Академия (СИ) - Бутырская Наталья. Страница 55

Вторая практика

Я шел за Кун Веймином, смотрел на его красный ханьфу и с трудом сдерживал гнев. Мы не стали возвращаться в поместье, где я был слугой, а сразу направились в Академию. Но это место сейчас выглядело как тюрьма, из которой меня только что выпустили, вот только из Академии я не выйду на свободу, а лишь сменю клетку.

— Господин Кун! — наконец не выдержал я. — Неужели нельзя было решить дело иным способом? Есть же законы…

— Я поступил согласно закону, — бросил Кун Веймин, не оборачиваясь. Видимо, он также был не в духе, и при других обстоятельствах я бы не стал его доставать.

— Разве? Ведь это он на меня напал! Он меня опоил и Пропасть знает что хотел сделать. Так почему я оказался виноват? Если бы не Тедань…

Глава Академии резко остановился, развернулся ко мне, я увидел его посеревшие от ярости глаза и струхнул.

— Что ты делал на моих уроках полгода? Спал? Чиновник третьего высшего ранга заявил о нападении. Преступник сбежал со своим подельником, в комнате следы борьбы, плачущая дочь бормочет что-то про двух парней, что приставали к ней еще на рынке. Розыск. Поимка. Преступник молчит во время допроса. Какие еще доказательства тебе нужны?

— Но у меня два свидетеля: Тедань и человек Джин Фу.

— Два простолюдина против одного чиновника и его дочери? Твой покровитель пытался снять обвинение, предъявил своего свидетеля, потратил деньги на взятки, но всё, чего он добился, так это изменение статуса с «опасного преступника» на «обвиняемого», чтобы твои портреты не висели по всему Киньяну.

Если бы я знал, что этому чиновнику нужен от тебя всего лишь брак, то давно бы уже подписал этот договор!

— Но получается, что он напал, обвинил и всё равно получил то, что хотел?

— Да, юноша, ты наконец прозрел! — чуть ли не выкрикнул Кун Веймин. — В этой стране нет справедливости! Именно поэтому я учу вас думать своей головой. Потому и нужна моя Академия. Чтобы в стране были другие чиновники, честные, ответственные, справедливые.

— Понимаю, — кивнул я, но тут же добавил, — я не женюсь на ней. Лучше сбегу.

— Бред, — успокоившись, сказал господин Кун и продолжил путь. — Я подписал договор, и если я не выполню свою часть обязательств, то и репутация Академии, и лично моя репутация будут подпорчены, а этого я не потерплю. После свадьбы можешь делать, что хочешь, но жениться ты обязан.

— Тогда почему вы не выдали нас с Теданем сразу, как узнали, что мы преступники? Так же было бы проще.

— Потому что человек с фамилией Кун не может подчиниться какому-то провинциальному министру. И раз уж ты заговорил об этом… Зачем ты ему нужен? И не говори ерунды насчет того, что тебя с кем-то спутали. Этот чиновник поставил под угрозу свою карьеру и честь дочери ради этого брака. Учти, если решишь соврать, я исключу тебя из Академии и передам в руки Мин Чиня прямо сейчас.

Я проклял свой болтливый язык. И почему мне его не отрезали в тюрьме? Как бы ответил Байсо? Да он бы точно соврал. Причем так, что и догадаться нельзя было бы.

— Я врать не стану, но отвечать не буду. Могу лишь сказать, что не сделал ничего плохого или противозаконного.

— Значит, причина не в таланте к начертанию, — отметил Кун Веймин. — А ведь это было бы неплохим объяснением.

Больше он со мной не разговаривал вплоть до Академии.

Удивительно, но оказалось, что я соскучился по нашему самодельному дому, по Теданю, по Мэй, по нашей теплой дружеской атмосфере…

— О, ты приехал? Не смог стать хорошим слугой? — без удивления сказала Мэй, услышав мои шаги. Вокруг нее крутилось целых четыре заклинания: щит, магическое зрение и ещё два незнакомых мне. Но это было не так важно, ведь сестренка стояла на своих ногах.

— Мэй? — я забыл, что хотел сказать. — А почему…

— Мы с Ясной Мудростью разработали заклинание поддержки, чтобы на ноги приходилось меньше нагрузки. Теперь привыкаю смотреть на мир с новой высоты.

