Хранитель вод - Мартин Чарльз. Страница 20

– Как раз собираюсь это узнать.

Постучав в дверь мотеля, я услышал внутри шорох, и через несколько секунд дверь отворилась. Моя новая знакомая была в моих шортах и моей рыболовной рубашке с длинными рукавами. И то, и другое было ей велико. Почти одновременно с ней на порог выскочил Джекки, я наклонился, чтобы потрепать его по голове, а он радостно завилял хвостом и облизал мои пальцы. Под рубашкой я разглядел футболку с короткими рукавами, которую женщина надела, вероятно, для того, чтобы та впитывала сукровицу. Волосы она убрала назад, и я еще раз убедился, что черты у нее правильные, а лицо красивое, хотя и оно тоже было покрыто мелкими царапинами и ссадинами. Ее не портили даже седые корни волос, но как раз это волновало меня меньше всего. Один визит в парикмахерскую, и седины как не бывало, а вот порезы будут заживать дольше. К сожалению, отдохнувшей женщина не выглядела, хотя поспать ей, похоже, удалось.

– Доброе утро.

Распахнув дверь пошире, она отступила в сторону, и я вошел. В номере было прибрано, постель заправлена, остатки продуктов сложены в рюкзак. Только бутылка с вином и флакон с болеутоляющим по-прежнему стояли на тумбочке, но я заметил, что ни то, ни другое не было вскрыто. На столике у окна стояла стеклянная кружка с горячей водой, а в ней плавал чайный пакетик.

Женщина опустилась на стул, так что ее кисти свободно свисали между расставленными коленями. Только сейчас я заметил, что с одной стороны ее лицо слегка распухло. Еще несколько часов, и под глазом появится приличных размеров синяк.

– У меня совсем нет денег, – проговорила она, обводя рукой комнату. – Я не смогу вам заплатить, но…

– Думаю, вы проголодались, – перебил я, останавливаясь перед ней. – Не хотите позавтракать?

Она молча кивнула, и я положил перед ней пару пластиковых босоножек.

– Не уверен, что правильно подобрал размер, но…

– Мне кажется, – проговорила она, – вы умеете пропускать мимо ушей кое-какие важные вещи, которые я говорю… – В ее голосе не было упрека, только констатация факта.

Я показал на босоножки:

– Примерьте.

– Вот, снова вы это делаете!

– Возможно, но меня действительно беспокоят ваши ноги.

Она надела босоножки и пошевелила пальцами. Ноги у нее были красивыми и сильными, с высоким подъемом и толстыми мозолями на пальцах. Изящные лодыжки были оплетены хорошо развитыми мускулами. Поднявшись со стула, женщина сунула руки в карманы шортов.

– Не люблю разговаривать о серьезных вещах на пустой желудок, – добавил я.

Она улыбнулась, и мы, выйдя на улицу, зашагали к ближайшему кафе. Там мы заняли место у окна, и я спросил:

– Вы любите кофе?

Она потерла глаза.

– Кто не любит кофе, тот… не человек.

Официантка подала нам две чашки кофе, и я заказал завтрак. Некоторое время мы молча потягивали горячий напиток. Я первым нарушил молчание.

– Мерфи. – Я протянул руку через стол. – Но обычно меня зовут просто Мерф.

Она пожала протянутую руку.

– Элизабет. Но друзья зовут меня… Летта.

– А можно узнать – почему? Ведь Элизабет, как правило, сокращают либо до Бет, либо до Лиз.

– Когда-то на Бродвее я дебютировала в роли Анны в мюзикле «Король и я». На следующий день в «Нью-Йорк Таймс» появился заголовок: «Элизабет – новая звезда этого летта!» Это была опечатка, понимаете?.. С тех пор в труппе меня так и прозвали – Летта. Я привыкла и теперь почти всегда так себя называю.

– Вы танцевали на Бродвее?!

Она кивнула, но без капли высокомерия или самодовольства. Летта как будто вспоминала о чем-то приятном, но давно потерянном.

– И пела.

– Давно?..

Она покачала головой, поглядела на потолок.

– Уже больше пятнадцати лет назад.

– Вы выступали только в одном шоу?

– Нет. – Летта продолжала рассматривать потолок, и я вдруг сообразил, что впервые вижу ее глаза при дневном свете. Они были изумрудно-зелеными и невероятно красивыми. Хвалиться своими успехами она явно не спешила, и я спросил:

– А в скольких?

– Примерно в десяти или даже больше.

– Вы выступали на Бродвее в десяти разных шоу?

– Да. И некоторые из них выдержали по несколько сезонов, так что я выходила на сцену достаточно часто.

– А потом? Что случилось потом?

