Дьявол в Огайо (ЛП) - Полатин Дарья. Страница 4

— Эй, что мы должны сделать для презентации по социальным исследованиям?

Задался вопросом Айзек, меняя тему разговора, когда мы поднимались по лестнице к главному входу. Он делал два шага за раз.

— Айзек, это только в ноябре, — заметила я.

— Знаю, — стал защищаться он. — Думаю, «Власть пролетариата в холодной войне СССР». Весело, правда?

Я бросила взгляд на Себастьяна. Утренний луч солнца сверкнул на его очках в черной оправе, когда он улыбнулся чему-то в своем телефоне.

— Конечно, — ответила я, когда мы вошли через парадные двери школы, — но тогда ты должен пообещать, что будешь смотреть со мной «На север через северо-запад».

— Опять? – вздохнул он.

Глава 4

ДОКТОР МАТИС: Проверка, проверка. Записывает? Я нажала на красную кнопку... Ладно, похоже, это работает.

Скрип пружин.

ДОКТОР МАТИС: Тебе не нужно вставать, можешь остаться на месте. У тебя была долгая ночь.

Шуршание бумаги.

ДОКТОР МАТИС: Итак, я доктор Сюзанна Матис, практикующий психиатр в региональной больнице Фрамингема, и нахожусь здесь для того, чтобы оценить, как у тебя обстоят дела. Я здесь с пациентом…

Нет ответа.

ДОКТОР МАТИС: Твое имя? Или у тебя есть какие-то документы, которые персонал мог не заметить?

Наклоняется ближе.

Обратите внимание, что пациентка покачала головой, показывая, что у нее нет документов.

Все нормально. Почему бы тебе не выпить воды?

После короткого молчания раздается звон чашки.

ДОКТОР МАТИС: Я знаю, что ты прошла через что-то невообразимое. Через что-то, с чем ты никогда больше не захочешь столкнуться, не говоря уже о том, чтобы говорить об этом. Но я хочу, чтобы ты знала — я здесь для того, чтобы помочь тебе. Это моя работа. Помогать тебе пережить случившееся.

Они называют тебя «Травма Лорен». Это твое кодовое имя. Мы используем его для твоей защиты. Чтобы тебя могли найти только люди, которым мы его даем. Но можно я раскрою тебе секрет? Те, чье настоящее имя нам узнать не удастся, — они позабыты, остались позади. И мы не позволим этому случиться с тобой.

 Наконец раздался усталый, хриплый голос девочки-подростка.

МЭЙ: Мэй. Мое имя.

 ДОКТОР МАТИС: Спасибо, что сказала мне, Мэй. Какое красивое имя. Это пишется через «е»?

МЭЙ: «Э».

ДОКТОР МАТИС: Замечательно. А как твоя фамилия?

Нет ответа.

ДОКТОР МАТИС: Хорошо. Пусть будет просто Мэй.

Итак, Мэй, расскажи мне, что ты помнишь о прошлой ночи. Кроме врачей, анализов и всего прочего. Расскажи мне, что случилось, прежде чем ты попала сюда.

МЭЙ: Я… ничего не помню.

ДОКТОР МАТИС: Совсем ничего?

МЭЙ: Помню… водителя грузовика. Он нашел меня. Там были яркие огни, а потом, я думаю, он вызвал скорую.

ДОКТОР МАТИС: Спасибо, это нам уже известно. Он вызвал скорую в 00:52. Невероятно, что он вообще заметил тебя. Полиция сказала, что ты лежала почти в пятнадцати футах от обочины. Как ты оказалась так далеко от дороги?

МЭЙ: Не знаю.

ДОКТОР МАТИС: Ты выпрыгнула из движущейся машины? Или пошла в лес с дороги? Или, может быть, пришла из леса?

МЭЙ: Я была в машине. В фургоне. Белого цвета.

ДОКТОР МАТИС: Итак, ты ехала в фургоне. На пассажирском сиденье?

МЭЙ: Сзади. Меня выкинуло оттуда.

ДОКТОР МАТИС: Тебя выкинуло из движущегося автомобиля?

МЭЙ: Да.

ДОКТОР МАТИС: Под «выкинуло» ты подразумеваешь, что фургон врезался в отбойник или что-то вроде того, или у него спустило колесо?

МЭЙ: Нет, меня выкинул человек.

ДОКТОР МАТИС:  Тебя выбросил из фургона человек.

MЭЙ: Может быть поэтому я оказалась так далеко.

Тишина. Шелест.

MЭЙ: Там было двое людей.

ДОКТОР МАТИС: Тебя выкинули двое людей?

