Калейдоскоп моего сердца (ЛП) - Контрерас Клэр. Страница 60

— И откуда ты знаешь, что она единственная? — шепчу я, вытирая слезы со своего лица.

Он поднес руку к моей щеке и ласково провел по ней большим пальцем.

— Я знаю, потому что, когда она не со мной, я чувствую, что мне не хватает кислорода, и даже когда я с ней, я чувствую, что не могу надышаться вдоволь. Ты спросила меня, хочу ли я детей, и ответ в том, что я хочу все, все, что ты захочешь мне дать. Я хочу твое утро и ночи. Я хочу, твои пререкания и закатывания глаз. Мне нужны твои пинки, когда я обнимаю тебя слишком крепко по ночам. Я хочу твой смех, когда я говорю тебе шутки, и твои стоны, когда я заставляю тебя чувствовать себя хорошо.

— И что же получу я? — спрашиваю я хриплым голосом.

— Ты получишь все, — говорит он, глядя на меня, словно я сумасшедшая, спрашивая об этом. — Моя карьера только начинается, и у меня миллион студенческих кредитов. У меня нет миллиона долларов, и я пока не могу купить тебе галерею. — Он делает паузу, улыбаясь мне. — Или возить тебя в сто поездок. И мне может потребоваться некоторое время, чтобы найти здесь работу с более стабильными часами, чем в больнице, но, если ты со мной, Элли, мне все равно. Мое тело принадлежит тебе. — Он положил мои руки себе на грудь. — Мой разум принадлежит тебе. Мои руки принадлежат тебе. Мое сердце принадлежит тебе. Все мое - твое. Я весь твой.

Я убрала руки с его груди и обвила их вокруг его шеи.

— За каждый раз, когда ты заставляешь меня чувствовать себя умной, — говорю я, целуя его в висок. — За то, что смотришь на меня, как на единственную девушку в мире. — Я целую край его глаза.

— Ты моя самая любимая девушка в мире, — бормочет он, закрывая глаза и глубоко вдыхая, как будто утверждая, что мой запах принадлежит ему.

— За то, что относишься ко мне, как к важному. — Я целую его щеку.

— Ты самый важный человек в моей жизни, — говорит он, открывая глаза, чтобы встретить мой взгляд.

— За то, что дал мне пространство, чтобы я могла расти. — Я поцеловала его рот. — За то, что любил меня. — Я целую его челюсть, над его швами. Он с трепетом наблюдает за мной, когда я отступаю и улыбаюсь.

— Выходи за меня, — говорит он с решимостью в голосе, что заставляет мое сердце неудержимо стучать. — Я не имею в виду обручиться на год и просто жить вместе. Я не хочу надевать кольцо на твой палец, чтобы заявить о тебе, чтобы мир узнал, что ты моя. Я хочу знать, что ты моя. Я хочу, чтобы ты знала, что я твой, и что это не те отношения, из которых мы можем легко выбраться. Я хочу твоей вечности, и я хочу, чтобы это началось сейчас. — Он делает вдох, его глаза мечутся между нами, чтобы убедиться, что я все еще с ним. — Давай завтра поженимся. Если ты хочешь большую свадьбу, мы можем сделать ее позже.

Когда я молчу слишком долго, потому что я в полном шоке, он засмеялся.

— Или нет. Если ты просто хочешь жить вместе, давай сделаем это, но я не хочу расходиться разными путями после наших свиданий. Мне не нужен один ящик в каждом доме. Я хочу, чтобы весь шкаф был полон нашей одежды, – говорит он, обхватывая с обеих сторон мое лицо. — Я хочу натыкаться друг на друга, когда мы пытаемся собраться утром. Я хочу все это, Элли. Я не…

Я наклоняюсь и целую его, глотая его слова и, надеюсь, любые мысли, идущие через его голову. Картина, которую он рисует, слишком красива для меня, чтобы не хотеть ее. Я хочу все его утро и ночи. У меня такое чувство, что я ждала этих слов от него все десять лет, и даже несмотря на то, что у меня была помолвка и жизнь с кем-то другим какое-то время, я никогда не выбрасывала из головы вопрос что, если бы это был Оливер?

Мы долго целовались, наши языки переплетались, мои пальцы зарывались в его волосы, его руки на моем лице, и наши сердца бились друг о друга. Когда мы оборвали поцелуй, я неистово закивала, и он вздыхает самым долгим, облегченным вздохом, и выглядит так, как будто он только что выиграл в каком-то не озвученном аукционе.

