Возмездие (СИ) - Злобин Михаил. Страница 53

Это были для меня новые мысли, и, признаться, я не мог придумать возражений на них. Все больше я склонялся к мнению, что Дамир должен ответить за все, что он просто обязан увидеть лично, в кого он превратил меня.

И я почти принял решение отправить за старым «приятелем» нескольких марионеток, когда вдруг вооруженные силы в столице пришли в движение. Это ненадолго отвлекло мое внимание.

Военные собирались в крупные отряды, которые централизованно двигались к моим юго-западным заслонам. И первое мое впечатление было таково, что они собираются прорвать линию обороны мертвецов, чтобы получить доступ к воздушным гаваням столицы. Эх, зря я их все-таки не повзрывал и не превратил взлетные полосы в подобие марсианского ландшафта. Тогда бы они точно никому не были нужны.

Что ж, решено! Как только отобью атаку, займусь и этим, а пока следует стянуть побольше легионеров на рубежи, иначе их таким количеством войск вполне могут смять.

Хм, похоже что армия собралась устроить целое генеральное сражение, столько сил пришло в движение. Такое ощущение, что они бросили в бой абсолютно все свои силы, сосредоточенные в столице. Может, они вообще решили устроить прорыв и уйти из города? Звучит хорошо, но вряд ли правда. Если только в каком-нибудь глухом танке не сидят представители политической элиты, конечно. В таком случае они вполне могут попытаться трусливо сбежать, бросив город на мою милость.

Жаль, что я ограничен лишь коротким поводком в полсотни километров, и не могу видеть того, что происходит далеко за пределами Москвы. Честно говоря, я сильно удивлен, что власти до сих пор не попытались привести себе подмогу с остальной части страны, чтобы попытаться раскатать мой легион сразу с нескольких сторон.

Однако же вряд ли им известны истинные пределы моих возможностей. Вероятно, они просто перестраховываются, опасаясь, что московский сценарий повторится и в других городах, поэтому не спешат стягивать все свои силы в одно место. Или бо́льшее количество военнослужащих, чем уже расквартировалось в Москве, могло спровоцировать проблемы с провизией, как знать? А может они и вовсе давно уже собрали здесь максимально доступные ресурсы, и сильнее оголять другие рубежи огромной державы было попросту нельзя. Пусть сейчас и не средние века, когда зазевавшаяся страна может получить от хищного соседа вооруженное вторжение, но и совсем расслабляться тоже никогда нельзя. В этом я государственных деятелей вполне мог понять.

Впрочем, все это лишь мои догадки. Как дела обстоят на самом деле, мне доподлинно неизвестно. Ну вот не стратег я, и ни один из моих мертвецов таковым не был. Даже бывшие спецназовцы, которые имели прекрасную тактическую подготовку, в масштабах сотен тысяч начинали пасовать. Они не были способны аргументированно мыслить в масштабах целых армий. Поэтому мне приходилось всегда действовать, полагаясь исключительно на грубую силу — на практически неуязвимые для пуль тела марионеток, да на усиливающее свойство чужого страха. А чтобы военные совсем не скучали, я изредка проезжался по местам особо крупных столкновений, и поднимал в виде глупых и медлительных зомби всех, кто только попадал в мое поле зрения.

Правда, не помню, когда последний раз я это делал. Вчера? Нет, вряд ли, я же не выходил из подвала гораздо дольше. Может, во вторник? Или все-таки на прошлой неделе? А впрочем, какая разница…

Я уж было решил вернуться к своим излюбленным занятиям, скинув задачу разобраться с армией целиком на плечи легионеров, когда вдруг разбросанные по всей Москве наблюдатели сообщили мне, что военные резко изменили направление движения на более западное.

То есть теперь вся эта несметная человеческая масса, заполонив все улицы на многие километры, двигалась… прямо ко мне.

Неужели они все-таки догадались, где меня искать?! От внезапного приступа злого веселья и предвкушения я вскочил с кресла, в котором сидел, терзая плетьми Силы растянутых пленников. От переизбытка чувств я отвесил ближайшему узнику такую пощечину, что у того аж лопнула щека, повисшая рваным лоскутом и обнажив окровавленные зубы.

