Час охотника (Исповедальня) - Хиггинс Джек. Страница 31

– Куда мы идем? – крикнул Черни, еле поспевая за ним.

– Сейчас покажу.

На самом верху нижняя половина высокого георгианского окна оказалась поднятой. Кассен выглянул наружу.

– Вон там, – сказал он. – На другой стороне.

Черни высунулся и посмотрел на устланную каменными плитами дорожку во дворе колледжа.

– Так где же?

В этот момент сильные руки подхватили его за пояс и резко толкнули вперед. Он лишь коротко вскрикнул, потерял равновесие, скользнул по узкому наружному подоконнику и с двадцатипятиметровой высоты вниз головой рухнул на каменные плиты.

В последнем ряду кинотеатра Лубов был один. В слабо освещенном зале он насчитал всего пять или шесть человек. Он намеренно пришел раньше и теперь влажными от пота руками ощупывал в кармане «стечкина» с навинченным глушителем. Из плоской бутылки, которую он взял с собой, Лубов снова прихлебнул виски для храбрости. Значит, сначала Черни, потом Кассен. С последним будет проще, потому что я приду к складу первым и буду ждать в засаде, подумал Лубов. Он еще раз приложился к бутылке и стал засовывать ее в карман, когда кто-то в темноте сел рядом с ним.

– Черни? – он повернул голову.

Чья-то рука сжала вдруг его горло, а другая плотно закрыла рот. В течение долгой секунды, за которую он успел узнать выглянувшее из-под края шляпы бледное лицо Кассена, острый как игла стилет, который тот держал в правой руке, впился в его тело слева пониже ребер и снизу вверх пробуравил сердце. В мозгу вспыхнул ослепительный свет, и Лубов без боли провалился в темноту смерти.

Кассен аккуратно вытер лезвие о жакет Лубова и поправил его в кресле так, чтобы он выглядел спящим. В кармане мертвеца Качулейн обнаружил «стечкина» и забрал его. Решающее доказательство. Он встал, прошелестел, словно тень, между креслами и вышел из зала.

Еще через полчаса Кассен снова был в своем бюро в секретариате и не успел сесть за стол, как вошел возбужденный монсеньер Халлоран. Он был в самом лучшем настроении.

– Вы уже знаете? Только что получено подтверждение из Ватикана. Визит папы состоится.

– Решились все-таки. Так вы летите в Англию?

– Ну, конечно. Я уже забронировал место в Кентерберийском соборе. Это же историческое событие, Гарри. О нем можно будет рассказывать внукам.

– Если они есть, – с улыбкой заметил Кассен.

Халлоран рассмеялся.

– Да уж, к этой категории мы не относимся. Ну мне пора. Еще масса организационных проблем.

Кассен подумал немного над тем, что только что узнал. Из брошенного на стул плаща он вынул кинжал в кожаных ножнах и положил в ящик стола. Потом взял «стечкина». Как глупо и непрофессионально со стороны Лубова использовать советское оружие. Однако это было именно то доказательство, которое ему и требовалось. Оно означало, что Качулейн не только не нужен более своим хозяевам, не и стал для них обузой.

Его раздумья прервал звонок. Кассен услышал в трубке голос Девлина.

– А, так вот ты где.

– А ты где?

– Встречаю в дублинском аэропорту гостью, очень милую молодую женщину. Она тебе понравится. Мы могли бы поужинать вместе.

– Неплохая идея, – спокойно ответил Кассен. – Я согласился сегодня вечером прочитать проповедь в деревенской церкви. Служба заканчивается в восемь. Потом я свободен.

– Будем рады видеть тебя.

Конечно, можно было бы и сбежать, но куда и зачем? Во всяком случае, его внутренний голос подсказывал, что в этой драме предстояло выдержать, по крайней мере, еще один акт.

– А бежать тебе некуда, Гарри Кассен, – тихо произнес он.

Когда Гарри Фокс с Татьяной вошли в зал прилета, Девлин в черной фетровой шляпе и пальто, с сигаретой в зубах, прислонившись к колонне, уже ждал их. Заметив пару, он улыбнулся и двинулся навстречу.

Таня сияла.

– Я так возбуждена. С ума сойти, что творится!

