Мятеж в империи (СИ) - Борисов-Назимов Константин. Страница 45

— Я послала за управляющим, должен скоро подойти, — ответила сестра милосердия.

Хм, понимаю, о чем она толкует. Мы уедем, а больного лечить придется и как-то ей с начальством объясняться.

— Это очень хорошо, что вы такая сообразительная, — широко улыбнулся ей Анзор и добавил: — Если мы в столице задержимся, то обязательно приглашу вас в самый лучший ресторан.

Машенька ничего не ответила, смутилась и уткнулась в медицинскую карту раненого. Погрозил своему советнику кулаком и головой покачал. Впрочем, изменить горца невозможно, особенно когда рядом нет Симы.

Мы вышли из операционной и направились к ожидающим нас офицерам, чтобы отправиться на телеграф, который уже должны взять под контроль. Навстречу нам показался господин с тростью. Одет шикарно, идет уверенно, а позади него поспешает дворник.

— Иван Макарович, как рад вас видеть! — заявил молодой господин, широко улыбаясь.

Лицо его мне показалось смутно знакомым. Широкий лоб, правильные черты лица, усов и бороды нет.

— Ба, да это же сам завхоз и бывший дворник! — рассмеялся Анзор, наморщил лоб и продолжил: — А еще он работал на Ларионова!

— Было дело, — ответил господин с тростью.

— Михаил? — удивился я. — Не ты ли тут стал управляющий? Как там его Машенька назвала?

— Барцев Михаил Ефимович, — подсказал Анзор.

— Так точно-с, — склонил голову управляющий моей больницей. — К вашим так сказать, услугам-с!

— И какого же, Миша, хрена, тут такие порядки появились? — ласково спросил я, раздумывая, а не пересчитать ли ему ребра.

— Так Серафима Георгиевна велела, чтобы прибыль шла, — пожал тот плечами. — Финансовые отчеты в полном порядке и каждый месяц отсылаю в Екатеринбург, где нашей деятельностью довольны.

— Сима довольна? — уточнил я, вспомнив, как та привела больную сестру и денег у них на лечение не имелось.

— Не верю, — покачал головой Анзор.

— Значитца так Миша! — прищурился я. — Немедленно изменить правила и оказывать помощь всем нуждающимся! Плату за лечение брать разрешаю с тех, кто может себе позволить траты. Другими словами: немедленно все вернуть на круги своя, как было заведено до того, как я уехал. Учти, сукин ты сын, проверю и, если узнаю, что не исполнил все в точности, то попрошу господина Анзора тобой заняться.

— Ага, а достать тебя смогу ото всюду, — оскалился мой советник и демонстративно провел ребром ладони по своему горлу. — Уяснил?!

— Да-да, — проблеял управляющий, шумно сглотнул и продолжил: — Немедля перепишу правила и вызову на дежурство врачей.

— Не забудь дать в газету объявление с извинениями и новыми порядками, — напоследок напутствовал я расстроенного бывшего дворника.

До бронемашины шли с советником молча, каждый размышлял о своем. Думаю, Сима недоглядела за сухими цифрами, что на самом деле происходит в нашей больнице. А ведь есть еще и другие у меня в столице объекты. Как там дела обстоят? Следует проверить, да сейчас совершенно не до этого. Да и потом у меня не найдется свободных дней, а то и недель, чтобы проинспектировать все свои объекты. Кого-то следует с данной миссией отправлять. Кто справится? Если Серафиму Георгиевну сделать ревизоршей, то, боюсь, та ничего кроме прибыли не заметит. Придется создавать комиссию из нескольких человек. Эх, подключить бы Портейга, да профессор наверняка заупрямится и отказываться начнет. Придется его убеждать и заинтересовывать. Хм, а сделать-то это не так и сложно. Пусть новые порядки в жизнь воплощает. У него много новых идей и результат-то уже очевиден, но в Екатеринбурге.

— Иван, о чем задумался? — поинтересовался Анзор. — С автомобилем что делать?

Как-то нехорошо бросать угнанную машину во дворе больницы, но не отгонять же ее назад. Опять-таки, кому она принадлежит мы не знаем.

— Пусть тут стоит, нет времени разбираться, — отмахнулся и залез на броню. — Правь к телеграфу, — приказал появившемуся из люка водителю-подпоручику, а потом добавил: — Мы с Анзором на броне прокатимся.

