Мой злодей 2 (СИ) - Власова Мария Игоревна. Страница 9

При упоминании о своем отце Раколетта замерла и заметно задрожала. Мате с трудом удалось скрыть улыбку, когда девушка ответила, что с отцом все хорошо.

Конечно же, все не было хорошо, земля слухами полнится, а слух о плохом здоровье и возможной замене посла давно ходил. У курнейцев если ты стар, то должен отправиться на священную гору в Мертвый лес, чтобы там умереть, не мешая потомкам. Хотел ли такой для себя участи Фабиант? Конечно, нет, как и его семья, большую часть времени прожившая здесь, в Романии, а не на своей родине. Участь посла была печальной, но участь Раколетты ещё хуже. Единственный ее шанс остаться здесь – выйти замуж и отказаться от родины, но проблема в том, что без тестя в виде посла курнейцев никому она не нужна. Стоит Раколетте вернуться на родину, ее выдадут замуж, и о возвращении в Романию она может забыть навсегда. Слухи о курнейцах ходили такие, что мужа из их народа пожелает разве что совсем отчаянная девушка. Вот и получалось, что Раколетте Фабиант можно разве что посочувствовать, но Мате эта искренняя эмоция свойственна не была.

Следом за Фабиант прибыла Кортни Фант, в ужасном бордовом платье и таким количеством косметики на лице, что Мате сразу поняла: девушке опять досталось от матери. Старшая Фант была жестокой женщиной, Виолет искренне радовалась, что ее родительница подобными чертами не обладает. Ее мать предпочитает воспитанию своих детей светские рауты и прогулки с десятком ее любимых собак. Леди Мате никогда не была рада обществу своих детей, по поводу чего ни Виолет, ни ее старший брат – Артур, не волновались. В их семье действует только одно правило: не порочить имя семьи Мате и не мешать семейному делу – производству оружия. Мате давно и успешно поставляют оружие Мостовому альянсу втайне ото всех.

– Прекрасно выглядишь сегодня, Кортни, – улыбнулась Мате, особо не скрывая в голосе иронии.

Фант напряженно кивнула, решив не следовать этикету и не обмениваться любезностями. Она молча прошла в гостиную, даже не одарив подарком хозяйку, но Виолет было все равно, для нее жалкий вид подруги – лучшая награда.

Сюзанну пришлось ждать, она явилась хмурой и очень задумчивой, на слова Виолет даже не обратила внимания. Оказавшись в гостиной, девушка сразу направилась к креслу возле окна и шахматному столу. Обычно в шахматы играли исключительно мужчины, для леди такое занятие не свойственно, но у Лафает были довольно странные предпочтения. В доме Мате в шахматы играл отец Виолет, но даже он порой ломал голову, решая партии, которые оставляла после себя дочь герцога. Все подруги Сюзанны в курсе: если она сразу садится за стол, то значит что-то идет не по плану, и девушка пытается решить реальные проблемы, передвигая фигуры по шахматному полю. В такие моменты девушку лучше не отвлекать, иначе можно ее случайно разозлить, и никого ужасней и мстительней, чем Сюзанна Лафает в гневе, нет.

– Что это с ней? – шепотом спросила Кортни у остальных подруг.

– Наверняка калека что-то опять натворила, – пренебрежительно фыркнула Раколетта, залпом выпивая бокал шампанского.

Упоминание об их недавней проблеме в виде родственницы Лафает всем испортило настроение.

– Сейчас даже не ужин, а ты уже пьешь, – ухмыльнулась, наблюдая за подругой, Виолет. – Это такой обычай курнейцев?

– Конечно, как и месть. Представляешь, что будет с твоей семьей, если я шепну кое-кому из своих о том, кто поставляет Мостовому альянсу оружие, что сгубило тысячи курнейцев? – дала отпор Раколетта, так что Кортни даже присвистнула от такой откровенной угрозы.

– Видно перспектива стать настоящей дикаркой так тебе понравилась, что ты решила подобным поступком завоевать себе имя на родине? – ничуть не прониклась угрозой Мате.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Девочки, прекратите, – попыталась их успокоить Кортни, но таким тоном, словно ждет не дождется, когда те перейдут к активным действиям.

– Если я и окажусь на родине, то первым же делом закажу тебя, мерзкая ты кудрявая стерва, – прорычала Фабиант, поставив бокал на стол так, что тот чуть не разбился.

