Мой жаркий Марокканский роман (СИ) - Волкова Ольга. Страница 18

Тряхнув головой, я вскочила, задышала рвано и быстро – я задыхалась от подступающего приступа паники. И вкупе с угрозой над своей жизнью, меня начало колотить. Реальность обрушалась на голову, и я будто очнулась. Меня держали пленницей, мужчина, который лишил свободы – король, он требует от меня любви, и ведь спасения мне не от кого ждать. Ладонью прикоснувшись к груди, я старалась выровнять дыхание. Что мне делать? Как вести себя, ведь не буду же я вечно заточенной в его спальне.

— Амир… — тихо прошептала его имя, словно пыталась запечатлеть в уме его звучание.

— Я здесь, — вдруг раздался его хрипловатый тон позади меня. От испуга я соскочила, отдаляясь к балкону спиной. От неожиданности, я врезалась в стену, ударившись затылком об нее.

— Ой!

Амир мигом обошел кровать, его нахмуренный взгляд был обеспокоенным. Полуобнаженный, он предстал передо мной. Я не могла просто так отвернуться, или сделать вид, что его рельефные мышцы меня не манили.

— Осторожнее, Полина, — протянул свою руку, касаясь моей кисти. Глядя пристально в его черные глаза, я утопала… забывала обо всем, и эта легкость так опасно подкупала. Наэлектризованные прикосновения к коже, пробивали током каждый мой нерв, заставляя воспламеняться мгновенно. Мне стало жарко. У Амира под глазами залегли тени, будто мужчина уже несколько суток не спал, хотя мы приехали днем ранее. Он нежно поглаживал мою тыльную сторону ладони большим пальцем своей руки, а я в это время своей свободной держалась за голову. Было больно, шишкой отделалась точно, в придачу с мигренью. Он стоял в опасной близости со мной, и, почувствовав его мускусный аромат духов, смешанных с запахом благоухающего бахура – я совершенно не отдавала отчета в своих действиях.

— Ты напугал меня, не более, — резко ответила, как будто таким образом могла противостоять его чарам и влечению к нему. В груди трепетало сердце, а, вспомнив о поцелуях, о его крепком теле надо мной, совсем лишало рассудка. И реальность прекращала существовать. — Ты бы мог надеть на себя что-нибудь? — прочистив горло мелким кашлем, я как бы, между прочим, произнесла в вопросе свою просьбу. Амир коварно ухмыльнулся, опустив глаза в пол. Он уже владел моими мыслями, но свою свободу я должна отстоять.

— Сейчас ранее утро, даже слуги все спят, но мне бы хотелось тебе кое-что показать, — намеренно заинтересовывает меня, зная, что я не смогу ему отказать. И только сейчас заметила, что комната все еще находится в полумраке, а пола и устланных ковров касаются первые лучи проснувшегося солнца. — Идем, — Амир потянул меня за собой.

Мы вышли на балкон, на тот самый, с которого я чуть не полетела вниз головой. Мне стало так стыдно за свое поведение, но инстинкт самосохранения еще никто не отменял. Одетая в длинное платье, цвета слоновой кости (костюм для сна, как выразилась одна служанка, едва говорящая на русском языке), я встала у края, и крепко ухватилась за поручень. Представшая моему взору красота была вне моего представления. Я очарована ею. Красная заря постепенно поднималась над границей горизонта, где желтые пески пустыни касались темно-синего неба. Звезды постепенно меркли на фоне ярких солнечных лучей, и тень убегала от солнца, боясь его, как огня. Стояла тишина... ни единого звука, кроме отдаленного пения птиц.

Амир встал позади меня, и заключил в кольцо. Я была им поймана. Спиной чувствовала его мощную грудную клетку, к которой сама льнула. Он осторожно убрал с одного края на другой мои распущенные длинные волосы, и поцеловал – точнее обдал горячим дыханием, шею, поднимаясь к уху.

— Каждый рассвет принадлежит моей Богине, — его колдовской шепот был гипнотическим. Расслабленная, я совсем погрязла в нем, но продолжала наблюдать, как солнце поднималось выше.

— Рассвет принадлежит каждому, Амир, — посмеиваясь, ответила ему полушуткой. Но он мотнул головой, вновь прикасаясь губами моих волос.

— Нет, Полина, сегодня – он наш, — Амир Хан был непреклонен.