Я рассказал ей свои злоключения, но её ответ был не таким, как я ожидал:

— Поздравляю! — искренне заулыбалась она. — Это отличная новость!

— Поздравляю? Отлично? Мэй, я думал, что…

— Что я пожалею тебя? — Мэй вернулась в комнату, села на подушку и принялась растирать уставшие ноги, даже с учетом магии ей пока было тяжеловато поддерживать себя вертикально. — Все так живут. Мужа или жену всегда выбирают родители или, как в твоём случае, учитель. Этот брак очень выгоден для тебя! Твой тесть пусть из провинции, но всё же чиновник третьего ранга, образованный, со связями. Он сможет продвинуть тебя по карьере. Да и его дочь не уродина, как я поняла. Хотя, возможно, ей поправляли лицо лекари, у знати такое бывает. Кто знает?

Больше всего рад моему возвращению был учитель по начертанию. Как только он узнал, что я вернулся, то вызвал к себе и принялся усиленно обучать, словно выплескивая всю накопившуюся за время отсутствия учеников энергию.

С утра до вечера Мастер печатей вдалбливал в меня новые печати, новые массивы, на время отложив даже свою технику начертания. И мне это нравилось. Запоминая сложные многосоставные элементы, я мог не думать ни о будущем, ни о невесте, ни о собственном бессилии.

Массив, создающий иллюзии. Массив, защищающий только от магии. Массив, что отражает удары, как вода отражает небо. Я хотел бы выучить пополняемые массивы, но Мастер печатей пока не давал их, говорил, что это следующая ступень.

Зато в Ки-изолированной комнате я отрабатывал мгновенное создание всех известных мне массивов. Сейчас в Академии находилось всего четверо или пятеро студентов, включая меня и Мэй, и можно было прийти в любую из этих комнат и заниматься, пока не попросят уйти.

Спал теперь я в баньяновой комнате, а вечерами учился в той, что не пропускает магическое зрение. Я не хотел показывать никому из учителей свои новые умения.

А потом начали возвращаться остальные ученики. Западники вошли на территорию Академии ровным строем, в легких доспехах, их лица потемнели даже на зимнем солнце. Восточники же выглядели как толпа крестьян, в стареньких простых одеждах. За этот месяц они похудели и побледнели, зато радость от возвращения в Академию легко читалась на их лицах.

Последними приехали повозки с нашими богачами в окружении пешей прислуги. Я заметил, что Джиана среди них не было. Ян шел возле чинно восседающей Уко и что-то ей говорил. Со стороны это выглядело, словно дворовый слуга спешно докладывает своей госпоже о каких-то небольших проблемах.

С одной из повозок спрыгнул Тедань и кинулся обнимать меня:

— С тобой всё хорошо? А то Ян сказал, что тебя посадили в тюрьму!

Уж не знаю, что там с Теданем делали, но за такой короткий срок этот парень, и так неплохо смотревшийся в облике богача, стал выглядеть так, словно он родился в знатной семье. Походка, манера держать голову, даже взгляд — всё изменилось. Только его непосредственность никуда не делась. Взял и прокричал на всю Академию о моих злоключениях, а ведь уже никто и не вспоминал о нашем сомнительном прошлом.

— Да, но они во всём разобрались, и теперь мы с тобой больше не преступники, — улыбнулся я другу.

Когда мы втроем сели ужинать, Тедань, уже переодевшийся в обычную одежду, начал рассказывать про свои приключения:

— Теперь я понимаю, почему богатые не обращают внимание на обычных людей. Я же всегда делал всё сам. А в том доме для каждого дела были придуманы слуги. Есть слуга, что утром отворяет ставни, слуга, чтобы помочь одеться, слуга для смены ночного горшка, слуга, который зовёт на обед, слуга, который держит над тобой зонтик, чтобы снег не падал на голову… Сначала я пугался, когда они внезапно появлялись рядом, пытался познакомиться с ними, поговорить, но они пугались ещё сильнее, чем я. Зато когда не обращаешь на них внимания, и им, и тебе становится проще.

Многие вещи происходили сами по себе. Я вставал утром с постели, и рядом оказывался таз с теплой водой. Когда я протягивал руку, в ней само по себе появлялось подогретое полотенце.