Нарушая клятвы. Том 2 (СИ) - Шек Павел Александрович. Страница 23

— Что? — оторвалась от своих мыслей Эвита.

— Ничего, — отмахнулась глава гильдии.

Книга «Чума и лихорадки» оказалась не совсем справочником, а скорее описывала тяжёлую и драматичную борьбу гильдии целителей с этими самыми болезнями. Разновидностей чумы в империи известно было несколько. При каждой вспышке болезнь протекала остро, с исключительно тяжёлым состоянием больных, лихорадкой, нарывами по всему телу, часто с развитием сепсиса. Лечить её было сложно как раз из-за высокой заразности, и целителям приходилось идти на ухищрения и карантины, чтобы остановить распространение. Возникала она всегда внезапно, распространялась быстро, отступала неохотно.

Николас Ульм, магистр, выдающийся целитель своего времени, посвятил жизнь борьбе с чумой. Он одним из первых столкнулся с необычной болезнью, впоследствии названной Болотная чума. Странность её в том, что магия исцеления не действовала как на саму болезнь, так и не могла принести облегчение больному. И почему так происходило, магистр не разобрался, оставив вопрос открытым для потомков. С того времени прошло около двухсот лет, но лекарство так и не было найдено. Всё, что могли маги, так это бороться с последствиями и следить, чтобы чума не распространялась. Вот такое необычное вступление я прочитал, поделившись с девушками, слушавшими с большим интересом и тревогой на лице.

Следующая часть книги была посвящена мерам предосторожности и том, как целители работали в заражённых городах и как погибали. Империя всегда щедро платила тем, кто боролся с чумой, будь то простые люди, сжигающие тела на улицах и в домах, или целители, руководившие процессом. Для многих это был неплохой шанс заработать капитал, тем более люди довольно быстро приноровились к опасности и капризам болезни. С больными всегда работали в особой защите из грубой кожи, которую обрабатывали заклинанием очищения, придуманным именно Ульмом. А чтобы болезнь не попала на лицо и в глаза, использовали маски. Заклинание, кстати, не сложное, мне далось с первой попытки. Я даже испытал его на себе, испортив дорогой камзол. Очищение едва не прожгло ткань насквозь, оставив некрасивые разводы.

— Здесь сказано, — я постучал пальцем по странице, — что болезнь распространяют крысы и бездомные животные.

— Крысы? — Клаудия поёжилась.

— Не переживайте, у нас в поместье их нет, Азм их всех вывел. Да и бродячие животные к поместью близко не подходят. Если гильдия целителей об этом знает, то всех собак в столице быстро изведут. Насчёт крыс не знаю, вряд ли.

— Проще людей вывести из города, чем крыс, — сказала Александра. — Они везде, даже в академии встречаются, когда защитные заклинания ослабевают.

— Получается, что единственный способ остаться невредимым, это запереться в доме и никуда не выходить, — подытожил я. — Плакал Имперский совет горькими слезами.

— Грэсия говорила, что болезнь будет распространяться быстро и так же быстро исчезнет.

— Месяц в её понимании — это быстро? А потом ещё столько же, чтобы сжечь тела всех умерших. В книге написано, что болезнь боится жары и не переносит холод. Надо ждать, когда город укроет снегом. О, Тали вернулась.

— На улице уже холодно, — сказала Александра, вставая. — И не похоже, чтобы это как-то помогало.

— Вот, помоги ей принять горячую ванну, я как раз мыло хорошее купил. А, может, и нам искупаться перед сном? — задумчиво протянул я, но Александра уже вышла из комнаты.

— Пусть бы всё обошлось, — Клаудия сложила руки, словно в молитве. Я же почувствовал мимолётное присутствие Великой матери.

— Об этом надо бы просить Зиралла, — осторожно сказал я.

— Пресветлый, — Клаудия покачала головой, словно имела насчёт него не самое приятное мнение. — Пусть Вигор просит, у него это хорошо получается.

— Знаешь, — я посмотрел на неё задумчиво, — лет двести назад тебя бы сочли предсказательницей. Потому что к нам в гости только что заглянул Вигор. Пойду его встречу.

