Темный путь (СИ) - Кос Анни. Страница 8

— Да, подобающий вид для сестры и наследницы конунга Великой Степи, — прокомментировала она увиденное, пытаясь вынуть мусор из волос.

Руки тоже не отличались чистотой, но это хотя бы было понятно — вчера они с новыми знакомыми на спор держали раскрытые ладони над костром — кто дольше выдержит. Выиграл, кажется, Хала — высокий плечистый парень, один из тех, кто прибыл из Гилона. Остальные только зря пожгли руки искрами и перемазались сажей. Наверное именно после этого она случайно провела пальцами по лицу, отбрасывая надоевшие пряди назад, и испачкала щеку.

К слову, почему эти пряди мешались вообще? Ведь еще перед праздником она заплела косу, уложив ее подобно венцу на голове, оставив свободными волосы только на затылке. Тогда какого демона сейчас от прически и следа не осталось? А потом вспомнила, что сама затеяла состязание на меткость и подарила свою ленту парню из рода Кеттингов, как его звали? Кит или Тид?

От смущения Йорунн покраснела и со стоном опустилась на край кровати. Боги, какое бесчестье! Сама, своими руками, повязала незнакомцу ленту на куртку, касалась его груди, еще и смеялась потом. По традициям, распространенным в степи, незамужняя девушка может подарить парню что-то только в одном случае — если принимает его ухаживания. А вчера, помнится, речь не шла ни о симпатиях, ни тем более о серьезных намерениях. То есть люди могли подумать, что Йорунн навязывает себя. Девушка почувствовала, как от стыда даже уши стали пунцовыми, а шею и грудь покрыли красные пятна. Подобного позора она не испытывала никогда.

Но деваться было совершенно некуда. Рано или поздно ей придется покинуть эту комнату, чтобы пойти повиниться к брату и повелителю. Отец всегда учил, что за собственные проступки надо уметь отвечать. А значит надо привести себя в порядок и, хочется или нет, искать Лида.

В соседней комнате, служившей умывальней, уже стояла вода — значит, слуги не проспали, в отличие от госпожи. Йорунн тщательно вымылась, переоделась, привела голову в порядок, собрала волосы в сложную, строгую прическу. Глубоко вздохнув, решительно открыла дверь в коридор и отправилась искать брата.

Дворец уже проснулся и суетился, как растревоженный улей. На улице грузили подводы, ржали кони, кто-то отдавал зычные команды, кто-то бранился, кто-то отшучивался. Сегодня уезжали те, кто приехал на посвящение. Многие военачальники и сотники из Танасиса, Гилона, Теритаки и Астарте останавливались во дворце по приглашению конунга. По коридору постоянно сновали слуги, кто-то нес сундуки с вещами, кто-то спешил налегке.

Один раз Йорунн пришлось вжаться в стенку, чтобы пропустить двоих парней, тащивших что-то большое, и по-видимому, тяжелое, замотанное в промасленную кожу. Другой раз ее чуть не сбила с ног служанка с огромным подносом грязной посуды, из-за которой даже носа прислуги видно не было. Йорунн в последний момент успела перехватить гору тарелок, что угрожающе накренилась и поехала в сторону. Девчушка испуганно пискнула, а потом облегченно вздохнула, когда сестра конунга поставила все на место.

— Спасибо, госпожа! С добрым утром, госпожа! — изобразив головой что-то, напоминающее кивок, мигом исчезла в направлении кухни.

Остаток пути до большого зала Йорунн проделала с примерной осторожностью, стараясь уберечь ноги, руки и плечи от неожиданных столкновений. Лишь войдя в просторный зал, облегченно вздохнула: тут никто никуда не спешил, не суетился, да и вообще людей было меньше, чем в коридорах.

Лид уже был тут. В простой белой рубашке, темных штанах, непокорные волосы падали почти на плечи — на брате не было ни венца, ни какого-то другого знака отличия. Конунг о чем-то разговаривал с наместником Гилона. Чуть поодаль на скамье сидел Эйдан. По-видимому, он уже обедал, по крайней мере перед ним на столе стояла целая армия тарелок с разной снедью. Напротив него небрежно откинулся на спинку широкого кресла Лонхат. Они о чем-то увлеченно беседовали, но заметив Йорунн, встали и поклонились. Девушка, преодолевая смущение, подошла к ним и поздоровалась. Эйдан усмехнулся в бороду, но промолчал, а вот Лонхат не стал скрывать осуждения:

— Миледи, я рад, что вы наконец почтили нас своим присутствием. Как ваше самочувствие?

