Невеста на продажу - Хенке Ширл. Страница 67

Она слегка пригладила свою высокую прическу, бармен Бен засмеялся и сказал:

— Он подумает, что вы смотритесь будь здрав, мисс Джинджер.

Ее ясные карие глаза сверкнули в сторону Бена.

— Встреча сугубо деловая.

По залу пронеслись выкрики и смешки, но никто не осмелился встретиться с ее волевым взглядом. В дверях показался Рис, стряхивая снег с дорожного пальто. Он услышал замечание Бена и ответ. Джинджер встретилась с ним глазами, когда он легко бросил тяжелое пальто на кресло. Черную шляпу он сдвинул на затылок и, кивнув нескольким посетителям, не торопясь направился к Джинджер, которая остановилась посередине лестницы.

— Пришли кувшинчик кофе и скажи Келли, чтобы он не делал его чересчур горячим, — распорядился Рис, проходя мимо Бена.

Джинджер повернулась и стала подниматься по лестнице, Рис последовал за ней.

Кто-то за ближним столом выкрикнул:

— Только не говорите слишком долго о делах. — Несколько мужчин уткнули свои носы в кружки с пивом.

Рис замер, держась рукой за тяжелый лестничный столбик красного дерева, затем повернулся, натянуто и холодно улыбнулся сидящему за столом мужчине.

— Вы мне что-то хотите сказать, Аза? Шахтер крепкого сложения увидел, как Рис откинул полу своего дорогого сюртука, освободив доступ к кобуре на боку. Улыбка Дэвиса стала блаженной.

— Сегодня утром я уже был вынужден одного пристрелить. Мне не хотелось бы повторять… по крайней мере, до завтрака.

— Мне нечего сказать. Рис. Честное слово. Вышла ошибка.

— Не повторяй ее. — Дэвид повернулся и продолжил подниматься по лестнице вслед за Джинджер, войдя с ней в кабинет, находящийся рядом с квартирой, в которой он раньше жил.

Глаза Джинджер отражали беспокойство.

— Что ты имел в виду, говоря об убийстве?

— Рики Барлоу счел, что из-за меня потерял шикарную работенку у Эммета Хаузера, так мне кажется. Он пытался устроить мне засаду. Пришлось пристрелить его. Забудь о Барлоу. Эту кашу расхлебывает следователь. Нам надо поговорить совсем о другом, — он прикрыл дверь и бросил свою шляпу на большой кожаный диван. — Ты понимаешь, что наша договоренность о том, как вести дела в этом заведении, не может продолжаться дальше, верно? Она беспомощно пожала плечами.

— Не обращай внимания на Азу Брайтона, Рис. Он всего лишь спившийся бугай.

— Значит, ты хочешь, чтобы я, пристрелив его, избавил от вредных привычек? — спросил он мрачно.

— Он не вкладывал никакого смысла в свои слова. И Бен тоже. Господи, ты стал недотрогой. Что происходит… или не происходит с тобой и с этой твоей женой?

— Оставь Викторию в покое, — холодно сказал он. — Я не могу приезжать сюда каждое утро… или через день… или еще как-то, за выручкой. Потом полгорода судачат о том, чем мы тут занимаемся наедине.

— Если бы не она, тебе было бы на это наплевать! Ты все делаешь ради нее. Она заслуживает уважения, но получается, что я, как салунное отребье, даже не имею права назвать ее имя, поскольку я дерьмо из салуна, а она благовоспитанная дама.

— Ты хочешь сказать, что и я тоже салунное отребье? Не «пара ей»? — устало произнес он, потирая виски кончиками пальцев.

— Ты не прав и сам это знаешь! Ты породнился со знатной и могущественной семьей Лафтонов. Я видела твоих благородных родичей, вчера вечером они отнеслись ко мне, как к прокаженной. — Мгновение она казалась уязвленной и недоумевающей, потом с вызовом посмотрела на него. — Неужели я не имею даже права отдохнуть от немудрящей стряпни Келли?

Рис виновато улыбнулся и подошел к ней. Джинджер Стояла в центре большого кабинета, обняв себя за плечи, как ребенок, которого должны отругать за дурное поведение. Он взял ее холодные ладони, и, разжав ее скрещенные на груди руки, усадил рядом с собой на диване.

