Звучание сердец (СИ) - Волчек Дарья. Страница 3

— Где же я так сильно накосячила? — обратилась я к самой себе, вставляя ключ в замочную скважину.

Уже в квартире я освобождено выдохнула. Все, я дома, здесь меня никто не достанет. Скинув с усталых ног кеды, на ходу стянула худи и направилась прямиком на кухню. Кофе. Срочно. Желательно с коньяком, да побольше.

Приготовив на скорую руку омлет и сварив огромную кружку кофе, я поставила еду на стол, а сама устроилась на табуретке. Мой древний ноутбук медленно оживал, при этом издавая нездоровые гудящие звуки. Пока он натужно грузил нужную страницу, я кусочек за кусочком поглощала еду, молясь об одном — чтобы хотя бы тут мне повезло!

Неужели я многого прошу? Только чтобы мое произведение, которое я так трепетно писала, отрывая каждую строчку от души, вышло если не в топ, то хотя бы поднялось с самых последних страниц.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Страничка очень медленно, но прогрузилась. Щёлкнув по колокольчику, я не обнаружила ни одного нового комментария, ни одной звездочки. Всё по-прежнему: комментариев ноль, звёздочек пятнадцать, библиотек тридцать. Зато уведомления пестрели повальными рекомендациями других авторов: кто-то выпустил новый (очередной) бестселлер с драконами и беременными в главной роли.

Наверное, если бы у меня душа лежала ко всяким там властным и попаданкам, я давно бы уже купалась в лучах славы, гребя роялти двумя лопатами. Но сердце велело писать истории о людях, которые живут среди нас. В тех же, совсем не радужных, реалиях, которые им так хочется преломить. Они ведут невидимый бой с реальными проблемами. Но на этом сайте они, как и в жизни, никому не нужны. Они обречены, закопаны на самом дне.

Со злостью хлопнув крышкой ноутбука, я подперла кулаком голову, думая о том, как же мне жить дальше. Да и нужно ли мне это писательство? Даже если мне и нужно, то нужно ли кому-то еще? Или если нужно мне, значит, будет услышано другими?

Тряхнув головой, я одним глотком допила кофе и снова открыла крышку ноутбука.

— Нет, я не сдамся просто так, я обязательно допишу. Да так, что все ахнут!

Натянув штанишки большой девочки повыше, я открыла заветный документ с текстом. Быстро пробежалась взглядом по последним страницам и тут же схватила нужную мысль за хвост:

«Он упал на пол, созерцая ядовитые плоды чужой неприязни, людской ненависти. Всё, что когда-то принадлежало только ему одному, теперь стало жалким мусором, достоянием чёрствых сердец одноклассников. Ему хотелось выть от злости, когда он пытался соединить воедино обрывки фотографий. Лица родных теперь уничтожены безвозвратно и это было куда больнее побоев. Это было невыносимее каждодневных унижений. Над ним надругались…»

Бум! Бум! Бум!

Мои глаза недоверчиво расширились. За тонкими стенами «дома-колодца», прямо в соседней квартире громыхали тяжёлые музыкальные биты. И, казалось, что новые жильцы ещё больше выкручивают звуки динамика, стремясь выжать из него всю возможную мощь.

А у меня намечается интересное соседство… Чёрт!

Примечание авторов:

1) Роялти — вид лицензионного вознаграждения, переодическая компенсация за использование авторских прав, патентов, франшиз и т. д.

Глава 2

Я уставилась под ноги на паркет ёлочкой, который, наверное, пережил Первую мировую войну, обе революции и Великую Отечественную в придачу. Пожелтевший от старости пол почти ходил ходуном, моля о пощаде. Но я ничем помочь не могла.

Громкая музыка и весёлые выкрики соседей сотрясали весь дом уже пару часов. А вечеринка всё набирала и набирала обороты. Всё это время я то расхаживала по квартире в поисках тихого уголка, то зажимала уши руками, или, как сейчас, всматривалась в щели дощатого пола.

— Просто дыши…просто дыши, — повторяла я как мантру, сжимая и разжимая кулаки, — Вдох и выдох.

«Над ним надругались… Горячие слёзы текли по мальчишеским щекам, обжигая нежную кожу».