Давно хотел узнать, как у нас бойцы на бронемашине ездят. Спрашивал их, но кроме как «нормально и хорошо» ответа не получал. Ну, внутри бронемашины, не лучше, трясет прилично и это с учетом, что двигаемся по нормальной дороге.

Телеграф уже от мятежников освобожден, телефонная связь с резиденцией не нарушена. Правда, попытка связаться с ней не удалась, все линии заняты, как сказала барышня-телефонистка. Надеюсь, отдают приказания армейским частям, которые еще не наплевали на присягу.

— Мы можем телеграфировать воинскому эшелону? — спросил у связиста, сидящего за большим прибором, который, если иметь воображение, похож на рацию, что использовали в свое время разведчики диверсанты в моем мире. Хотя, как похож, если его раз в десять уменьшить.

— А там есть приемо-передающее устройство? — поинтересовался связист.

— Впрочем, не будем даже пытаться, — отмахнулся я. — Предоставьте мне все, что передавали по телеграфу мятежники. В том числе и с кем они связывались.

— Это займет некоторое время, — задумчиво ответил связист.

— Так не сиди на стуле! Поднимай свою задницу и действуй! — прикрикнул на него Анзор, до этого с кем-то коротко пообщавшись по телефону и явно получив плохие вести.

— Что случилось? — подошел я к Анзору.

— Мятежники в ста пятидесяти километрах от города. Идут скорым маршем, десятки пушек, грузовики, подводы, — мрачно перечислил советник.

— Численность? — уточнил я, понимая, что он говорит про спешащую к эсерам подмогу.

— Много, точнее мне Дьяк-сиплый не смог ответить.

— Дьяк — твой человек? Он из чиновников или церковнослужитель? — поинтересовался я.

— Бывший душегуб, — криво усмехнулся Анзор, — участвовал в разбоях, раскаялся и давно уже грехи замаливает.

— Идут со стороны Тверской губернии? — задумчиво протянул я.

— Так из Санкт-Петербурга же, где им еще идти, — пожал плечами Анзор.

— Оставляем тут пару человек, депеши мятежников нам желательно изучить, в том числе и кому они предназначались, — принял я решение. — Гоним в резиденцию и попытаемся организовать оборону.

Так и сделали, через полчаса уже общался с Еремеевым, Ларионовым, двумя генералами и пятью полковниками, устроив что-то наподобие заседания военного совета. Императрица еще не проснулась, подле нее находится одна из фрейлин. Н-да, Ольга Николаевна мне выскажет немало лестных, в кавычках, слов, что ее усыпил в такое напряженное время.

— Основная дорога одна! — указал на карту и провел линию к резиденции императрицы. — Убежден, мятежники вступят в бой без развертывания лагеря, каких-либо переговоров и осады.

— Не факт, — не согласился со мной один из генералов. — Со всем к вам уважением, Иван Макарович, но не стоит забывать, что ими кто-то руководит и они своих командиров слушаются. Тут даже юнкер и тот понимает, что без разведки соваться в лобовую атаку глупо.

— Думаю им известна численность обороняющихся, — медленно проговорил Ларионов. — С такими силами эсеры могут нас не опасаться. Считаю, что наместник Урала прав, следует исходить из того, что с марша будет атака.

— Это все не так важно, — отмахнулся я. — Сколько у нас пушек? Снарядов? Мы можем на подступах к столице произвести удар артиллерии по колонне?

В общем мое предложение приняли, отыскались артиллеристы, а вот с пушками вышло не все так удачно. Всего семь орудий в нашем распоряжении. Бронемашинами их оттащили на окраину города, откуда будет вестись огонь по наступающему по тракту противнику. Рискуем? Вдруг мятежники маршируют под чьим-то командованием или за нашими действиями наблюдают их сторонники, находящиеся в столице, и как-то сообщат колонне о готовящемся ударе? Дальность-то у пушек не огромная, нет у нас гаубиц, а преодолеть три километра верхом или на машине можно за короткое время. Конечно, пара пулеметов, не считая в бронемашинах и десяток автоматчиков нам позволят отбить наскок. А вот при подходе основных сил мятежников следует отступить с минимальными потерями.