Госпожа Потусторонья - Никитина Анастасия. Страница 40

А вот во всем, что касалось лично меня, я не понимала ровным счетом ничего. Принять, что действительно видела во сне себя, просто в каком-то другом облике, оказалось неожиданно трудно. Конечно, за последнее время я выяснила о себе столько нового и интересного, что одной странностью меньше, одной больше, особо роли уже не играло. Но такое… Возможно, было бы легче, если бы не россказни про великую любовь «одну на все жизни».

Додумать я не успела, вдруг сообразив, что замерзла. А холодно мне потому, что лежанкой мне служат каменные плиты пола в библиотеке. Я открыла глаза и увидела над головой медленно приближающееся серебристое пятно смутно знакомой формы.

Примерно три секунды мне понадобилось, чтобы опознать предмет и завизжать. А на четвертой ведро опрокинулось, и хлынувшая вода залила и глаза, и рот, и даже уши. Визг захлебнулся и в прямом и в переносном смысле, и я забарахталась, пытаясь увернуться.

— О! — Васька, как всегда, был невозмутим. — Очнулась. Припадочная какая-то нам хозяйка в этот раз досталась, да, Костя?

— Ах ты, скотина! — рявкнула я, кое-как поднимаясь на четвереньки. — Мне что, на каждый кран тут запрет наложить, чтобы исключить внеплановые купания?!

— Ты внеплановый отдых исключи, и купания не понадобятся, — парировал Васька.

Он обошел меня вокруг, зачем-то понюхал мое ухо и, удовлетворенно кивнув, отошел, брезгливо встряхивая мокрые лапы. Очередная порция воды, прилетевшая в лицо, взбесила меня окончательно.

— Все! Допрыгался, вредитель лохматый! Отправляйся мышей ловить! Там тебе самое мес… — Я осеклась.

— Да, да? — переспросил кот с видом оскорбленной невинности.

— Нет, ничего, — махнула рукой я и поплелась переодеваться.

Котяра разве что рот не разинул от удивления, проводив меня ошалевшим взглядом, но сейчас это трогало мало. Чувствовала я себя, прямо скажем, странно. Отправить «погулять» в очередной раз отличившегося кота — это нормально. А поступить так с человеком? Ну хорошо, не совсем с человеком и тем не менее с разумным существом. Хотя назвать разумным Ваську, особенно когда по его указке только что получила ведро воды на голову… А… блин!

В сердцах я пнула подвернувшийся под ноги пуфик и, стащив насквозь мокрый костюм, достала из шкафчика большое полотенце. Выбросить из головы безумную поляну в несуществующем лесу никак не получалось. Но и как воплотить в жизнь решение, принятое после разговора с Ягой, я совершенно не представляла. Яростно растирая влажную кожу, я пыталась представить себе будущий разговор. Представлялся почему-то исключительно бред с оттенком низкопробного сериала.

«Здравствуй, Рос. Ты не убивал свою невесту. Это сделала моя полоумная бабка. Сейчас я верну тебе твою хвостатую ипостась и покажу дорогу на Серые тропы». Чушь! Попробуем по-другому.

«Здравствуй, Рос. Я про тебя сон видела. И сейчас тоже вижу…» Еще хуже!

Я снова пнула многострадальный пуфик и перебралась в гардеробную. Одно из платьев Мавры безропотно превратилось в спортивный костюм. Не знаю, из каких глубин памяти выплыла эта модель, но даже в своем теперешнем состоянии я вытаращилась на собственное творение, как баран на новые ворота. Черно-белое нечто, разукрашенное надписями «adidas». Где я умудрилась увидеть этот шедевр китайской швейной промышленности, не представляю. Но костюмчик получился аутентичным до последней кривой строчки и перекошенной молнии. Даже нитки кое-где свисали.

Впрочем, удивлялась я недолго: плюнула и принялась одеваться. Какая, к черту, разница, что на мне надето? По швам не расползается, Костя в обморок от ужаса не падает, и ладно. У меня и без недель высокой моды проблем хватает.

Но вернуться к главной проблеме, занимающей мои мысли, я не успела. Потому что эта самая проблема пришла сама и скромно поскреблась в дверь.

— Сень, ты одета? Можно к тебе?

Обалдев от совершенно несвойственной коту вежливости, я чуть не села мимо стула.

— Сень? — уже обеспокоенно позвал Васька. — Ты в порядке?

