Невеста на продажу - Хенке Ширл. Страница 35

— Я слышала, вы купили несколько рысаков. Не соревнуетесь ли вы с Чарльзом, Рис? — спросила она, когда от конюшни они повернули опять к дому.

— Между прочим, я вполне могу составить ему конкуренцию. Я превзошел его в сделках со скотом и по добыче серебра на приисках. Почему бы не посоревноваться и в области лошадей? — Рис пожал плечами и шутливо добавил:

— Я мог бы надевать на скачки одежду ваших любимых цветов.

Он открыл перед ней парадную дверь.

— Я чувствую себя барышней из романа «Айвенго» или какого-нибудь другого дурацкого средневекового романа. Посмотрев на этот дом, можно подумать, что вы слишком начитались таких книг.

— А вы прочли их слишком мало, — возразил Рис и взмахнул рукой. — Это прихожая. Я представляю себе, что здесь должна свисать хрустальная люстра высотой в шесть футов.. А как кажется вам? Мне хотелось бы, чтобы вы занялись внутренним убранством дома. Тори. Выбирайте мебель, обои, драпировки, все остальное. Отделочные работы закончатся через месяц. Вы можете заказывать все, что угодно, у Лорингов в Денвере. Это крупнейшая фирма штата по импорту и грузовым перевозкам.

— Вы назвали женщину по фамилии Лоринг, когда разговаривали с, этим ужасным извозчиком. Эта компания принадлежит ей? — Тори разглядывала блестящие дубовые полы и лестницы из красного дерева с замысловатой резьбой, которая спирально уходила на большую высоту.

— Да, этой компанией совместно руководят Кэсс и ее муж Стив, но в последние годы он увлекся железнодорожным бизнесом, которым занимается вместе со своим другом Уильямом Джексоном Палмером. Кэсс же командует извозчиками. И всегда этим занималась, — добавил он и, ухмыльнувшись, припомнил скандальные истории о шестнадцатилетней девушке, которая орудовала кнутом и материлась наравне с грубыми мужиками.

— Женщина, которая руководит извозом? — переспросила Тори. По ее тону можно было заключить, что она не считает дамой женщину, которая занимается таким делом.

Рис тоже не считал Кэсс дамой в строгом смысле этого слова. Она была просто Кэсс, приятельница его друга Блэки Драго. Не возвращаясь больше к этому вопросу, он провел Викторию по огромной круглой гостиной на первом этаже башни, по центральной столовой, залу для танцев, своему кабинету, библиотеке, по нескольким гостиным меньшего размера и привел в кухню.

— Дом такой огромный, что напоминает лабиринт, — заметила Тори, когда они подходили к спиральной лестнице, ведущей на второй этаж. Повсюду наподобие пчел суетились рабочие, каждый занимался своим делом, за всеми внимательно присматривал Клаус Крюгер.

— У вас будет столько слуг, сколько вы захотите, — повара, горничные, дворецкий. Все, что касается домашней прислуги, я оставлю на ваше усмотрение.

Он по-хозяйски поддерживал ее за локоть, когда они поднимались по лестнице, что было вполне уместно для жениха, но ее это все равно раздражало. Она посмотрела на длинный коридор, в котором виднелись двери из орехового и красного дерева.

— Вы, наверное, исчерпали запасы многих строительных складов от Миннесоты до Африки, — заметила она с кислой миной. Большое богатство давало большую власть, этот урок она твердо усвоила, живя в доме Стоддарда Лафтона.

Рис отворил первую дверь и показал миленькую комнату с чарующим видом на горы Сан-Хуан. Их шаги гулко отдавались от пустого, только что настланного пола второго этажа. В отличие от первого на верхних этажах плотнические работы уже закончились. Рис и Тори были там совершенно одни.

— Я подумал, что эта комната может стать детской. Не для младенца, конечно. Его комната будет примыкать к нашей спальне.

К нашей спальне. Эти слова резанули слух Виктории. Каждый мужчина надеется получить наследника. Разве ее мать не сообщила ей об этом неопровержимом факте? Она почувствовала, как слабеют ее колени, как учащенно бьется сердце. Я должна буду разрешить ему делать со мной ужасные вещи, мама предупреждала об этом.

Рис чувствовал, что Тори замирает от страха. Раньше, когда они оставались одни, она всегда становилась сердитой, напряженной, заносчивой, даже возмущалась, но никогда не испытывала страха. Озадаченный, он пытался припомнить, что же он сказал ей такого обидного, ведя по коридору.

