Гробница - Герберт Джеймс. Страница 37

Холлоран услышал тихий щелчок, когда на другом конце провода Матер повесил трубку. Через несколько секунд послышался ровный гудок — линия освободилась. Он положил трубку на рычажок.

Матер сидел в своем рабочем кабинете, погруженный в размышления. Наконец он снова снял трубку телефона и набрал номер.

Холлоран стоял в просторной прихожей возле открытых дверей, все еще не снимая руки с трубки телефона. На душе у него было тревожно. Отсутствие Дитера Штура на рабочем месте давало серьезный повод для беспокойства, так как аккуратный немец никогда не пропускал важных дел, за которые он отвечал (да и вообще в его привычки входило чрезвычайно серьезное отношение даже к самой незначительной работе). Возможно, что сегодня утром у Штура, как сначала предположил Матер, возникли какие-то досадные мелкие неприятности по дороге в контору. Версия Матера о ночи, проведенной в компании вне дома, была менее вероятной: подобные развлечения были не во вкусе Организатора. Но даже если он остался на ночь у кого-то из приятелей, он предварительно позвонил бы в «Ахиллесов Щит», оставив телефон, по которому с ним можно было связаться. В какую бы сложную ситуацию ни попал бы Штур, он всегда нашел бы способ предупредить об этом своих сотрудников. Холлоран провел пальцами по своей небритой щеке. Может быть, Клин — да и Ниф тоже — так повлияли на него, что он начинает искать скрытый подвох в любом, даже самом простом деле.

На лестнице послышались чьи-то шаги. Он оглянулся и увидел Кору — она застыла на месте, едва он заглянул ей в глаза, опираясь рукой на широкие перила, чтобы не потерять равновесие.

— Доброе утро, Лайам, — едва слышно произнесла она; в ее тихом голосе чувствовалось смущение — очевидно, она не знала, как поведет себя Холлоран после того, что произошло меж ними этой ночью.

— Кора, — откликнулся он, и, сделав несколько шагов к лестнице, остановился, поджидая, когда она спустится. На их лицах не было ни тени улыбки — только напряженное ожидание и затаенная тревога. Оба понимали, что после ночи интимной близости люди обычно не ограничиваются мимолетным приветствием, брошенным на ходу.

— Ты... вы уже позавтракали? — спросила она; ее вопрос был скорее средством прервать неловкую паузу, чем проявлением заботы.

— Нет, я только сейчас собрался поесть, — ответил Холлоран. Шагнув к ней, он положил свою кисть на ее руку, чтобы удержать ее, не дать ей проскользнуть мимо. Девушка чуть вздрогнула и подняла на него огромные глаза.

— Кора, — спросил он, глядя ей в лицо, — почему ты не предупредила меня насчет Клина?

Девушка не смогла скрыть тревоги, промелькнувшей в ее глазах.

— Почему ты не сказала мне о том, что он обладает... я полагаю, вы называете это «силой»... так вот, почему ты не предупредила меня о том, что он обладает силой гипноза? Мы прокатились по озеру в лодке сегодня утром — обычная небольшая прогулка, — и он заставил меня видеть странные вещи... вещи, в существование которых я не могу поверить до сих пор. Это были какие-то твари, Кора, чудовища, которые будто бы живут в тине на дне водоема. Я не знаю, из глубин чьего воображения он выудил их — моего или своего собственного, — только они напугали меня до чертиков, хотя в то же время я не терял контроля над собой и какое-то чувство подсказывало мне, что на самом деле никаких чудовищ там не существует, что это просто плод чьей-то фантазии. Но могу поклясться, что впечатление было сильное — я уже давно не испытывал ничего подобного.

— Он просто шутил с тобой... играл в свои игры, — она шагнула к нему; ее голос звучал тихо, слегка печально. — Это один из его способов показать, насколько сильно он может влиять на других людей. Иногда он внедряет какие-то образы непосредственно в сознание человека.

Холлоран кивнул.

— Передача мысленного образа — то же самое, что гипноз.

— Нет. Нет, это не совсем так. Он не может заставить вас «сделать» что-либо, не может завладеть вашей волей. Вы полностью отдаете себе отчет в своих поступках. Он может лишь создавать образы, может внушить вам определенное «чувство»...

