Тьма - Герберт Джеймс. Страница 5

— Надеюсь, моя реплика вас не обидела, — сказала она с обезоруживающей искренностью.

— По поводу охоты за электрическими импульсами? Нет, я не обиделся. В каком-то смысле вы правы: половину своего времени я охочусь за электрическими импульсами. Другая половина уходит на поиски сквозняков, оседания грунта и просачивания воды.

— Нельзя ли нам поговорить несколько минут наедине? Вы не уезжаете сегодня? Тогда, может быть, в вашем отеле?

Он усмехнулся:

— Боюсь, мои лекции не настолько хорошо оплачиваются, чтобы я мог позволить себе ночевать в отелях. Поступи я так, от гонораров ничего не оставалось бы. Нет, вечером я должен ехать домой.

— Но это действительно очень важно. Встретиться с вами меня попросил отец.

Бишоп раздумывал.

— Вы можете объяснить мне, в чем дело? — спросил он.

— Не здесь.

У него созрело какое-то решение.

— Хорошо. Я собирался немного выпить перед дорогой, так почему бы вам не составить мне компанию? Однако следует поторопиться, иначе нас настигнет толпа. — Он кивнул через плечо на оживленно переговаривающуюся группу, тоже потянувшуюся к выходу. Взяв девушку под руку, Бишоп поспешил к двери.

— Вы довольно цинично относитесь к своей профессии, не так ли? — спросила она, спускаясь по лестнице на улицу. Их встретил холодный моросящий дождь.

— Да, — прямо ответил он.

— А можете вы объяснить почему?

— Знаете что, давайте сначала найдем какой-нибудь паб и укроемся от дождя. Там я и отвечу на ваш вопрос.

Прежде чем показалась долгожданная вывеска паба, они минут пять шли в молчании.

Бишоп провел ее в зал и отыскал в углу уединенный столик.

— Что будете пить? — спросил он.

— Только апельсиновый сок, пожалуйста. — В ее голосе появился странный оттенок враждебности.

Он вернулся с двумя стаканами и, поставив перед ней апельсиновый сок, со вздохом удовольствия опустился на стул, сделал долгий, живительный глоток и только после этого посмотрел на девушку.

— Вы тоже принимаете участие в исследованиях своего отца? — спросил он.

— Да, я с ним работаю... Вы собирались ответить на мой вопрос.

Ее настойчивость начинала действовать Бишопу на нервы.

— Так ли это важно? Разве это имеет отношение к тому, из-за чего ваш отец просил вас со мной встретиться?

— Нет, просто мне интересно.

— Я бываю циничен по отношению к людям, с которыми мне иногда приходится вступать в контакт, но не по отношению к своей работе. Большинство из них либо идиоты, либо охотники до дешевых сенсаций. Не знаю, кто из них хуже.

— Но у вас репутация прекрасного парапсихолога. Две ваши книги на эту тему стали настольными для всех, кто берется за изучение аномальных явлений. Как вы можете издеваться над теми, кто интересуется тем же, чем и вы?

— Я и не издеваюсь. Но фанатиков, идиотов, впадающих в суеверный мистицизм, и профанов, превращающих это в некую религию, я действительно презираю. Людей, которых они дурачат, можно только пожалеть. Если вы прочитаете мои книги, то ощутите их реалистический дух, лишенный всякой мистики. Ради Бога, оставим — я битых два часа говорил на эту тему!

Ее слегка передернуло, и Бишоп тут же пожалел о своей бестактности. Но она возобновила разговор, хотя губы ее стали жестче от подавляемого негодования.

— Тогда почему вы не подходите к этому более конструктивно? Парапсихологическое общество и другие организации хотели бы видеть вас в своих рядах. Ваша работа была бы для них бесценна. В качестве охотника за привидениями, как вы любите себя называть, вам нет равных, и ваши услуги пользуются огромным спросом. Почему же вы сторонитесь своих коллег, тех, кто мог бы оказать вам содействие?

Бишоп откинулся в кресле.

— Вы за мной следили? — просто спросил он.

— Да, отец просил меня об этом. Простите, мистер Бишоп, мы не собирались что-то выведывать. Нам просто хотелось узнать о вас побольше.

— Не пора ли наконец объяснить цель вашего приезда? Для чего я понадобился Джейкобу Кьюлеку?

— Ему нужна ваша помощь.

