Кольцо (СИ) - Басов Дмитрий. Страница 41

Пикап был, действительно, вида боевого. Когда-то зелёный кузов с аккуратно заделанными и подкрашенными бесчисленными царапинами и сколами теперь являл собой образец камуфляжной раскраски. Огромные вездеходные колёса заляпаны грязью; брезентовый тент, скатанный в тугой рулон, выцвел почти добела. Впереди на бампере была прикреплена лебёдка с чёрным, маслянисто блестевшим тросом, а на крыше — две дополнительные фары.

Чуть отставшие Дэн и Рори тоже подошли к машине. Дэн в восхищённом молчании обошёл вокруг. Потом сказал:

— Наверх ещё пулемёт надо.

Тарк хмыкнул:

— Ну, пулемёт, не пулемёт, а пушечку я приспособлю. Руки вот только дойдут… — Он улыбнулся Дэну. — Водяную. Пожарную, — и, повернувшись к Максу продолжил: — Я там у нас один за всех. И смотритель на маяке, и спасатель, и пожарный. Так что водомёт не помешает. Бочку-прицеп подходящего размера найти не можем… Ну, кто куда? В кабине два места. Наверное, мисс и уважаемый хоббит? Дорога не очень дальняя, но местами пыльная.

Профессор, долгое время молчавший, неожиданно сказал с мрачным лицом:

— Пожалуй, нет. Надо испить до дна эту чашу испытаний и опасностей. Если только вас не затруднит помочь мне туда забраться, — он указал на кузов.

— И я в кузов, можно? — Тани умоляюще посмотрела на Макса. — Мне в поезде так надоело в стекло смотреть!

В итоге с Тарком поехал лишь Рори, который попросил:

— Глубокоуважаемый мастер капитан Тарк! Если вы не возражаете, я бы поехал в кабине… Должен сказать, немного неуютно мне без потолка, — забавно поёжившись, признался он. — Я ведь наверху только третий раз.

Макс несколько обескураженно сказал:

— Простите, уважаемый Рори, мне совсем в голову не пришло…

— Что вы, мастер Макс! Я и сам не думал, что к этому нужно привыкать. Наши ведь многие даже живут здесь, но ни о чём подобном не говорили.

Наконец все устроились. Вдоль кузова пикапа располагались две неширокие откидные лавочки. Хоть и обтянутые каким-то подобием кожи, они были не намного мягче деревянных, но никто не обращал на это внимания, потому что всех переполняли новые впечатления и разные чувства, трудно выразимые словами.

Впереди ждало неизведанное.

Оно часто совсем рядом, в одном шаге от знакомого порога, но мы не хотим его замечать. Почему? Может, мы опасаемся? Или нам лень выбираться из уютной наезженной колеи своего обыденного каждодневного существования? А может, просто некому придать ускорение хорошим пинком… Но оно рядом. В «Красной книге» среди множества изречений многомудрых старцев есть одно замечательное: «Открыв дверь своего жилища, ты можешь ступить на дорогу, ведущую на торжище, но и путь к Роковой горе начинается за той же дверью!» Конечно, фраза эта имеет явный религиозный подтекст, но если его отбросить, то она не станет менее мудрой. Любая дверь — это дверь в неведомое. Вот только чаще всего, открывая её, мы просто направляемся в ближний магазин…

Но сегодня они чувствовали: «Дорога вдаль ведёт…»

Кому-то неизведанное — романтика, а кому-то — предчувствие близкого конца.

Рональд Брендибак, авторитетный учёный, почётный член всяческих академий и т. д. и т. п., ждал своей кончины с минуты на минуту.

Он сидел на левой лавочке у самой кабины, рядом с Тани, и мёртвой хваткой вцепился ей в локоть.

— Рано или поздно на дороге попадётся кочка, — бормотал он, — машина подпрыгнет, и мы все вывалимся под колёса этих бешеных монстров, управляемых сумасшедшими водителями!

— Здесь ведь есть ремень. Пристегнуть вас, мастер Рональд? — участливо предлагала Тани.

— Нет! Если машина опрокинется, я не смогу спрыгнуть и окажусь придавленным. А потом загорится бензин… Я слышал, бывали такие случаи.

Макс сидел рядом с Тани справа, а Дэн и Элле — на лавочке напротив.