Холлоран мысленно перенесся в здание «Магмы», в белую комнату, где он в первый раз встретился со своим клиентом. Он вспомнил, как в кромешной тьме чей-то палец ткнул его в спину, хотя рядом с ним никого не было, вспомнил свое прикосновение к чьей-то морщинистой, холодной коже, столь поразившее его — ведь они с Клином были вдвоем в этой закрытой комнате...

— Да, это похоже на чувство, — медленно произнес он, хотя до сих пор не нашел подходящего объяснения для своих ощущений.

Девушка натянуто рассмеялась в ответ:

— Или на что-то в этом же роде.

Кора плавно скользнула вниз по лестнице, отняв у него свою руку, и направилась в столовую.

На балконе над лестницей скрипнула половица. Вскинув голову, Холлоран успел заметить, как Монк сделал шаг назад, скрывшись за колоннами. Холлоран был уверен, что американец чему-то ухмылялся.

— Прекрасно, я вижу, что маленькое утреннее недоразумение не испортило вашего аппетита, — Клин движением руки отослал араба, наливавшего добавочную порцию кофе в чашку хозяина.

Холлоран поднял глаза от своей тарелки и улыбнулся Клину в ответ:

— Мой аппетит испортить не так-то легко.

— Ах, правда? Там, в лодке, были моменты, когда я боялся, что вас начнет рвать... Ах, я, кажется, догадываюсь, в чем дело. Вряд ли вас так сильно укачало — сегодня озеро было на редкость спокойным, и едва заметная рябь не могла вызвать приступа тошноты. Но туман... Да, конечно, там был слишком густой туман. Вы потеряли чувство направления, у вас закружилась голова. Вы понимаете меня. Всему виной этот туман, и еще такое особенное чувство, когда плывешь сквозь него... Я очень беспокоился за вас, Холлоран. Вы так плохо выглядели! — Он поднес чашечку к губам и сделал небольшой глоток. — Юсиф, подай мисс Редмайл еще кофе. Похоже, ей не помешает несколько глотков свежего кофе. Покрепче, пожалуйста, и добавь сливки. Вы почти совсем ничего не едите, Кора. Вам нужно больше есть, иначе ваш организм ослабнет. Какой жалкий вид у бедняжки, не правда ли, Холлоран? Хорошо ли вы спите по ночам, Кора?

Холлоран заметил, как девушка быстро опустила ресницы; она казалась усталой и больной: темные круги под глазами обозначились еще резче, выделяясь на бледном осунувшемся лице.

— Кажется, мои нервы еще не успокоились после вчерашнего неприятного происшествия, — сказала Кора. — Запоздалая реакция, я полагаю.

— Вы имеете в виду неудачное покушение? — спросил Клин таким тоном, словно он был очень доволен представившимся случаем воскресить в памяти все подробности вчерашнего дня. — Это пустяки, нам нечего бояться, когда мы находимся под надежной защитой нашего героя. У тех ублюдков не было ни единого шанса. Я прав, Холлоран? Где им тягаться с таким мастером! Они слабаки против вас. Могу поспорить на что угодно — они не поверили своим глазам, когда увидели, как ловко вы развернулись прямо у них под носом, и потом... — он не закончил фразу, сделав большой глоток кофе.

— К счастью, ваш личный шофер, Палузинский, скоро обучится этой технике вождения, и еще многим полезным трюкам — например, как оторваться от преследователей, как проехать через блокаду на дороге, — Холлоран придвинул к себе тарелку и продолжал есть с не меньшим аппетитом, чем в самом начале их трапезы. Это был на редкость хорошо приготовленный плотный английский завтрак — Холлоран не ожидал такого поварского мастерства от двух арабов. Он заметил, что Клин, отпускавший нелестные замечания по поводу плохого аппетита Коры, сам почти не притронулся к еде. Монк, очевидно, был на кухне и уплетал за двоих.

— Вы служили в армии, Холлоран?

Неожиданный вопрос Клина застал его врасплох.

— Ваше снаряжение в основном армейское, — продолжал Клин. — Вам приходилось убивать людей? Стрелять в них или бить ножом? Приходилось ли вам делать что-нибудь в этом роде?