На улице уже ничего не было видно дальше вытянутой руки, а ещё ливень, превративший площадку перед домом в небольшое озеро. Лишняя вода обычно сбегала по северному каналу в реку, но сейчас её лилось с неба столько, что тот не справлялся. Я почти слетел по лестнице, перепрыгивая по несколько ступенек за раз. Чувствовалось нетерпение Зиралла, накатывающее на поместье огромными волнами. Не сталкивался я раньше с рассерженным Пресветлым лицом к лицу, поэтому и спешил.

— Мила! — крикнул я ещё у лестницы. — Фонарь и плащ!

До Дианы докричаться не смог, скорее всего, она спала, а вот Ивейн откликнулась, как и Гуин, работающая в лаборатории. Почти одновременно со мной, со стороны кухни, выбежала Мила, держа в одной руке два больших плаща, в другой — уличный фонарь и ещё зонт под мышкой.

— Поздние гости? — спросила она, вручив мне фонарь. Затем помогла накинуть плащ, стягивая косым бантом завязки.

— Пока не знаю, — спохватившись, понял, что не взял с собой жезл целителя.

Тихо выругавшись, вышел под дождь, поднял фонарь повыше и поспешил к воротам. Там дежурило несколько оборотней, спасающихся от непогоды в узкой и высокой деревянной будке. Виделись огоньки фонарей, которыми они пытались осветить участок перед воротами. Что-то кричали, но в шуме ливня я ничего не смог разобрать.

— Открывай! Ворота открывай! — крикнул я, подбегая к ним. Увидел вцепившегося и повисшего на кованых прутьях человека.

Я почти сразу узнал Вигора. В белых жреческих одеждах и каком-то несуразном плаще. Он буквально висел на воротах и не упал только потому, что успел просунуть руки и зацепиться одеждой за кованые листья винограда. Один из охранников начал открывать створку, но как-то настороженно. Только подбежав, я заметил быстро приближающиеся огоньки фонарей и едва различимые крики.

— Чума вас забери! — выругался я, спеша снять парня с ворот. Стянуть успел в тот момент, когда огни превратились в толпу, вооружённую дубинами и топорами.

Странное дело, вроде столько раз сталкивался с опасностями, но в этот момент растерялся. Хотел использовать какое-то заклинание, но не успел, так как мимо пронёсся большой бурый оборотень. Люди добрались уже до подъёма с улицы, и нас разделяло метров десять. В этот момент оборотень ворвался в толпу, сшибая людей как гружёная камнем телега. Взмахнув огромной ручищей, он отшвырнул ещё двоих и издал такой душераздирающий рёв, что даже мне стало не по себе. Секундой позже мимо проскочила ещё одна тень, вооружённая коротким копьём, следом ещё одна. Я, наконец, поднял на руки Вигора, оценив, что парень весил меньше чем Александра. В последний момент заметил на земле резной деревянный посох. Поддев носком сапога, подбросил и даже поймал с первого раза. Когда вбегал обратно в ворота, мимо промчалась Ивейн с напарником, хотя на улице хватило бы и Гуин с Теччем. Или даже одного Течча.

Оборотень ещё ревел, наводя ужас на быстро редеющую толпу. Последний огонёк фонаря в темноте рванул вверх и в сторону, упал, вспыхнув небольшим расползающимся пламенем. Огонь выхватил из темноты очертания нескольких людей и окончательно погас. Второй стражник, сменивший облик на чуть менее крупного оборотня, остался у ворот. В отличие от товарища, он был обращён и не обладал регенерацией чистокровных.

Я запоздало использовал самое малое исцеление, боясь, что Вигор серьёзно ранен. Что-то мне подсказывало, что с большими заклинаниями нужно быть осторожней. Вбежав в дом, помчался по левому коридору, к ближайшей гостиной. Магические светильники услужливо вспыхнули, заливая комнату холодным светом. Положив Вигора прямо на стол, стянул плащ, бросив на ближайший стул.

— Живой, — улыбнулся я, глядя на бледное лицо парня.

Когда вытягивал из-под него плащ, стало видно, что белые одежды на спине превратились в красные. Он промок до последней нитки, поэтому пятно расплылось. Нож у меня с собой был. Изогнутый клинок, вечно оказывающийся под рукой, стоит только вспомнить о нём. В голову влетела дурацкая мысль, что этим ножом не одежду надо резать, тем более момент такой подходящий.