— Моя помощь? Джейкоб Кьюлек нуждается в моей помощи?

Она кивнула, и Бишоп громко расхохотался:

— Я весьма польщен, мисс Кьюлек, но полагаю, что едва ли смогу сообщить вашему отцу что-то новое о сверхъестественных феноменах.

— На это он и не рассчитывает. Ему необходима информация совершенно иного рода. Поверьте, это важно.

— Но не настолько, чтобы приехать самому.

Она опустила глаза:

— Теперь для него это непросто. Он приехал бы, но я пообещала, что уговорю вас встретиться с ним.

— Разумеется, — согласился Бишоп. — Я понимаю, что он занятой человек...

— Нет, дело не в этом. Видите ли, он слепой. Мне не хотелось бы отпускать его в поездки без крайней необходимости.

— Я не знал. Простите, мисс Кьюлек. Моя бестактность была невольной. Как давно?..

— Шесть лет. Хроническая глаукома. Когда поставили диагноз, нервная структура глаза была уже полностью поражена. Он слишком долго откладывал консультацию со специалистом — считал, что зрение ухудшается от старости и от напряженной работы Когда врачи определили истинную причину, зрительные нервы полностью атрофировались.

Она пригубила из своего стакана и с вызовом посмотрела на Бишопа.

— Он по-прежнему совершает лекционные поездки по Англии и Америке, а в качестве директора института, численный состав которого постоянно растет, работает даже больше, чем раньше.

— Но если ему известно, что я не желаю иметь ничего общего с организациями вроде вашей, почему он считает, что я захочу помочь?

— Потому что ваш образ мышления не так уж сильно отличается от его собственного. Когда-то он был влиятельным членом парапсихологического общества — пока не почувствовал, что его направление не совпадает с идеями этого общества. Он тоже отверг их, мистер Бишоп, и создал собственную организацию, Институт парапсихологических исследований. В его намерения входило исследование таких феноменов, как телепатия и ясновидение, с целью выяснить, способен ли мозг осуществлять познание при помощи иных, чем обычные процессы восприятия, средств. Это не имеет ничего общего с привидениями и гоблинами.

— Конечно. Так какую же информацию он хочет получить от меня?

— Он хочет, чтобы вы подробно рассказали ему о том, что обнаружили в «Бичвуде».

Бишоп побледнел и спешно потянулся за пивом. Девушка молча наблюдала, как он осушает стакан.

— Это случилось почти год назад, — сказал он, аккуратно ставя пустой стакан на стол. — Я считал, что все это давно предано забвению.

— Воспоминания имеют способность оживать, мистер Бишоп. Вы видели сегодняшние газеты?

— Нет, я почти весь день провел за рулем. Не представилось возможности.

Она наклонилась и достала из своей сумки сложенную газету. Развернув ее, коснулась пальцем заголовка на внутренней полосе:

«ТРОЙНАЯ ТРАГЕДИЯ НА УЛИЦЕ УЖАСОВ».

Он быстро пробежал глазами главную новость и вопросительно посмотрел на девушку.

— Уиллоу-роуд, мистер Бишоп. Улица, на которой находится «Бичвуд».

Он устремил взгляд на развернутую газету, но девушка сама начала рассказывать ему подробности происшествия.

— Два мальчика-подростка, родные братья, были расстреляны во сне. Один из них скончался на месте, другой находится в больнице в критическом состоянии. Там же лежит их отец — при попытке задержать убийцу ему снесло пол-лица. Надежды на то, что он выживет, нет. Сумасшедший, совершивший все это, содержится под стражей, но никаких показаний от него пока не добились.

Пожар, начавшийся в кухне соседнего дома, охватил расположенную над ней спальню. Перекрытие обрушилось, и двое спавших там людей — предположительно муж и жена — провалились вниз и погибли в огне. Пожарные обнаружили в саду возле дома оцепеневшую от страха маленькую девочку, наблюдавшую за пожаром. Причина пожара пока не известна.

В доме на окраине Уиллоу-роуд женщина зарезала своего мужа, с которым она состояла в гражданском браке. После чего перерезала себе горло. Их тела на ступенях прихожей увидел через стеклянную дверь разносчик молока. В сообщении говорится, что женщина была в ночной сорочке, а мужчина полностью одет. По-видимому, она напала на него, как только он вернулся домой.