— А если не в порядке, опять Костю за ведром пошлешь? — ухмыльнулась я.

Дверь скрипнула, и в щель просочился кот.

— Я ж не сразу за ведром, — слегка пристыженно проговорил он. — Я сперва своими силами пытался.

— Надеюсь, без попыток сделать искусственное дыхание рот в рот, — ляпнула я, прежде чем успела подумать.

— А это как? — заинтересовался Василий.

Видение приближающейся к лицу зубастой морды настолько перекликалось с тем сумбуром, который творился в моих мыслях и чувствах, что меня вполне реально передернуло.

— Никак, — поспешно сказала я. — Без зоофилии обойдемся.

— А это что?

— Ничего. Ровным счетом ничего. Ты чего пришел-то?

— Так это… — Васька всем своим видом демонстрировал раскаяние. — Я же не со зла тебя водой. Просто испугался очень. А ты воду любишь — сразу очухиваешься.

— На этот раз я очухалась за секунду до того, как ты меня искупал. И воду не люблю!

— Не любишь?

— Ну то есть люблю, конечно. Но не в таких количествах. В смысле и в таких тоже, но не там… Тьфу! Совсем ты меня запутал.

— Я? Это ты сама постаралась, — фыркнул кот. — Я, вообще, извиниться пришел.

— Извиняйся, — охотно кивнула я. — Хотя нет, погоди. Сейчас я приму приличествующую такому историческому событию позу. Настроюсь. Это же такая редкость. Можно сказать, исключительное явление.

Я сложила руки на коленях и с преувеличенным вниманием уставилась на кота.

— Вот и чего ты все в фарс превращаешь? — насупился Васька. — Я же и правда извиниться хотел.

Перед глазами снова всплыла чертова поляна, и шутить тут же расхотелось.

— Ладно, Вась. Проехали.

— Сень, — с подозрением прищурился он. — С тобой точно все в порядке?

«Вот же ж гад проницательный! — мысленно ругнулась я. — И что ему отвечать прикажете?!»

— Ты не злись на меня, — неожиданно спокойно заявил Васька, по-своему истолковав мое молчание. — Я к тебе привязался уже. Ты, конечно, безголовая и иногда такие фортели выкидываешь, что удивительно, как тут еще ничего не развалилось. И вообще не знаю, была ли еще у Врат такая недохозяйка…

— Ты же вроде извиняться собирался, — хмыкнула я.

— Но ты никому зла не желаешь. — Кот проигнорировал мою ремарку. — И сделать пытаешься не так, как хочется или просто, а по справедливости. А вот этим на моей памяти разве что Яга похвастать могла. И то не всегда…

Пока я ловила стремительно отвисающую челюсть, кот подошел и боднул меня в бок лобастой башкой.

— Если я тебя ругаю, то это потому, что боюсь за тебя. Ты ж так и норовишь шею на ровном месте свернуть. А теперь еще и обмороки эти… Но Вратам нужна такая хозяйка. И мне нужна.

Я молча почесала его за ухом, совершенно запутавшись в собственных чувствах и мыслях. Зловредный, хамоватый, болтливый кот. И единственный в этом безумном мирке друг. Единственный, кто ничего от меня не хочет, кроме добра мне же. И вот как его такого отправить на Серые тропы? А самой как потом? Без него?

«Но это никакая не любовь! — поспешно додумала я. — Он мой друг! Вот он кто!»

И тут же в ушах зазвучал отдаленный и еле слышный, но от этого не менее тоскливый звериный вой.

Больше мы в тот день к извинениям не возвращались. Зато я ходила как пыльным мешком пристукнутая, то вспоминая поляну и ругая себя за эгоизм, то уговаривая, что Васька-то вот он и ни о каких полянах не знает и как бы хуже не сделать всякими откровенностями.

Кое-как я промаялась до обеда. Васька, будто чувствуя мою нервозность, постоянно крутился рядом, что не добавляло мне спокойствия. Наверное, именно поэтому, когда вдруг ударил гонг, я, наплевав на решение ни с кем пока не встречаться, бодро поскакала к воротам.

Но, как говорят, если день не твой, то он не твой во всем. Я надеялась увидеть маму. В крайнем случае Георгия с просьбой вмешаться в дела общины вампиров. А вместо этого за туманной дымкой обнаружился Лис. Мало того, я прибежала так быстро, что еще успела увидеть, как он нетерпеливо махнул рукой Серому, и тот быстро скрылся в придорожном кустарнике.