Похоже, надругались здесь только надо мной. Биты дикой танцевальной музыки, казалось, заполнили собой всё пространство, стали слепком в моей голове. Мысли отчаянно разбегались в стороны, как крысы с тонущего корабля.

«Сердце щемило стальными тисками. Этот беззащитный ребёнок познал все оттенки ненависти, живя в приюте. Но никак не ожидал такой подлости… И от кого? От той, которой он так безраздельно доверял?»

— Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна! — раздалась новая волна пьяных возгласов. — У-у-у-у-у!

Я со злостью хлопнула крышкой ноутбука. Этот, дышащий на ладан, аппарат недовольно затрещал, но его крики о помощи, как и мои собственные, быстро поглотила пульсация музыкальных ритмов. Складывалось впечатление, что колонка располагалась прямо над моей головой. Или вообще вся стена стала огромной колонкой.

Время на часах только перевалило за одиннадцать часов, а сна как и не бывало. Но и работать в такой обстановке было невозможно. Плюнув на всё, я переоделась в растянутую пижаму и нырнула в кровать. Подушка приятно холодила разгорячённую кожу. Я сильнее вжалась в нее, надеясь заглушить посторонние звуки и поскорее уснуть.

Марго, как ни в чём не бывало, развалилась поперёк подушки, нагло пихая свой пушистый хвост прямо мне под нос. Я отодвинула её тельце в сторону, за что была удостоена высокомерным взглядом. Пока я отделалась лишь кошачьим предупреждением, но в следующий раз она меня обязательно покусает.

Музыка, словно преследуя цель — добить меня окончательно, теперь колотила маленькими молоточками по натянутым нервам.

Туц, туц, туц…Туц, туц, туц!

Ни еще одна подушка на голову, ни многочисленные проклятия ситуации не помогали. Сон не приходил. Перевернувшись на спину, я раскинула руки и тяжело вздохнула.

— Раз овечка, два овечка, три овечка, четыре овечка, — шептала я в темноту маленькой комнаты, пытаясь абстрагироваться от шума.

— Пять овечка, шесть овечка, семь овечка, восемь овечка.

Вжууух! Бум, бам!

Марго подскочила со своего ложа, испуганно убегая куда-то под диван. Её острые когти, не видя никаких препятствий, проехались по мне. Я чертыхнулась, прикрывая оцарапанную руку.

К общей какофонии присоединились высокие риффы электрогитары. Стрелки часов показывали второй час ночи — самое лучшее время для разборок с зазнавшимися соседями. В конце концов, нормальным людям завтра на работу. И если уж переехали в наш мирный и тихий подъезд, так будьте добры жить по устоявшимся правилам.

Накинув поверх пижамы махровый халатик, я сунула ноги в мягкие тапочки и сжала кулаки. Настрой — решительный. Не хватало лишь красной краски на лице и пары перьев, чтобы объявить войну новым жильцам, как настоящий предводитель племени индейцев.

Как и следовало ожидать, не одной мне мешал ночной концерт без заявок. На лестничной клетке толпились милые женщины. Соседка сверху — Вероника, молодая мама двух очаровательных близняшек и вольная художница. Соседка снизу — седовласая Анна Петровна, светило Питерской науки и почётный член исторического сообщества. Третьей была строгая преподавательница математики средних лет Инга Павловна, которая жила прямо подо мной. Они бурно обсуждали творящийся в нашем подъезде ужас, но к злосчастной двери близко не подходили.

Оно и немудрено. Такую громкую и жутковатую музыку в два часа ночи слушают либо конченые неформалы, либо хулиганы, которым закон не писан.

— О, Сашенька, и тебя разбудили эти негодяи, — проговорила Инга Павловна, поправляя накрученные на жиденькие волосы бигуди. — У меня потолок шатается, штукатурка сыпется, а им все хоть бы хны.

— А что не стучитесь? — я кивнула на соседскую дверь, обитую черным дерматином. — Стесняетесь?

— Подмоги ждем, может еще кто подойдет. Василич так и не ответил, — испуганно пропищала Вероника своим мягким голосом, под стать владелице.

— До утра ждать придется, — бросила я, смело делая шаг вперед.