Невероятные приключения циников в Скайриме (СИ) - Пасынкова Юлия Александровна. Страница 34

Я опустила взгляд на кривые строчки в дневнике и подчеркнула последние выводы. Возникла хоть какая-то ясность, но почему меня не покидает чувство, что что-то упускаю?.. Я прикрыла глаза и начала прокручивать произошедшие события в обратном порядке. Повозка, Вайтран, появление курсора перед глазами, первый драконий Крик, толпа и вспышки воспоминаний… Вот оно! Первые флешбеки. Правда бессмысленные, но если вычленить условия, при которых они произошли, можно эти условия воспроизвести, и тогда откроются новые воспоминания. Я аж подпрыгнула на месте от озарения. Вот чем стоило заняться в оставшуюся ночь. С новыми силами я погрузилась в дневниковые записи, помогающие привести мысли в порядок.

К сожалению, на всю ночь меня не хватило: вывела лишь парочку закономерностей в поведении толпы и проблесках памяти, пока мышцы окончательно не затекли от долгого сидения в неудобной позе. Решив размяться, поднялась и подбросила в костер несколько дров — низкие языки пламени вспыхнули с новой силой, осветив поляну и шуганув светлячков, круживших неподалеку. Я задумчиво посмотрела на толстенькие флуоресцирующие тела. Хм… А ведь они используются для алхимии… Почесав задницу, решила, что, когда доберусь до первого же алхимического стола, обязательно попробую сварить антигистаминную охлаждающую мазь. Кто знает, может в ее состав должны входить жопки светлячков? Сцапав парочку и, случайно раздавив одного, я засунула полудохлых насекомых в мешок для ингредиентов. Надо бы узнать условия их хранения, но обо всем по порядку.

Пошатавшись по поляне и не отходя далеко от костра, я насобирала еще кое-каких трав, которые смогла опознать в темноте, и даже поймала одну блестящую стрекозу. Аккуратно сложив все богатство в мешок, посмотрела по сторонам прикидывая, чем бы заняться дальше. Бишоп спал, отвернувшись от костра, но даже во сне он сжимал нож в руке и вздрагивал от малейшего шороха. Лук с колчаном лежали рядом. Хм… Пора малышке взрослеть и учиться самой спасать свою шкуру. Рассудив, что маг в обозримом будущем из меня не получится, а воин и в необозримом не выйдет, я решила вновь потренироваться в стрельбе. А заодно посмотреть, получится ли стащить лук у спящего рейнджера. В конце концов, воровство в виртуальном мире или галлюцинации — не слишком серьезное преступление. Конечно, если тебя не поймают… Что-что, а на сделки с совестью я всегда умела идти.

Потопталась на месте, проверяя уровень шума от сапог, оценила территорию около самого Бишопа и присела на полусогнутых, как вдруг перекрестье в центре обзора снова напомнило о себе. Я захлопала глазами. Это еще что за ерунда? Привычный маленький крестик превратился в закрытый глаз, а под ним появилась надпись «Вас не видят». Свя-ятые нейроны… Я выпрямилась — крестик вернулся в прежнее положение, присела — «Вас не видят». Да это ж какое подспорье! Едва сдерживая писки восторга, я поприседала около озерца, и, наконец, собравшись с духом, шаг за шагом пошла за добычей к Бишопу.

Лук лежал у мужика под рукой, а сам рейнджер закинул на него ногу, придавив древко к спальнику. Дело усложнялось. Я взглянула на заметно поредевшую кучу дров в поисках подходящей палки. Вытащив одну, прокралась к Бишопу — значок сигналил о том, что меня не видят. Надеюсь, что рейнджер не проснется раньше времени, а то мне конец. Задержав дыхание и крепче сжав палку, склонилась над луком. Миллиметр за миллиметром начала тянуть древко из-под ноги, засовывая с другой стороны прихваченную палку — опору под ногой рейнджера надо сохранить, иначе Бишоп почувствует, что что-то не так, проснется и надает мне по шее. Я ощущала себя сапером, обезвреживающим мину: руки едва подрагивали, пот заливал глаза, а как дышать забыла еще не подходе. Так, еще чуть-чуть… Глаз курсора закрыт — можно продолжать. И… О, да, детка: древко лука полностью оказалось на свободе, а Бишоп обнимался с сучковатым дрыном. Миссия выполнена. Плюс один к навыку «скрытность» и сердечной аритмии.