— Джинджер, я не хочу тебя обидеть… во всяком случае, не хочу обижать больше, чем я это уже сделал, но я должен прервать наши деловые отношения. Ты заслужила право владеть этим салуном, так же как и борделем. Банк предложит тебе условия для погашения на протяжении ряда лет займа, который тебе потребуется. Никакой благотворительности в этом не будет.

— А ты навсегда порываешь с сапунами? — спросила она, улыбаясь дрожащими губами.

— Да, навсегда. У меня много других забот и дел. Я должен начать порядочную жизнь, Джинджер, — искренне произнес он и стал ждать, что она ответит.

Она испытующе смотрела ему в лицо, оценивая, что он скажет, а о чем умолчит.

— Ты здорово влип. Рис, и это факт. Сначала я решила, что тебе пришла идея заполучить девицу с необычной родословной, чтобы показываться с ней на людях. Но потом я перестала обманывать себя. Я видела, как ты на нее смотришь.

Рис вздохнул:

— В маленьком городке сплетни причиняют боль таким гордым, беззащитным женщинам, как Тори.

Джинджер фыркнула:

— Она ревнивая! И к тому же без всяких на то оснований. А ты готов ради нее сбросить башмаки и пройти по раскаленным углям.

— Я буду вынужден продать «Голую правду» кому-нибудь другому… даже с убытком. Пойми, Джинджер, я хочу, чтобы это заведение принадлежало тебе.

На ее глаза навернулись слезы, но она поморгала и остановила их.

— Ладно, Рис, я согласна. Ты начисто порываешь со своей прошлой жизнью. Присылай ко мне бумаги, когда захочешь. Я подпишу их.

— Спасибо, Джинджер, — поблагодарил он печально. Потом встал и посмотрел на нее сверху вниз. — Давай сосчитаем доходы за минувший вечер. Сильно ли уменьшила выручку снежная буря?

— Ха! Эти блудливые шахтеры хотели только одного — сколько они ставили за карточными столами. Она подошла к письменному столу и вынула оттуда приходную книгу, а он открыл ключом тяжелый железный сейф, стоявший в углу кабинета. Она слушала, как щелкают и отскакивают на свое место собачки замка при повороте ключа в его ловких, знакомых ей руках.

Железная дверца со скрипом раскрылась, и Рис извлек несколько мешочков с металлическими монетами и бумажными деньгами. За полчаса они все пересчитали. Он сложил мешочки в кожаную сумку, лежавшую на столе.

— Сегодня вечером Руфус вернет тебе эту сумку. Начиная с завтрашнего дня Грэндж начнет заносить денежные поступления на твой счет.

Она поднялась и положила ладони на стол:

— До свидания, Рис.

— Я буду вспоминать тебя, Джинджер. Береги себя, и если тебе когда-либо понадобится помощь, дай лишь мне знать. Друзей я не забываю, — скромно улыбнулся он, — даже когда я больше не могу вести с ними дела. — Он повернулся к выходной двери.

Ее голос остановил его.

— Если тебе когда-либо понадобится кровать, чтобы выспаться, или женщина, чтобы согреть ее, ты это всегда найдешь здесь, дорогой.

После долгого пребывания в большой мраморной ванне Тори почувствовала себя бодрее. Может быть, ей стоит съездить в город и объяснить матери, что совсем не нужно беспокоиться по поводу связи Риса с этой проституткой из салуна. Она посмотрела через окно на ясное лазоревое небо и сверкающий снег.

— Если Рис может доехать до Старлайта, то это же смогу сделать и я, — решительно произнесла она.

Тори добралась до своих родителей почти в полдень. Конюх помог ей сойти с кобылки, взял уздечку и повел лошадь в конюшню. Она стряхнула снег со своего нарядного шерстяного костюма для верховой езды и с меховой накидки. Солнце немного согревало, и она получила удовольствие от прогулки. Ее спина несколько напряглась, когда она призналась себе, что не должна демонстрировать свою обиду на Риса. «Хедде совсем ни к чему знать причины ссоры между нами!»

Она постучалась, дверь открыл Ральф и провел в гостиную, где находилась мать.

Хедда холодно ей кивнула:

— Я только что пообедала. Если ты хочешь…

— Я уже покушала, спасибо, — прервала она деревянным голосом. «Почему мы даже не готовы поделиться тем, что у нас на уме, мама?» — подумала она.

— Полагаю, что до тебя еще не дошла новость. Хотя Чарити Соамс, несомненно, к настоящему времени разнесла вести об этом позорном поступке до самого Лейк-сити, — просопела Хедда.