Госпожа Потусторонья - Никитина Анастасия. Страница 41

«План по охмурению глупой госпожи Потусторонья переведен в активную фазу? — зло подумала я. — Ну держись, зверюга хитрохвостая».

Не стирая с лица презрительную ухмылку, навеянную воспоминаниями о случайно подслушанном разговоре, я взяла оборотня за руку и провела через Врата. Бесплотный призрак завис в миллиметре над тропкой, а там, в реальном мире, тело Лиса выгнулось дугой и обмякло. Он не упал, а словно очень глубоко задумался, бессильно опустив плечи и свесив голову на грудь. Кусты снова зашевелились, и среди нижних веток мелькнуло что-то серое. «Залег, гад!» — фыркнула я и развернулась к Лису.

— Здесь и сейчас ты будешь только смотреть и слушать! — приказала я, прямо посмотрев в пустые глаза оборотня. — Разрешаю душе жить.

Он глубоко вздохнул и склонил голову, будто приветствуя меня. Его губы дрогнули, но магия Врат не позволила ему заговорить. С саркастической улыбкой я наблюдала, как недоумение на его лице сменяется пониманием, а потом настоящей паникой.

— Лучший способ не быть обманутой — не слушать ложь, — сказала я.

Лис быстро замотал головой и даже руками замахал, демонстрируя, как, но его мнению, я не права. Но теперь меня не так просто было сбить с толку.

— Не поднимайте ветер, — буркнула я, — терпеть не могу пыль. Или вам заодно запретить двигаться?

Мужчина замер, прикусив губу.

— Так уж получилось, — продолжила я, желая внести ясность как можно скорее, — что я слышала ваш разговор с Волком. «Подружись с девочкой…» Так? Я знаю, зачем вы явились. Поэтому позволила себе избежать лживых комплиментов и прочей ерунды, попросту запретив вам болтать, господин Фокс.

Внезапно оборотень вскинул голову и, сжав ладони перед грудью, бухнулся на колени. От неожиданности я шарахнулась назад, а он, не обратив на это никакого внимания, демонстративно провел пальцами по губам и снова протянул ко мне сцепленные в замок руки. Я почувствовала, как медленно закипаю. Сцена отдавала грубой театральщиной из дрянного сериала. Кажется, после этого смазливый герой обязательно сообщал героине, что не может без нее жить.

— Вы отвратительны! — выдохнула я, кое-как справившись с непослушным горлом. — Ни перед чем не остановитесь, да? Так вот, уважаемый… Хотя что это я? Какой там «уважаемый»?! Как раз совсем наоборот! Неужели так сложно понять, что решение уже принято и обжалованию не подлежит?!

Оборотень отшатнулся, неверяще глядя на меня снизу вверх, но я уже справилась с первоначальным шоком, и его гримасы ничего не меняли. Разве что отвращение только усилилось. За кого они меня принимают, если думают, что я куплюсь на сценку из бульварного романа и поспешно растекусь послушной розовой массой у их ног?!

— Я все сказала, — отрезала я, опасаясь, что сорвусь и попросту обматерю мерзавца. — Убирайтесь отсюда! Немедленно!

Рука сама взлетела в воздух, указав в сторону Врат, и оборотень, слава всем богам, подчинился. Он встал, дернулся, будто собираясь отряхнуть брюки, но вовремя спохватившись, выпрямился и шагнул в туман.

Я видела, как там, в реальном мире, он пошатнулся, когда Врата вдруг перестали удерживать его руку. Как широко распахнулись его глаза, а губы судорожно втянули воздух. Брезгливое отвращение накрыло меня высокой волной, и я отвернулась.

«Теперь всегда будет только так? — тоскливо подумала я, едва передвигая ноги идя к особняку. — Фальшивые трагедии, фальшивые взгляды и не менее фальшивое отношение? Черт… Пожалуй, уж лучше Волк с его матерщиной. Тот хотя бы говорил, что думал, и не пытался изображать восхищение там, где ему не место. И вот как я должна отпустить Ваську?! Как? Да я же с ума сойду один на один с такой массой лжи!»

«А он там, на поляне, с ума не сойдет один на один с самим собой?» — тут же ожил внутренний голос, и мне захотелось срочно постучать головой о какую-нибудь стену.

Ну почему я должна делать такой выбор?! Почему?!

— Эй! Ты чего какая-то перевернутая? — выплыл из-за угла особняка Васька, легок на помине, и потерся плечом о мои ноги.

— А ты, можно подумать, не подслушивал, — проворчала я.