– Жду, не дождусь, – ухмыльнулась Мате, ее забавляло, как быстро курнейская выскочка заводится. – Манипулировать тобой – раз плюнуть, даже калека с этим справилась.

– Ах, ты… – Раколетта вскочила, но так и не договорила.

– Заткнулись, вы мне мешаете, – донесся голос Лафает, и назревающий конфликт сам собой рассосался.

Фабиант опустилась на стул, Виолет ей налила чаю, а Кортни наблюдала за всем этим с улыбкой. Подруги бросали враждебные взгляды друг на друга и осторожные на Сюзанну. Девушка сидела в кресле, глядя на доску и крутя в руках какую-то фигуру. Пусть их болтовня и могла показаться со стороны непринужденной, но на самом деле все обстояло совсем не так. Каждая из девушек была чем-то озадачена, все шло совсем не по плану, а к этому они не привыкли.

– Твоя матушка опять распускает руки? – спросила Фабиант у Кортни, чтобы просто не сидеть в тишине. Как обычно, сплетничать в такой атмосфере невозможно.

– Кто-то услышал о брате и донес ей, – нахмурилась Кортни, при этом словно проверяя свой острый носик. – Она была, мягко говоря, не в восторге и крайней, конечно же, сделала меня. Мол, я не досмотрела… Вот же конченая сука!

– Но-но, леди не выражаются, – ухмыльнулась Виолет, чувствуя удовольствие от жалкого вида подруги.

– Вот смотрю на тебя, Мате, и не понимаю, ты что думаешь, что какая-то особенная? Или радуешься из-за того, что калека на тебя ничего не нарыла? – предположила Раколетта и затем взглянула на Лафает. – Это, между прочим, из-за тебя! Зачем ты ей рассказала? Не можешь держать язык за зубами?!

Сюзанна даже не оглянулась на них, что-то бормоча под нос. Все ее внимание на доске, а до склочных леди ей нет дела.

– Отстань от нее, – вступилась за нее Виолет и оглянулась на их негласного лидера. Озабоченность Лафает по-прежнему ставила в тупик всю группу.

– Действительно, разболтать все на свете калеке – вот уж умный поступок! – не унималась Раколетта, на что Кортни утвердительно кивнула.

– Она ещё сказала, что я брала у тебя взаймы деньги на выкуп брата. Но я этого не делала! Ты ей это наплела? – добавила Кортни, которую от алкоголя очень быстро развозило.

Виолет негромко хмыкнула, ибо Лафает удостоила их разве что взгляда. Похоже, что-то действительно случилось, что-то куда более важное, чем небольшие неприятности с болтливой калекой.

– Я же говорила, что пускать тот слух о Карвалье было глупо, она сразу поняла, кто это сделал, – безразлично напомнила Мате.

– А тебе-то что? Тебе она не угрожала, – с обидой напомнила Кортни.

– Конечно, ведь я не настолько глупа, чтобы влипать во всякого рода скандалы, – последовательно оглядела каждую из девушек Виолет. Ей всегда нравилось показывать разницу в их уме и статусе.

– Скандалы? Ты это называешь скандалами? – рассмеялась Фант явно наигранно и нервно подалась вперед. – Да ты куда хуже нас и если остальные узнают, то…

– Никто не узнает, если вы не расскажете, – заверила Мате, по очереди сверля взглядом девушек. В конце она не очень уверенно оглянулась на Лафает, но та до сих пор проявляла несвойственное ей безразличие.

– Это с ней из-за принца? – шепотом спросила Кортни, подавшись вперед и кивая на их подругу.

– Как знать, – шепнула дочь посла, смотря на Лафает с безразличием. – Хоть предупредила бы, что ее отец очередную подлянку устроит, так нет! Этой калеке сказала, а мне…

– Ещё раз назовете мою кузину калекой, и все узнают всю вашу подноготную, – внезапно подала голос Сюзанна, заставив девушек испуганно оглянуться на нее. – Поверьте, даже самая гнусная ложь меркнет рядом с той правдой, что я знаю о вас.

– Да чего ты, Сюзанна? – первой голос подала Мате, она поднялась из-за стола и принялась порхать возле девушки словно бабочка. – Мы же подруги и никогда тебя не предадим.

– Да, действительно, мы же с самого детства вместе, такое прошли… – поддержала ее Кортни.