 Мужчина повернул меня к себе лицом, разглядывая каждую эмоцию, которая сейчас отображалась в моих глазах и в мимике. Подул легкий прохладный ветерок, и мы оба вздрогнули. На его груди пошла волна мурашек, и, когда я прикоснулась ладонью к нему, ощутила их вибрацию. Запах летних цветов, что были рассажены в горшках на балконе, окутывал нас, создавая купол. Мгновение превратилось в бесконечность, как и наши дыхания, что теперь синхронно дополняли друг друга. Передо мной был другой Амир, в нем таком я не чувствовала жестокости, не видела того гнева, из-за которого мужчина готов был пойти на все. Кто же он?

— Ты говоришь, что я полюблю тебя, — начала я, привлекая его внимание. Проследив за моими губами, Амир облизнул свои обветренные. С интересом стал ждать продолжения моих мыслей. Черт возьми, я сама не знала, что хотела так быстро сказать… Амир приподнял мое лицо на уровень своих глаз, лишь поддев мой подбородок двумя пальцами. В упор глядим друг другу в глаза, словно боремся, и сдаваться никто из нас не намерен.

— Ты полюбишь, — вновь утвердительно закивал головой, настолько уверенного человека я еще не встречала. Нутром чувствовала, что мне следовало его бояться, тем более таких речей, как сейчас. Но другая моя сторона шептала, что незачем накручивать себя, ведь при любой возможности всегда реально найти выход.

— А если нет?

Амир Хан сжал губы в тонкую полоску, и те от давления побледнели. Солнце совсем взошло, и теперь лучи грели нас, и даже легкий ветер не мешал разговору. Мужчина кивнул, с чем-то согласившись, и отошел от меня.

— Если – нет, я не стану удерживать тебя и насильно делать своей, — в его голосе витали нотки ярости. Но была ли она обращена ко мне? — Я не запрещаю тебе гулять по окрестностям персикового сада, вокруг дома и по всему нему. Но…, — остановился он, оглядывая меня с ног до головы, лишь на секунду задержав свой взгляд на моих чуть приоткрытых губах, — я прошу тебя только об одном, чти традиции страны, в которой сейчас находишься.

— Амир, ты несправедлив, — возмутилась я, фыркнув. Сложив руки на груди, отошла от мужчины на несколько шагов, чтобы перестать думать о нем и рисовать в воображении различные эротические картинки. Кажется, я снова покраснела, потому как Амир с удивлением пристально наблюдал за мной. Черт бы его побрал, совсем смутил меня. — Ты не даешь мне связаться ни с семьей, ни с друзьями. И, вообще, я приехала сюда на международный конкурс, понимаешь? — дернула рукой, затем в нервном жесте зачесала волосы назад.

— Тебе никто не мешает в нем участвовать, Богиня, — опять этот тон и опасная ухмылка.

— Ты поступаешь не честно, — покачала головой, совсем отчаявшись в его благоразумии.

— Не накручивай себя, — предпринял попытку успокоить меня, вновь потянув за руку к себе. Убрав выбившуюся прядку волос мне за ухо, Амир крепко обнял меня. — Я дал тебе возможность, вернул компьютер и все твои вещи. Но на данный момент я не могу дать тебе позвонить семье.

— Но, почему?! — вопросительно воскликнула, выбиваясь из его крепкой хватки. Кончено, мое сопротивление было бессильным.

— Они знают, что ты в гостях у почетных жителей Марокко. Ты в безопасности и сыта, — начал перечислять свои заслуги.

— Не считая вчерашнего, — упрекнула, оборвав его. Амир затаил дыхание, а потом так быстро задышал, что мне было уже не до смеха или препирательства. От ужаса я уставилась на него, боясь того мужчину, которым он мог быть.

— Такого больше не повторится, Полина, — смесь ярости и гнева захлестнули моего незнакомца с головой, будто он снова все это проиграл перед глазами. Отпустив меня, Амир вернулся в спальню, а когда я попыталась нагнать его, он скрылся в ванной, закрыв дверь на замок. Нет, я бы не пошла к нему… но, почувствовала себя вновь им брошенной.

Глава 19

Амир Хан

Полина больше не разговаривала со мной, и я пока не настаивал. Я хотел, чтобы она смирилась с тем, что ей было предложено. По дому ходили слухи о приближающемся сватовстве, все ждали этого дня, словно рождения наследника короля. Но только не я… мне было противно даже думать, что мне придется брать в жены совершенно чужую девушку, к которой я ничего не испытывал. Алика красива, этого не отнять, но на фоне Полины все меркло, и только свою Богиню я видел перед своим взором. Каждую ночь, каждое утро я просыпался с мыслями лишь о ней.