— Я тоже этого хочу. Я хочу все, — шепчу я, получая от него огромную ухмылку. — Я могу переехать, ты знаешь… моя аренда на галерею почти закончилась. — Я делаю паузу, глубоко вздыхая. —Я могу переехать с тобой куда угодно, — говорю я, улыбаясь ему, когда мы возвращаемся в мою комнату.

— Переехать? Ты издеваешься? Я подумываю все вложить, чтобы купить этот дом, в котором ты живешь.

Я смеюсь.

— Я просто говорю, что, если ты хочешь уехать, у тебя есть моя полная поддержка.

— Здесь наш дом, Элли. Я хочу остаться. — Он остановился, когда достиг нижней ступеньки и поднес руку к моему лицу, лаская мои губы. — Кроме того, я простой. Мне просто нужна ты.

И это обещание, которое мы дали друг другу. Как бы безумна ни была жизнь, мы всегда будем держаться друг друга. Мы разделим наши мечты, наши неудачи, наши улыбки и наши хмурые взгляды. День за днем мы будем сводить друг друга с ума и напоминать друг другу, как мы любим друг друга. Потому что это та любовь, которая у нас есть, та, которая не приходит во флаконе, но может заполнить тысячи таких, потому что у нас есть так много, чтобы быть свободными.

Эпилог

Оливер

Когда мы были детьми, моя сестра всегда загадывала желания на звездах. Она клялась, что все ее желания сбылись, потому что она это сделала. Поскольку она была старше и мудрее, я поверил ей, и тоже начал загадывать желания. Когда мне было пять, я мечтал об игрушечных динозаврах. Когда мне было семь, я хотел, чтобы мой отец вернулся домой. Когда мне было восемь, я хотел, чтобы мама работала меньше. Когда мне было девять, я понял, что желание, загаданное на звездах - пустая трата времени, потому что ни одно из моих желаний не сбылось.

Тем не менее, когда мне было девятнадцать, я сидел на крыше дома красивой девушки и желал, чтобы все было по-другому. Когда мне исполнился двадцать один год, я понял, что обстоятельства - это все, и я желал, чтобы мы встретились при других обстоятельствах. В двадцать шесть лет я желал, чтобы все сложилось по-другому, и чтобы я не потерял ее. В двадцать восемь лет, когда жизнь снова свела нас вместе, я перестал желать и начал делать.

И вот я здесь, в двадцать девять лет, наблюдаю, как она подходит ко мне, в длинном белом платье, перед толпой наших близких, и желаю заморозить этот момент во времени. Я хочу вспоминать, где ее выразительные, карие глаза нашли мои, и она явно опешила от эмоций на моем лице. Я знаю, без тени сомнения, что я никогда не устану смотреть, как она идет ко мне. Я услышал щелчок камеры рядом с собой и улыбнулся, когда на нас налетел порыв ветра. Он пробудил волны позади нас и заставил длинные темные волосы Эстель метаться по ее лицу. Она ловит момент, чтобы собрать их в одну руку и отодвинуть в сторону, когда я получаю объятие ее отца.

— Мне не нужно приветствовать тебя в семье, частью которой ты был все это время, но я горжусь тем, что называю тебя своим сыном. Официально. Снова, — говорит Томас с сердечным смешком и пожатием руки.

Я не ответил, предпочитая просто улыбнуться. Я не плакса, но его слова вызывают всплеск эмоций внутри меня. Я поворачиваюсь к женщине, которая является моей женой уже на протяжении последних четырех месяцев, и ухмыляюсь, чувствуя себя самым счастливым ублюдком в мире. Мы поженились на следующий день после того, как я сделал ей предложение. Как только приземлился рейс ее родителей, мы забрали их из аэропорта, позвонили Вику и Мии и попросили отвезти их в здание суда. Даже Даллас появился, чтобы помочь нам отпраздновать, что было дополнительным бонусом, так как я ассоциирую его с ее эпохой Уайта.

Я перевез свои вещи в ее коттедж на пляже и работал в больнице, пока не нашел постоянную работу, что заняло пару месяцев, но это произошло. Самое лучшее в моей работе, помимо того, что я работаю с отличной командой врачей в хорошей обстановке, это то, что мы остались в Санта-Барбаре. Когда срок аренды Эстель закончился, мы купили участок, недалеко от нашего маленького пляжного коттеджа. Там всё еще идет ремонт, и, хотя я помогаю ей, насколько могу, в конечном счете, это ее пространство для творчества. Это ее мечта, которую она воплощает в жизнь, каждый раз, когда входит туда. Я просто счастлив, что она позволяет мне быть частью всего этого.