МЭЙ: И еще кто-то был за рулем.

ДОКТОР МАТИС:  Ты знаешь того, кто выкинул тебя? Помнишь, кто вел фургон? Или как он или она выглядели?

МЭЙ: Я не помню. Я очень устала…

ДОКТОР МАТИС: Понятное дело. Еще немного. Ты помнишь что-нибудь о них? Хоть что-нибудь? Высокие, низкие, худые, полные?

МЭЙ: Они были одеты в черное.

ДОКТОР МАТИС: Черные свитера? Куртки? Штаны?

МЭЙ: Длинные черные плащи.

ДОКТОР МАТИС: А лица? Ты видела, какие они? Ты помнишь, какого цвета были волосы кого-нибудь из них? Или…

МЭЙ: На них были капюшоны.

ДОКТОР МАТИС: Капюшоны?

МЭЙ: Черные капюшоны.

Пауза.

ДОКТОР МАТИС: Мэй, откуда ты?

МЭЙ: Откуда?

ДОКТОР МАТИС: Ты из Огайо? Обратите внимание, что пациентка утвердительно кивнула. Где именно ты живешь в Огайо? Где-то поблизости?

Тишина. Девочка глотнула воды.

ДОКТОР МАТИС:  Мэй, я хочу помочь тебе. Я помогу тебе оставаться в безопасности, и помогу держаться подальше от того, кто сделал это с тобой. Это будет нелегко, но нам придется доверять друг другу. Ты сможешь это сделать? Сможешь мне доверять?

Пауза.

МЭЙ: Хорошо.

ДОКТОР МАТИС:  Хорошо, спасибо тебе. И я тебе буду доверять. Ладно, следующая часть может быть трудной, но мы пройдем через нее. Вместе. Мэй, кто это с тобой сделал? Царапины на твоей спине. Кто тебя порезал? Это был кто-то, кого ты знаешь?

Наклоняясь ближе.

Обратите внимание, что пациентка кивнула головой в знак согласия.

Ты можешь сказать, кто это был? Чем больше я буду знать, тем эффективнее смогу помочь тебе. Это был кто-то из твоей семьи?

Ты киваешь, что да.

МЭЙ: М-м-м… Хм-м-м.

ДОКТОР МАТИС:  Это был твой… отец?

Нет ответа.

ДОКТОР МАТИС: Мэй, чаще всего насилие происходит внутри семьи. Тут нечего стыдиться, ведь это не твоя вина. Ты понимаешь это? В этом нет твоей вины.

Это был твой отец или дядя?

МЭЙ: Да.

ДОКТОР МАТИС:  Кто из них?

После долгой паузы.

МЭЙ: Оба.

Тишина.

МЭЙ: А теперь мне нужно отдохнуть…

ДОКТОР МАТИС: Ты уверена, что не хочешь рассказать мне…

МЭЙ: Я очень устала.

ДОКТОР МАТИС: Наклоняясь к микрофону. Обратите внимание, что пациентка закрыла глаза и больше не реагирует.

Глава 5

КЛАЦ.

В нескольких шкафчиках от моего, на линолеуме блевотного цвета лежал смятый пакет от чипсов. Его серебристые внутренности сверкали под флуоресцентными лампами прихожей. Просмотрев отснятые кадры, я повысила четкость изображения, добавила зеленых бликов, а затем опубликовала изображение в Инстаграм, подписав его #немусори.

Фото станет хорошим дополнением к моему портфолио. Заявку на летнюю программу нужно подать до января, но я хотела получить фору и отправить свою заранее. Идея сосредоточиться на фотографии на целый месяц звучала божественно.

Сначала мама переживала из-за того, что я проведу четыре недели в большом городе. Каждый год в декабре она ездит в Чикаго по работе, на конференцию. Я напросилась и поехала с ней, чтобы показать, что могу справиться. В этом случае ей придется меня отпустить.

У меня заурчало в животе – напоминание о том, что я отказалась от таинственного мяса, предлагаемого на обед. Я проголодалась, и поэтому побрела по коридору в кафетерий. Торговые автоматы предлагали мне огромный выбор. Иногда, когда чувство голода было слишком сильным, выбор, что бы съесть, напоминало операцию на мозге.

— Выбирай батончик с мюсли, — услышала я голос у себя за спиной.

Я обернулась и увидела поправляющего очки Себастьяна. Чувствуя, как на щеках расцветает румянец, я снова быстро переключила внимание на расфасованные продукты.

— А как же крендели с арахисовым маслом? С ними тягаться трудно, — ответила я, надеясь, что это прозвучало не так нервозно, как ощущалось.