Следователь и Колдун (СИ) - Александров Александр Федорович. Страница 52

На одиннадцатый год переезда барона в замок Шератон в его закупках произошла резкая перемена. Караваны больше не двигались в сторону замка по ночам; напротив, теперь они совершенно открыто ехали днем и никакой алхимией от повозок не пахло. Да и из груза не делали особой тайны: в больших крытых повозках везли книги, зеркала, части непонятных механизмов и маленькие хрустальные пирамидки, в коих любой колдун тут же опознал бы обычные кристаллы-концентраторы. Да и в книгах не было ничего необычного: это были просто труды по метафизике и квазиматематике, как старые, так и новейшие.

Одним словом, характер деятельности барона внезапно и резко изменился. Более того: сам барон стал, наконец-то, показываться на людях. Он выезжал на охоту, опять стал захаживать в местные кабаки и его внешность уже не вызывала кривотолков: Оберн явно постарел. Да, он выглядел, от силы, на сорок, да фактически ему сейчас должно было быть почти сто лет… но что с того? Вон, Мерлину, говорят, вообще скоро двести стукнет — колдуны ж! Что с них взять?..

Слухи, однако, вновь поползли по лесному краю, и неудивительно: опять стали пропадать люди. Причем все таинственные исчезновения так или иначе были связаны с именем Оберна; самую большую известность получила история с бесследной пропажей Валенце Кровавого, местного разбойника. Его видели беседующим с бароном в придорожной таверне, а на следующий вечер Валенце и его люди — все двадцать отпетых головорезов — направились к замку Шератон, после чего ни самого Валенце, ни его банду никто больше не видел.

Но все это поблекло на фоне того что случилось годом позже после таинственного исчезновение разбойника. Молодежь удивленно качала головами, деревенские кумушки охали, прикрывая рты платочками, и даже древние старики чесали в затылках: барон Оберн решил жениться!

Избранница барона, сорокалетняя Джозефина Флоретти, была приезжей колдуньей. Она была хороша собой, имела какое-никакое состояние и занималась в этой глуши изучением местного зонального колдовства, то бишь, эфирных аномалий. Джозефина, правда, не была аристократкой, однако опального барона это, похоже, ничуть не волновало. Свадьбу сыграли шумно, весело и с размахом: неделю кряду Топкая Паль и окрестности гуляли за счет Оберна и его супруги, желая молодоженам долгие лета и опустошая бочки с вином.

…Свадебное путешествие Оберна и Джозефины длилось почти семь лет. Они вернулись без особого шума, довольные, загоревшие, приобретя в поездке налет европейского лоска, английскую карету с фонариками и привычку вставлять в речь тягучие лютецианские словечки. Супруги отправились в замок Шератон, и после показывались на людях лишь изредка. Кое-кто говорил, что колдун и колдунья ведут совместные исследования и даже намекали на возможность восстановления барона в кругах приближенных к Квадриптиху. Шли годы. И в какой-то момент супруга барона перестала покидать замок. Сам Оберн лишь изредка показывался в местных селениях и выглядел, по свидетельствам немногочисленных очевидцев, мрачнее тучи. Опять появились на дорогах странные ночные караваны, опять странные зарева вспыхивали в самый темный час над Вороньими скалами, опять стали исчезать в тех краях одинокие путники… а потом все закончилось.

Почти месяц Шератон стоял, точно вымерший — ни один караван не прошел в его сторону и даже повозки с провизией не проезжали через его ворота. А затем, как-то поутру, жители Топкой Пали встретили в местной харчевне одинокого солдата в цветах личной стражи барона; солдат пил водку и был, похоже, не вполне в себе.

Его, конечно же, принялись расспрашивать, но служивый отвечал коротко и неохотно. Он рассказал, что Оберн выдал всем слугам и страже жалование за пять месяцев вперед и тут же всех выгнал к чертям собачьим. Кто остался в замке? Сам барон. Больше никого. Жена барона, почтенная леди Джозефина? Скончалась неделю назад. Сердце. Старость, ничего не поделаешь. Барон? Вышел из себя. Перебил кучу посуды и поклялся страшной клятвой, что вернет супругу даже из недр Преисподней. И да, он готовил какое-то колдовство. Что? Да откуда же он, простой стражник знает, какое?! Знаки, свитки, заклятья, колбы, реторты… Знать не знаю, и знать не желаю. Только так скажу: барон расстроен, очень расстроен. Кабы не вызвал он какую жуть из вот той самой Преисподней, потому как… Ладно, господа, счастливо оставаться. Удачи.