— Благодарю, уже лучше.

— Садитесь к столу, вам надо подкрепиться после вчерашнего…празднования.

Йорунн не смогла выдавить из себя никакого ответа, и молча села за стол рядом с Эйданом. Тот сразу же пододвинул девушке чистую тарелку, заботливо налил воды. Живот Йорунн издал вовсе неподобающий звук, напоминая, что уже давно пора было поесть. Стараясь не поднимать пылающее лицо на Лонхата, она принялась усердно жевать завтрак.

— Госпожа, вынужден напомнить вам, что как сестре конунга и его единственной наследнице, вам следует более внимательно относиться к своему поведению, — пробурчал седовласый воин, буравя бывшую подопечную взглядом. — Я понимаю, что молодость часто ударяет в голову, но вы не крестьянка, чтобы так просто поддаваться душевным порывам.

— Простите, учитель, — выдавила из себя Йорунн. — Мне невыносимо стыдно за все, что произошло вчера на праздновании. Вино ударило мне в голову, похоже, я натворила глупостей.

— Отчего же сразу глупостей? — Эйдан был весел. — Скорее, ты, наконец, вела себя как положено девице в твоем возрасте. Все вполне закономерно и, не будь ты наследницей, тебе бы и слова не сказали. Лонхат, не ругай ее сильно. Все мы были юны, все ошибались.

— В любом возрасте можно оступиться, — смягчился старый воин. — Но проделки моей дорогой воспитанницы не обошлись без последствий. Я оставлю ей самой право разбираться с результатами. В качестве полностью заслуженного наказания, — добавил он с хитрой усмешкой.

Йорунн даже есть перестала и с изумлением перевела взгляд с одного собеседника на другого.

— Какие последствия? — спросила она дрогнувшим голосом.

— Самые что ни на есть реальные, — Лид уже простился с наместником, подошел к столу и невозмутимо придвинул к себе корзину с хлебом.

— Я не понимаю, — на Йорунн жалко было смотреть. — Ну я вчера погорячилась, но не допустила ничего страшнее пары танцев и одной сомнительной награды. Или я что-то пропустила?

— Скорее забыла, — Лид выглядел на удивление свежим и отдохнувшим, будто вовсе не было накануне безумной ночи под звездами. — Или не придала значения. К примеру, что вчера за право получить от тебя награду чуть не передралось несколько наследников благородных семейств. И что ты сама достаточно неплохо заткнула за пояс парней, которые хотели похвалиться перед тобой силой и ловкостью. В общем, сестра, я тебе теперь не завидую.

— А? О чем ты? — Йорунн казалось что все присутствующие смотрят на неё с осуждением.

— Нууу, — Лид демонстративно сунул в рот булку и начал жевать, не отвечая на немую мольбу в глазах сестры.

— Да что тут происходит в конце-концов? Пояснит мне кто-то внятно?

Мужчины, наконец, не выдержали и рассмеялись. Лид хохотал так, что слезы из глаз брызнули. Йорунн переводила растерянный взгляд с одного на другого, а затем в раздражении отодвинула тарелку и поднялась на ноги:

— Прекратите немедленно! Нашли повод…

Но унять смех было не так просто, даже старый Лонхат поддался веселью, глаза его потеплели.

— А происходит тут вот что, — пояснил все-таки конунг. — Сегодня утром ко мне заявилась компания из нескольких весьма воинственно настроенных молодых людей и, размахивая в воздухе лентой с моими родовыми узорами, потребовала немедленно позволить им присягнуть на верность тебе. Не только мне, понимаешь? А именно “прекрасной воительнице из рода Хольда”. Вчерашняя клятва как бы остается в силе, но эти наглецы заявили, что отныне они будут служить тебе, поскольку одна лишь ты достойна стать их госпожой.

Лид налил в бокал воды, пододвинул поближе к сестре.

— Еще они добавили, что если я не разрешу им поговорить с тобой, то они не смогут жить спокойно, что их гордости будет нанесена неизлечимая рана и они навечно отправятся в изгнание. Мол, только мое позволение и твоя милость удержат их от того, чтобы навсегда отринуть родных и близких.