На самом деле машина ехала совершенно ровно и не так уж и быстро. Тарк вёл уверенно и очень аккуратно. Они уже проезжали дальние пригороды Мидланда; машин на дороге почти не было, дорога была отличная. Мимо проплывали коттеджи, не избалованные туристами маленькие приморские отельчики, поля.

Тани подтянула свободной рукой к себе сумку, попыталась достать камеру.

Макса в этот момент осенило, и он незаметно что-то прошептал ей на ухо. Она сразу же ухватила суть идеи.

— Профессор Рональд, а давайте я вас сниму. Приедете домой, у вас будет что показать. Я на диск перепишу и вам пришлю потом.

Хоббит скептически проворчал:

— Тани, голубушка! Ты думаешь, я смогу это показать в приличном обществе? Это же документальное подтверждение падения добродетели! Верх сумасбродства!

— Но ведь не обязательно показывать запись как пример для подражания, — вмешался Макс. — Она будет лишь подтверждением вашей компетентности. Уж потом никто не сможет сказать, что вы плохо представляете, о чём говорите.

— Вы иезуит, Макс. Вы убеждаете меня даже лучше, чем я сам себя убеждаю. Ну ладно, снимай! — согласился профессор.

Тани освободилась от хватки хоббита и пересела к мальчишкам, на лавочку напротив. Профессор тут же сжал поручень, идущий вдоль борта, однако приосанился, сделал невозмутимое лицо и наконец-то взглянул вокруг.

Хотя берег и не был виден, скрытый за бором, тянувшимся слева от дороги, но порывы лёгкого бриза доносили ни с чем не сравнимый запах моря, смешанный с ароматом прогретого солнцем соснового леса. Справа раскинулись заросшие высокой некошеной травой луга, изредка перемежаемые крошечными рощами. Пологие холмы дальше от дороги поднимались всё выше и там, вдалеке, были покрыты лесом. Могучие кряжи Синих гор виднелись совсем смутно — далёкими тёмными верблюдами, караваном уходящими на север.

— Какие дивные холмы! — вдруг сказал профессор. — Вот бы построить нору… А что, Макс, здесь ведь довольно безлюдно, как я посмотрю?

— Ведь это уже Форлин… Границы-то как таковой, пожалуй, и не было никогда. Но из человеческих поселений только по берегу пара рыбацких посёлков. В горах есть гномьи пещеры… Но далеко, севернее. Кстати, и эльфы здесь редко появляются, на окраинах. Они больше там, в лесах — так, Элле?

Тот молча кивнул.

— А что, подумаю! На старости лет окончательно испорчу свою репутацию, поселюсь тут мемуары писать. А этот олух Долгопут будет меня навещать. А откуда, Макс, вы так осведомлены о здешних местах?

Макс рассмеялся:

— Я же проходимец! Ну, если серьёзно: что за писатель, если ни разу эльфов не видел? В Ривенделл попасть не довелось, а сюда выбирался как-то, лет десять назад. Но я не сказал бы, что хорошо осведомлён. Так, похватал верхушки с опушки.

Хоббит покачал головой:

— Вы зря ёрничаете, Макс. Для писателя путешествия, может, и необходимость, если уж он решил писать о дальних странах и других народах. Но вообще… Возможно, вам кажутся бзиком старого хоббита мои нападки на Стива Долгопута. Но нет! Это позиция. Философия целого народа, веками лишь подтверждавшая свою верность. Если мы не решили всех проблем у себя в норе: не победили болезни, не изжили горести, не накормили всех голодных… Хотя голодных, конечно, накормили. Ну, много чего ещё не сделали. Есть чем заняться. Так зачем же тогда новые и новые земли, всё более опасные открытия, всё более дорогостоящие и грандиозные проекты изменения мира? Вот вы в космос летаете. Разве стали люди счастливее, узнав, что Арендель — путеводная звезда — не более чем ещё одна планета, раскалённая и ядовитая?

Макс, которого тирада хоббита застала врасплох, надолго задумался.

— Может быть, это добавило нам веры в свои силы? — медленно сказал он. — Видение мира у каждого народа зависит от его пути. А пути ведь могут быть разными. Но, между прочим, вы знаете, — огромное количество людей живут, вовсе не стремясь к звёздам, открытиям и новым землям. Ходят на работу, копаются в огороде, смотрят с друзьями футбол, любят своих детей и супруг, а то и поколачивают их «для их же блага»… И, боюсь, многие не только не подозревают, что Арендель — планета, но и не смогут найти его на небе.