Рассказ стражника заставил местных жителей крепко призадуматься. Направить к барону делегацию для выяснения? Боязно ж, господа хорошие! А ну, как барон и в самом деле чудь какую призовет?! Просто сидеть на заду ровно? Тоже страшно — до замка-то день пути. Мало ли… Пока думали-гадади — стемнело. Поднялся ветер, с севера низким пологом потянулись черные тучи, из которых с грохотом вырывались огненные кнуты молний. Во дворах дико выли собаки, лошади сходили с ума в стойлах. Горячий ветер вонял серой, и запах ее был столь удушлив, что весь честной люд, задыхаясь, запирал ставни.

Когда солнце село окончательно и тьма стала совсем непроглядной, стало видно, что на севере, над Вороньими скалами, мерцает в облаках дрожащий алый огонь. Старики, качая головами, творили заговоры от Другой силы, женщины доставали из сундуков самые сильные амулеты и вешали их над окнами, а дрожащих от страха детей загоняли в погреба — от греха подальше. Все с ужасом ждали, какой кошмар спустит на их головы проклятый колдун, готовясь при этом к самому худшему.

И вот, в полночный час, ветер на мгновение стих, а затем пропитанный серной вонью воздух прорезал глухой тоскливый стон. Затряслась земля, в Топкой Пали полопались оконные стекла, а затем ледяной ураган ударил в стены домов. Длилось это недолго, но земля в один миг покрылась изморозью, и не будь на дворе поздняя осень, урожай на огородах точно бы вымерз напрочь. Морозный ветер улетел на юг, и хлынул ливень, который шел до самого утра.

…Когда небо очистилось, самые отважные охотники вышли из своих домов с ружьями наперевес, но не увидели никаких особых разрушений. Только замороженные в камень птицы лежали на земле, да столб черного дыма лениво поднимался вдалеке над Вороньими скалами.

…Ни один человек никогда более не ходил в сторону замка Шератон, который с тех пор именовали не иначе как «Проклятым», никто не пытался пересечь трясину, разлившуюся после землетрясения и затопившую дорогу к Вороньим скалам. Но долго еще после той ужасной ночи встречали в лесах охотники чудовищ: волков с двумя головами, гигантских нетопырей и огромных, размером с корову кровососок. Лесную жуть извели добрыми стальными пулями и заговорами и стали жить дальше, рассказывая и пересказывая историю о бароне Оберне призвавшем неизвестный страх себе на голову и сгинувшем навеки…

И вот: могильный голем похищает молодую невесту и призывает колдунов в замок Шератон. Слыханное ли дело!

— Да, — наконец, подал голос Фигаро, — да… Это дело явно для следователя ДДД… и, конечно, его верного помощника! — он подмигнул Гастону, в очередной раз наполнявшего стаканы ароматным зельем из огромной бутыли. — Спасибо, господа, это был очень подробный и занимательный рассказ. Теперь нам нужно переварить эту информацию, так что… Нет-нет, уважаемый Бровар, вы, пожалуйста, останьтесь… Да, спасибо.

…Когда почтенные старцы откланялись и покинули дом, следователь набил трубку, закурил, щелкнув пальцами, выпустил в потолок дымное колечко и сказал:

— Скажите, Гастон, что первое приходит вам на ум? Вот буквально любой бред?

— Ну, — Гастон пожал плечами, — нашел какой-то любопытный колдун замок барона. А в нем — некий источник силы, или еще что такое… Вызвал стриша, еще что-нибудь провернул, а дальше — клепки в голове не хватило. Попал в ловушку, или под сильное проклятие и теперь не может выйти из замка. Вот и завлекает к себе колдунов в помощь таким вот неординарным способом.

— Отлично! — Фигаро довольно хлопнул в ладоши. — Почти с языка сняли! Хотя лезть в место, где, возможно, все еще существует мощнейшая эфирная аномалия — это ж каким болваном нужно быть… Но допустим. Одного только не понимаю: на замок Шератон, должно быть, облизывались очень сильные колдуны. Как это он столько лет простоял не разграбленным?