Она посмотрела за окно и обхватила себя руками за плечи, как человек, оказавшийся на сквозняке. Я, однако, никакого сквозняка не чувствовал.

– Я совершила несколько ошибок. Приняла неверное решение.

– Как же вышло, что вы не научились плавать?

Она пожала плечами и покачала головой.

– Я выросла в городе. С самого детства мне очень хотелось танцевать. Ни на что другое у меня просто не было времени.

– И что же вы делали в лодке на Канале?

– Я кое-кого искала.

– Искали или преследовали?

Ее брови чуть приподнялись, и я понял, что мой вопрос имел самое непосредственное отношение к тому, чего я пока не знал.

– И то, и другое.

– Вы искали кого-то, кто не хотел, чтобы его нашли?

Она посмотрела на меня, но не ответила.

Я потер подбородок.

– Позвольте высказать одно предположение… Ей шестнадцать, хотя она всем говорит, что ей уже двадцать один, а еще у нее такие же красивые ноги, как у вас, свежая татуировка на пояснице и привычка поворачиваться вокруг своей оси каждый раз, когда она входит в какое-нибудь помещение. Недавно она связалась с плохими парнями, которых считает хорошими, и… – Я достал телефон и показал Летте фотографию. – И ее зовут Энжел?..

Подняв руку, она прикоснулась кончиками пальцев к экрану и не отнимала их довольно долго. Как раз в это время официантка принесла нам завтрак, и, пока Летта гоняла по тарелке кусочки яичницы с беконом, я коротко рассказал ей историю своего знакомства с Энжел. Мой рассказ, по-видимому, отнюдь ее не успокоил, потому что, когда я закончил, глаза Летты блестели от слез.

Вытерев щеки, она кивнула.

– Я был на причале, когда вы укра… когда вы пытались покинуть ту стоянку. – Большим пальцем я показал куда-то себе за спину. – По тому, как вы разворачивались, я понял, что вы новичок…

Она снова кивнула, на этот раз чуть спокойнее.

– …Короче говоря, у меня появилось стойкое предчувствие, что рано или поздно – скорее рано, чем поздно – вы окажетесь в воде. Тогда я, естественно, не знал, что вы не умеете не только управлять моторкой, но и плавать, однако на всякий случай все же решил последовать за вами. Правда, мне было по пути, но все же…

Она вскинула на меня взгляд.

– Вы всегда так поступаете? Спасаете разных… разных дур, которых видите впервые в жизни?

Просто удивительно, как один короткий вопрос может высветить разом всю суть проблемы.

Я отправил в рот кусок яичницы и улыбнулся.

– Иногда.

К нашему столику подошла официантка. Пока она заново наполняла наши чашки, мы молчали.

– Не хотите ли еще чего-нибудь, моя дорогая? – неожиданно обратилась официантка к Летте. – У нас готовят отличный яблочный пирог. Есть молочная болтушка «Орео»…

Летта покачала головой.

– Нет, спасибо.

Официантка бросила на меня подозрительный взгляд и, потирая глаз, прошептала Летте на ухо:

– Послушайте, моя дорогая, я… Если хотите, я могу вызвать полицию.

Летта мягко коснулась руки официантки.

– Спасибо, не нужно. Все в порядке.

Официантка, продолжая с подозрением коситься на меня, вернулась за стойку, а Летта повернулась ко мне.

– По-моему, вы ей не понравились.

– Не спорю. И все равно мне очень нравится, как она говорит: «Моя дорогая…»

Она рассмеялась.

– Расскажите мне об Энжел.

Летта вздохнула и начала свой невеселый рассказ. Вот что я узнал. Энжел с раннего детства была наделена незаурядным артистическим талантом, который не уступал ее ангельской внешности. Начиная лет с семи она регулярно получала заглавные роли во всех школьных спектаклях. По мере того как Энжел росла и расцветала, подобного рода предложений, в том числе и от профессиональных продюсеров, становилось все больше, но Летта, помня о собственных ошибках, прилагала все усилия, чтобы уберечь дочь от неприятностей. Однако в последние полтора года ей уже не удавалось удерживать Энжел дома. Девочка получила возможность принимать собственные неверные решения и воспользовалась этой возможностью сполна. Скользкая дорожка, на которую она ступила, привела к тому, что Энжел приняла приглашение неизвестного мужчины принять участие в четырехнедельном морском путешествии на борту роскошной яхты вместе с другими столь же юными девушками. К сожалению, Летта узнала обо всем лишь задним числом. Узнала и пришла в ужас. Она неплохо представляла себе, что́ могло означать это путешествие. Алкоголь, наркотики и бог знает что еще!.. Но уговорить дочь отказаться от поездки ей не удалось. Как и большинство подростков, Энжел была уверена, что разбирается в жизни гораздо лучше матери.