Отупленный нескончаемыми муками, перемежающимися короткими моментами покоя, узник даже не осознал, что с ним только что произошло. Наверное, после всего испытанного в этом подвале, такой удар был для него чем-то вроде легкого пошлепывания, а боль от зияющей на его лице неровной рваной раны воспринималась чем-то не страшнее легкой мигрени.

— Князь, Ятаган, Флинт, Жонглер, — призвал я своих Измененных, хотя никакой надобности делать голосом в этом не было, — пойдемте со мной. К нам спешит очень много гостей…

Вслед за мной из винного погреба, оборудованного под пыточную, прошмыгнуло четыре гибких бесшумных силуэта. Хоть меня и обыграли, заставив отправить львиную долю мертвецов на отражение несуществующего прорыва, но предстоящей схватки я нисколько не боялся.

А чего мне бояться, если я могу поднять себе столько легионеров, сколько мне будет угодно, используя для этого павших солдат своих врагов? Если они хотели застать меня врасплох, то они очень сильно просчитались…

— Колонна, перестраиваемся. Готовность пять минут, подходим к точке назначения.

Подчиняясь команде, прозвучавшей в шлемофонах, мехводы начали замедлять бег своих многотонных металлических монстров и перестраиваться в боевой порядок, насколько это вообще позволяли сделать столичные дороги.

— Всегда мечтал по Рублевке на родном БМП прокатиться… — доверительно сообщил наводчик сидящему рядом командиру машины.

— Ну вот и сбылась мечта идиота! — Проворчал тот. — А я вот мечтал, чтоб до самого запаса уже воевать не пришлось.

Сидящий рядом боец пристыженно замолк, ведь действительно, эта странная война очень многое поменяла в жизни людей. А самое главное, она поменяла и самих людей…

Бронемашина снова пришла в движение, возглавив авангард наступательного эшелона. Их экипажу предстояло первому повстречаться с врагом и вступить в бой, поэтому солдаты начали суеверно креститься, проверять свое оружие, ОЗК, кресты и фляги со святой водой. Командование было убеждено, что все это способно помочь против Нелюди, так пусть же бог сделает, чтоб так оно и было!

— Тащ сержант, вижу противника! — Доложил прикипевший к оптическим приборам наводчик. — Смотрят в нашу сторону, стоят с оружием, но не стреляют.

— Наводись главным калибром и бей, нехер тут с ними церемониться! — Жестко распорядился командир, не меняясь в лице и оставаясь предельно собранным.

— Есть!

Закрутились ручки механизмов наведения, и большая спаренная пушкаугрожающе уставилась на противника. Любому здравомыслящему человеку, на которого смотрели черные глазки крупнокалиберных стволов, захотелось бы сбежать и спрятаться в самую глубокую нору, скрываясь от их разрушительной мощи. Но Нелюдь не была здравомыслящей, и уж тем более, она не была больше людьми, поэтому мертвые отродья даже не подумали пошевелиться, а продолжали вызывающе торчать на открытой местности, представляя из себя отличные мишени.

— Ну, суки, сейчас я вам дам прикурить… — прошипел наводчик, вкладывая всю свою ненависть в этот выстрел. Тихо скрипнула пружинка гашетки главного орудия, и по салону БМП разнеслось гулкое эхо коротких очередей тридцатимиллиметровой 2А72.

Военный отлично знал свое дело и умел поражать цели с предельного для орудия расстояния, так что у вольготно ждущих непонятно чего Нелюдей не было и малейшего шанса на спасение. Огромные пули разносили их тела в фарш, который высоко подлетал в воздух, падая оттуда с противными влажными шлепками.

Когда в окулярах приборов наведения не осталось ни единого противника, а только лишь вяло шевелящиеся и трепыхающиеся куски плоти, мехвод, подчиняясь приказу, двинул машину дальше. Разорванные на мелкие части отродья теперь уже не были столь опасны для пехоты, а уж после того, как по ним прокатятся гусеницы многотонных БМП, они и вовсе станут безобиднее обычных покойников.