— К сожалению, нет, — качнул головой котяра и, спохватившись, поправился: — То есть я хотел сказать «разумеется»! Разумеется, я не подслушивал!

— Ну конечно, — невольно усмехнулась я. — И гонг не услышал, да?

— Услышал. Но я на заднем дворе был. Ты же меня мышей ловить отправила. Я подумал, что самое время. Ну и не уйти было.

Припомнив собственный приказ, я слегка порозовела и не стала уточнять, не смог он уйти или не захотел.

— Кстати, — напомнил о себе Васька. — Хочешь мышку?

— Нет! — подскочила я, разом позабыв об угрызениях совести.

— Жаль. Я так старался. Может, все-таки…

— Я же сказала: нет! — взвыла я, на всякий случай оглядываясь, не поджидает ли меня где-нибудь отвратный кошачий трофей.

— Точно? — ангельским тоном уточнил кот, и до меня наконец дошло, что меня тонко и беспардонно троллят.

— Ну ты и жук! — ухмыльнулась я.

— Я — кот! — гордо заявил Васька.

— С-скот ты.

— Согласен.

— Да?

— Разумеется, — с достоинством ответил нахал. — Я тут уточнил, зачем ты все время это «эс» добавляешь. Словари почитал всякие. И разобрался.

— И зачем же?

— Так это же иноземная приставка «супер» так сокращается. Есть у них там в заморских странах всякие разные герои: X-Men, S-man. Ну а я, значит, с-кот, то есть суперкот.

— Супернахал ты, — рассмеялась я, окончательно приходя в себя после натянутой сцены у ворот. — И психотерапевт по совместительству. Уточни как-нибудь, что это значит.

— А я и так знаю, — важно выдал Васька. — От Мавры слышал. Это тот, кто женские бредни слушает и деньги за это получает.

Я задохнулась от смеха и продолжить разговор не сумела. Однако Васька не был бы Васькой, если бы забывал свои вопросы. Или если бы выбирал для них подходящее время.

— Так кто приходил-то? — спросил он, едва мы сели обедать и я поднесла ко рту первую ложку супа.

Бульон полился не в то горло, и я, чихая и кашляя, чуть не перевернула тарелку себе на колени.

— Вот надо ж тебе было именно сейчас об этом напомнить? Только аппетит испортил!

— Мр-р? — удивленно прижал уши Васька.

— Хищник твой любимый приходил, — буркнула я.

— Серый?!

— Нет, рыжий… В смысле Лис. Все никак не угомонятся, сволочи.

— Я тебе говорил, что они не могут «угомониться», — проворчал кот. — Для них твоя «уравниловка» — это вопрос жизни и смерти.

— Да, да, — отмахнулась я, заново переживая отвратительную сцену у ворот. — Привыкли Мавре голову морочить, а мне не получается. Ой-ой-ой, как обидно. А давайте на нее орать, вдруг испугается. Не вышло? Ладно. Тогда мы ей романтику предложим, авось купится? Срочно воплощаем в жизнь самые душещипательные моменты из любовных романов!

— Слушай, — замотал головой котяра. — Ты о чем вообще? Какие романы?

— Да Лис твой ненаглядный меня глазами поедал и на колени передо мной падал…

— Споткнулся? — на полном серьезе уточнил Васька.

— Как он мог споткнуться? Он же призрак! — взорвалась я. — Я что, дура, чтобы после всего случившегося сюда хоть кого-то во плоти пускать?!

— Погоди, — вытаращился кот. — Это Лис у тебя что-то на коленях выпрашивал?!

— А я тебе о чем?! Совсем с ума посходили там с этим источником. Разожрались при Мавре и…

— Что он тебе сказал? — Васька, словно и не услышав меня, продолжал гнуть свое.

— Ничего! — окрысилась я. — Я, может, и дура, но дура всесильная. И очередную сказку в исполнении твоего любимого хищника выслушивать не обязана.

Кот мотнул головой, словно отказываясь верить в то, что слышал. Он даже забыл про недоеденную рыбу и, проскочив мимо тарелки, как мимо пустого места, прыгнул ко мне.

— Перед тобой оборотень на коленях стоял и ты его не выслушала?!

— Да! — рявкнула я, обозлившись уже всерьез. — На меня театральные эффекты не действуют!

— Сень… — Васька явно сделал над собой усилие, пытаясь говорить спокойно. — Если оборотень на колени встал, значит, припекло сильно. И вряд ли это что-то личное. Они гордые очень.