– Ну, теперь вы можете успокоиться, – заметил Фокс. – А мне пора. Обратный рейс через полчаса. Побегу на регистрацию. Мы будем поддерживать связь, Лайам.

И он исчез в толпе. Девлин взял Таню под локоть и повел к выходу.

– Приятный мужчина, – заметила она. – Вот только где он потерял руку?

– Одним прекрасным вечером в Белфасте он поднял какую-то сумку, внутри которой оказалась бомба, и недостаточно быстро отбросил ее. Однако электронный протез, который ему поставили, отлично ее заменяет.

– Вы так спокойно об этом говорите, – сказала Таня, когда они уже шли к стоянке.

– Он не очень-то любит, когда его жалеют. Сама жизнь научила Гарри этому. Сначала Итон, потом – гвардия. Там умеют приучить человека смиряться с неизбежным и жить дальше. – Он помог Тане сесть в свою «альфа ромео». – Как и этот старый осел Фергюсон, Гарри относится к породе «истинных английских джентльменов».

– А вы разве нет?

– Боже упаси, от таких слов моя мать перевернулась бы в гробу, – сказал он, трогаясь с места. – Так, значит, после моего отъезда из Парижа вы все перерешили. Что же произошло?

Она рассказала обо всем: о Белове, о телефонном разговоре с Масловским, о Шепилове и Туркине и, наконец, об Александре Мартине на Джерси.

– Значит, они не только шли по следу, но даже поджидали вас на Джерси? Как они могли узнать?

– В отеле я звонила в регистратуру насчет расписания поездов, – ответила Татьяна, – правда, не назвала при этом ни фамилии, ни номера. Может быть, Белову удалось получить информацию там, где ее следовало искать.

– Может быть. Во всяком случае, теперь вы здесь. Поживете пока в моем доме в Килри. Это недалеко отсюда. Как только мы приедем, я попытаюсь договориться о завтрашней встрече, на которой вам придется просмотреть кучу фотографий.

– Будем надеяться, что из этого что-нибудь выйдет, – сказала она.

– Мы все на это надеемся. Так или иначе, но сегодня вечером мы сможем спокойно отдохнуть, а компанию нам составит один мой хороший друг.

– Что, интересный человек?

– Тип человека, которого редко встретишь у вас на родине. Отец Гарри Кассен, католический священник. Он вам наверняка понравится.

Из своего кабинета Девлин позвонил Макгинессу.

– Она приехала и будет жить у меня. Когда мы можем встретиться?

– Это не проблема, – ответил Макгинесс. – Ты уже слышал, что случилось с Черни?

У Девлина от удивления поднялись брови:

– Нет.

– Сегодня после обеда он разбился при падении из окна верхнего этажа Тринити-колледжа. Вопрос: выпал сам или ему помогли?

– Вполне может быть, что его смерть пришлась кстати, – высказал предположение Девлин.

– Да, особенно для его приятеля, – заметил Макгинесс. – Ну, если этот парень мне попадется!

– В общем, надо организовать встречу с нашей дамой, – сказал Девлин. – Может, она его все-таки узнает.

– Если это произойдет, я снова стану ходить на исповедь. Хорошо, я все организую. Пока, еще позвоню.

Девлин был занят на кухне приготовлением бифштексов. Таня открыла дверь террасы и услышала орган, звуки которого доносились со стороны сада. Она подошла к Девлину и спросила:

– Что это?

– Тут у нас рядом женский монастырь с хосписом, а его часовня служит деревенской церковью. Сейчас отец Гарри Кассен закончит молитву и придет к нам.

Таня вернулась обратно в комнату и остановилась перед дверью террасы. Эта музыка нравилась ей, и не только потому, что звуки органа действовали умиротворяюще. Тот, кто сидел за инструментом, играл превосходно. Она прошла через газон и открыла калитку в стене сада. Часовня, из окон которой падал мягкий свет, выглядела очень живописно и словно приглашала войти. Она зашагала по дорожке и нажала на дубовую дверь.

Внутри было лишь несколько жителей деревни, два человека в инвалидных колясках – явно пациенты хосписа – и несколько монахинь. За пультом органа сидела сестра Анна-Мария. Инструмент оказался не очень хорошим, влажный воздух определенно покорежил его трубы, но сестра, до поступления в монастырь проучившаяся год в парижской консерватории, была хорошей органисткой.