Безумные (СИ) - "Anyuta". Страница 24

— Ты что, влюбилась? — Получилось резче, чем я себе это представлял.

И что я увидел в ответ?

Да разрази меня гром, если это не так, ведь её улыбчивое лицо тут же накрыла тень беспокойства, словно мне все-таки удалось залезть к ней в голову. Щеки вспыхнули моментально, черт возьми! У меня до сих пор это зрелище стоит перед глазами.

— И? Я жду ответ!

— Чепуху не неси. Мне не до парней сейчас. Вот экзамены пробные сдам, а там уж и задумаюсь над этим вопросом.

— За лоха меня держишь, да? Сейчас я уеду, а ты на свидание побежишь? Что ты с собой взяла из вещей? Коротенькую юбку? Платье?

— Максим, ты переходишь черту.

Эти слова меня вообще из колеи выбили. Ей семнадцать, повторял я себе, всего лишь семнадцать! Она должна сериалы про вампиров смотреть и влюбляться только в киношных героев.

— Что это еще значит, черт возьми? Я твой старший брат, я имею право знать, куда ты ходишь, что делаешь, с кем общаешься и…

— С кем сексом занимаюсь, да? — рявкнула она, смерив меня взглядом. — Не лезь ко мне!

Окутанный грузным воспоминанием, захожу в наш просторный кабинет и сбрасываю с себя куртку. Даня уже здесь, как обычно с серьезным видом сидит за своим ноутбуком и читает какие-то заумные статьи по бизнесу. Он как мой дед, любит читать все на свете. Молча пожимаем руки и я подхожу к столику с выпивкой. Наливаю немного виски в широкий стакан, продолжая прокручивать в голове поведение сестры, и все не могу понять, что же больше беспокоит меня: полное отсутствие подколов насчет этой вечеринки или, черт возьми, мечтательный взгляд, улыбка и заметное парение в облаках? Я ненавижу перемены. Это как в только что построенный дом с дорогой отделкой и мебелью запустить кошку с собакой, которые за пять минут перевернут его вверх дном. Не до конца, но все же, мне удалось отремонтировать нашу жизнь с Милой. Все шло как по маслу, пока, черт возьми, она не втрескалась в какого-то хрена.

— Кирилл не говорил тебе, что нашел дизайнера? — прерывает мои мысли ровный голос Дани. Оглядываюсь и отрицательно качаю головой. Сейчас меньше всего на свете меня волнует какой-то там дизайнер. — Она, правда, параллельно и другими проектами занимается, что я не приветствую, но рекомендации у нее отличные.

— Хорошо.

Делаю резкий глоток и горькая жидкость обжигает горло. Иной раз задумываюсь, может я действительно слишком многого требую от Милы и беспардонно сую нос в её глубоко-личную-жизнь (бог мой, какая личная жизнь у семнадцатилетней девчонки?!) ведь сам-то не переношу, когда кто-то пытается порыться в моей. Но стоит только появиться этой мысли, как в голове, словно бесстрашный солдат, тут же просыпается воспоминание пятилетней давности; время тогда, словно, остановилось, а день и ночь слились воедино.

Мила так долго молчала. Одиноко сидела на краю своей новой одноместной кровати с высоким подголовником, на который еще и не успела наклеить постер с изображением любимой Рианны, завороженно смотрела в одну точку, приводя меня в полнейшее замешательство. Я совершенно не знал, что делать, что говорить и как вести себя с ней. В какой-то момент мне даже захотелось, чтобы она заплакала. Чтобы мне не было так страшно подойти к ней, успокоить и сказать, что все у нас будет хорошо. Но это убивающее меня молчание продлилось три долгих и мучительных дня, после которых я точно знал, что мне делать дальше.

— Все в порядке? — Поднимаю глаза на Даню и неуверенно киваю. Он с сомнением оглядывает меня, но больше ничего не спрашивает. — В понедельник выезжаем с дизайнером на объект. Надеюсь на сей раз дело пойдет. Кстати, ты не видел тут у входа девчонку в красной куртке с огромным капюшоном? Еще крутится здесь?

— Внимания не обращал.

— Странная девица. Спросила, где можно восстановить билет, который она случайно потеряла. Не знаю, как вы с Кириллом, но я уж точно его не давал ей, — усмехается Даня, захлопнув крышку ноутбука, — боевая внешность у нее какая-то. Я шутя сказал, что упало то пропало, а в ответ она меня таким взглядом убийственным наградила, что клянусь богом, я впервые испугался девчонку.

— Кирилл значит.