Отойдя на безопасное расстояние и проверив свою незаметность, я взглянула на неподвижного рейнджера, мысленно похвалив себя: с индикатором скрытности красться стало гораздо легче. В моем походном мешке нашлись несколько стрел с железными наконечниками (бог знает, как они там оказались — это всё загадка безразмерности игрового рюкзака). Я наметила себе цель — крупный пень неподалеку. Так… Вспоминаем как стрелять.

Первые несколько попыток провалились, и стрелы скрылись в темноте, но дальше дело пошло веселее. Я утыкала пень, как ежа, правда стерла себе пальцы в кровь от тетивы и потеряла несколько стрел, но всё равно неплохо для начала. Осталось вернуть лук на место, а то рейнджер оторвет мне голову, если узнает, что покусилась на его «прелесть»…

В этот раз руки дрожали больше обычного, вероятно после стрельбы. Стараясь не обращать внимания на тремор и подрагивающий значок глаза в центре обзора, я осторожно протянула оружие, но вдруг запястье сжало в тиски. Один рывок сдёрнул меня с места, а перед глазами мелькнуло смазанное черное пятно и надпись «Вас заметили». Горло неприятно захолодила сталь — Бишоп нависал надо мной с искаженным злостью лицом.

— К-как спалось? — я нервно сглотнула. И, как оказалось, зря. Кожу на шее пропороло, начало саднить, и теплое потекло за шиворот.

— Пит… Провались в Обливион, женщина, я едва тебя не прикончил!

Бишоп тут же убрал нож, а я, зажимая рану, поползла подальше от этого параноика. Божечки-кошечки, да как с ним шлюхи-то спят?! В бронежилете и собачьем воротнике? Я отняла руку от шеи: судя по количеству крови, опасности для жизни нет, но рану надо обработать и перевязать.

— Клянусь яйцами Шора, не подкрадывайся ко мне во сне. В следующий раз я не успею проснуться, и прикончу тебя раньше, чем успеешь открыть рот… — в поле моего зрения показались сапоги Бишопа.

Он присел на корточки рядом и протянул пузырек с красной жидкостью:

— Выпей. Лечебное зелье.

Я не стала выпендриваться и, молча отковыряв зубами пробку, опрокинула бутыль. Рейнджер, убедившись, что не собираюсь склеивать ласты в ближайшие несколько минут, удовлетворенно кивнул, забрал у меня пустой пузырек и поднялся. Он где-то ходил, пока я валялась на земле, пытаясь сохранить спокойствие и размеренно дышать: приступ паники с последующим выбросом адреналина мне не нужны — кровотечение может усилиться.

— Та-ак… — до меня донёсся голос Бишопа. — Ты стащила у меня лук и пыталась убить пень… Я даже не знаю чему больше удивляться: тому, что не все стрелы улетели мимо, или тому, что тебе удалось свистнуть мое оружие… Проклятье, я расслабился, — зло закончил он. — Спал, как медведь по зиме: не услышал, не учуял шагов…

Он походил еще какое-то время по лагерю, бормоча себе под нос. Рейнджер пребывал в прескверном настроении. В таком, что бабка с авоськами, которой не уступили место в утренний час-пик в автобусе, казалась милым цветочком по сравнении с ним. Я, кряхтя, поднялась, проверила рану на шее, которая уже стала меньше болеть, и попыталась убраться подальше от рейнджера. Не тут-то было…

— Ну и зачем это все? — спросил тот, выныривая прямо передо мной. Бишоп взял меня за запястье и поднял повыше — на пальцах показались лопнувшие мозоли и ободранные ссадины.

— Просто хотела потренироваться, — я выдернула руку из чужх пальцев.

— Хм… — многозначительно произнес Бишоп.

— «Хм»? И все? А где едкие комментарии и шутки про руки из задницы?

— О, они обязательно будут, — рейнджер отвернулся и побрел к костру: — ты ничему не научишься, целясь в неподвижные мишени: пень не вильнет в сторону, и не кинет в тебя топором. В следующий раз будешь стрелять под моим присмотром…

— О нет… — застонала я, предвидя часы ворчания и ругательств.

— О, да, детка. — Бишоп отвернулся, повозился с броней и приспустил штаны, частично оголив упругую задницу — послышались звуки льющейся воды, и остатки углей зашипели, взметнув облачко пепла. — Скоро рассвет, — не отвлекаясь, бросил через плечо рейнджер, — собирай вещи, у нас впереди еще день пути до Айварстеда. Там подберем тебе лук полегче.