— Комнаты на южной стороне предназначаются для нашей семьи, а на другой — для гостей.

И тут до него дошло! Спальни для детей — детей, которых, он надеялся, они когда-то заведут.

— Здесь будет детская. Тори, — произнес он негромко, бесстрастным голосом, вводя ее в небольшую, прекрасно спланированную комнату, украшенную затейливой резьбой по дереву. Эту комнату с соседней соединяла внутренняя дверь.

Вводя невесту туда. Рис сказал:

— А это — основная спальня.

Она взглянула через неширокий проем двери в просторную комнату с множеством окон по обеим сторонам. В дальней стене был сложен большой камин.

— Это ваша спальня? А где моя? Он нахмурился.

— Я же сказал, это помещения для хозяев. Вот наша общая спальня, соединенная с детской. Они обе изолированы от других комнат.

— Порядочные джентльмены всегда позволяют своим женам иметь отдельные спальни, — деревянным голосом, как попугай, повторила Тори слова матери. Ее родители никогда не спали в общей комнате.

Он проглотил крутившееся на кончике языка грубое выражение и холодно произнес:

— Я не настоящий джентльмен. Тори. Моя жена будет спать со мной.

Глава 12

Тори сидела в пассажирском вагоне небольшого поезда, который шел в Денвер из Рио Гранде, и неотрывно смотрела в окно. Дорога петляла среди гор, открывая ее взору все новые виды. Она приближалась к Денверу, столице штата! Возможность увидеть прекрасный город почти что заставила ее забыть о неудобствах езды в прокопченном вагоне в августовскую жару. Возможно, если бы рядом с ней не сидел этот возмутительный человек, она бы легче перенесла клубы дыма, валившие из паровоза.

Рис наблюдал за своей бунтующей будущей супругой, видел, как она крутит под перчаткой, стараясь не показывать этого, свой обручальный перстень с бриллиантом в два карата на божественном пальчике. Она продолжала сердиться на него из-за разных проступков. Гнусным уже было хотя бы то, что он настаивал на совместной спальне. Позже он опрометчиво заявил вслух, что ей надо забеременеть, чтобы родить детей. Ему холодно объяснили, что джентльмены никогда не обсуждают с женами таких неделикатных тем, тем более не делают этого с невестами.

Он надеялся, что поездка в Денвер вместе со Стоддардом и Хеддой поможет смягчить трения. Но пока что Холодная надменность матери и кислое безразличие Стоддарда, казалось, только усиливали неприязнь Тори к предстоящему бракосочетанию.

Но какой женщине не нравится делать покупки? Тори и Хедда должны были подобрать ей приданое и все внутреннее убранство для Логова дракона. Что касается суммы расходов на такую поездку, то она могла лишь порадовать невесту, но этого не произошло. Он не обращал внимания на ее недовольное выражение лица и взглядом поддразнивал ее, зная, как болезненно она воспринимает его намеки.

Стоддард наблюдал за обменом взглядами между дочерью и Дэвисом. Хедда же презирала Риса до такой степени, что еле удерживалась в рамках приличий.

Объявление о помолвке на прошлой неделе просто убило ее, несмотря на то, что полученное Тори кольцо стоило целое состояние. Хедда излила на своего мужа все презрение и отвращение, которые она питала к валлийцу. Лафтон надеялся, что эта поездка изменит сложившиеся отношения.

Стоддард знал беспутный характер своего сына и немедленно по обнаружении растраты нанял сыщиков. Одна ниточка вела в Денвер. Если ему удастся накрыть юношу и деньги до того, как Сандерс промотает или потеряет их, то он сумеет спасти свой банк и отправит надменного картежника туда, где ему и место — в салун. Он взглянул на великолепный пейзаж, открывавшийся из окон вагона. Вчера вечером шел небольшой снег, что нередко наблюдается в августе на высотах, которые сумела преодолеть узкоколейка генерала Палмера. Теплый полдень бабьего лета растопит снег. Шелестящие на ветру листья осин скоро позолотятся. Вдали сверкал старый величавый страж штата — пик Пайк. Зубчатые красно-золотистые верхушки гор со всех сторон поднимались над железнодорожным полотном, рискованно проложенным среди холмов и обвивавшим их извилистыми петлями. Заостренные зимними ветрами ели и сосны летели навстречу поезду, выставляя свои зеленые ветви. Но Стоддард, озабоченный финансовыми и семейными проблемами, не замечал окружающей его красоты.