— Да ну-у. Комплекция не его. Ему хрупких, невысоких и милых подавай, а эта бой-баба, настоящая! Он сегодня ждет загадочную Монику.

— Тоже мне новость. Он таких Моник каждый месяц ждет.

— Ты чего такой хмурый? Случилось чего? А-а, дай угадаю, Мила снова что-то учинила, да? — со смешком интересуется он.

— В том-то и дело, что ничего.

— Мм… Поясни?

— Ни слова грубого, ни подколов, ни обид — вообще ничего за месяц. А знаешь, что у нее в плеере играет?

Даня начинает смеяться. Да, черт возьми, я даже просмотрел плейлист сестры!

— Джастин Бибер! Она же его ненавидела, а тут вдруг целых семь песен подряд. А еще, Егор Крид с целым альбомом!

— Бог мой, так её надо выпороть как следует! — шутит Даня. Думаю, мое хмурое выражение лица дает ясно понять, что шуточки сейчас совершенно неуместны. — Послушай, Макс, ты слишком опекаешь её. Будь проще, дай ей немного воздуха. Уже вздумал плейлист смотреть… Кошмар.

— Я что, запрещаю ей что-то делать? Запрещаю с подружками встречаться, в кино ходить, в соцсетях общаться, или что? Я лишь хочу быть уверен, что она в безопасности, что никто не обидит её, вот и все.

— Ну, вряд ли в ближайшее время к ней прилетит Джастин Бибер, чтобы… — Даня замолкает, увидев мой ненавистный взгляд. — Поверь, Мила мне как родная сестра. Я не задумываясь сверну голову тому, кто посмеет причинить ей вред, даже Джастину Биберу, мать его! Но я также понимаю, что ей необходимо развиваться, учиться, знакомиться, заводить друзей, влюбляться… Что будет с девчонкой, если её постоянно контролировать? Она либо когда-нибудь сорвется назло тебе и наделает кучу глупостей, либо замкнется и останется старой девой, что у окошка одиноко вяжет носки и варежки. Тебя беспокоит, что в её плеере играют песни Бибера и Крида? — с доброй усмешкой спрашивает Даня.

— Мне не по себе, когда я вижу её мечтательный взгляд, — сухо отвечаю я. — Мне не по себе от того, что Мила больше не ведет себя так, как раньше, потому что её мысли заняты кем-то. Я ненавижу перемены. Когда вот так: бабах! Сразу все меняется и приходиться перестраивать себя, потому что у Вселенной внезапно случилось недержание и она решила хорошенько навалить на меня.

Даня подходит ко мне и по-братски кладет руку на мое плечо. Его семья очень помогла нам с Милой, и я век буду благодарен этим людям за колоссальную поддержку и безграничную заботу.

— Сейчас не та ситуация, Макс, — спокойно добавляет Даня. — Теперь у вас все хорошо, все живы и здоровы.

Мила выросла чудесной девушкой. Если вдруг ей понадобится твоя помощь или совет, я уверен, она придет к тебе. У вас особые отношения.

Похлопав меня по плечу, Даня подходит к столу и отключает зарядное устройство от своего телефона. Сегодня на нем темно-серый костюм и белая рубашка. Если бы Инга Васильевна видела сейчас своего делового сына, то непременно назвала бы завидным женихом, недоумевая, почему же у нее до сих пор нет невестки. Она часто так говорит. Веселюсь, когда Даня при этом закатывает глаза и отмахивается, точно старик, которому надоело слушать бабский треп. В такие моменты я вспоминаю нашу с Милой маму и гадаю, сказала бы она мне нечто подобное? Сверкали бы её глаза от восторга и согласилась бы она потанцевать со мной несколько секунд под воображаемую музыку? Конечно — да. Она никогда не отказывалась. Только вот Мила уже не верещала бы детским звонким голоском и не прыгала бы вокруг нас, хлопая в ладоши. Потому что моя сестра уже взрослая.

Черт возьми.

10

Я снова здесь. Среди масок, улыбок, смеха и громкой музыки. Ни за что не подумала бы, что вернусь сюда, но на это было несколько причин. Вопервых, золотая карточка все эти дни буквально мозолила мне глаза. А что самое забавное, я даже не пыталась спрятать её или выбросить (ни за что!). Она продолжала лежать на подоконнике и каждый раз, когда солнце золотило её глянцевую поверхность, мои глаза тут же завороженно глядели на нее. У меня не было домашнего питомца, который молчаливо бы выслушивал мой монолог, зато имелась эта пластмассовая штуковина, один взгляд на которую мысленно отправлял меня в ночной «Манхэттен». Во-вторых, узнав о наличии этой карты, Илона заметно воспаряла духом.