Колхозное строительство. Дилогия (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович. Страница 14

– Дак сто раз писали, слаб человек и всегда думает, что беда лично его обойдёт стороной, – махнул хирург рукой.

– А вы напишите статью с максимальным количеством "крови", – не принял его отказа первый секретарь.

– Как это крови?

– Да, очень просто. Опишите, как вы вскрываете грудину больного раком лёгких. Поэтапно, как пилите, как ломаете рёбра, как добираетесь до лёгких, как ужасаетесь, что они чёрного цвета. Как потом вырезаете раковую опухоль, со всеми кровавыми подробностями. Как видите, что опухоль уже дала метастазы и помогать этому человеку поздно. И что было поздно уже после того как он выкурил свою тысячную сигарету. Как дым убил ворсинки и лёгкие стали засоряться сажей, смолами, просто пылью и грязью. Потом опишите, как зашивали ему грудину и вздыхали, понимая, что человек умрёт через несколько недель или дней. Как тяжело вам было смотреть в глаза жены и детей практически уже мёртвого пациента. О том, что вам хотелось пойти в школу и выпороть учителей, за то, что они допускают курение в туалете или за школой. Как хотелось вырезать на лбу продавцу магазина или киоска, которая продаёт сигареты детям "убийца". Как хотелось надавать пинков взрослым, которые это видели и не пресекли. И даже повесить Колумба, за то, что привёз эту мерзость в Европу. Ну, вот как-то так.

– Сильно, – после минутного молчания согласно покивал головой Франк, – И ведь, правда, всё. Не знаю только смогу ли вот так-то.

– Давайте вместе напишем. Вы напишите, как сможете, а я потом пафоса и жути нагоню.

– Жути? Сегодня же вечером займусь. Я сегодня дежурю, вот если выдастся свободное время, то и займусь. Не поделитесь хоть намёком, откуда знание про гастрит и язву.

– Скажем так, слышал в детстве у себя там в Рязанской области от бабки целительницы, не про бактерии, конечно. Про зверей, что живут в кишках. Ну и остальное сам уже додумал, у жены учебники полистал, – на ходу сочинил Пётр.

– У бабки про зверей кишечных? – усмехнулся, явно не поверив, хирург, – Ну, у бабки, так у бабки.

Первым из знакомых с Франком на горке в парке отдыха и столкнулся.

– Написал я, Пётр Миронович, статью. В понедельник занесу. А это что за невесты с вами?

Пётр взял с собой покататься на лыжах и дочь Таню и Вику Цыганову в теле десятилетней Маши Нааб. Для неё пришлось доставать из сарая прошлогодние лыжи дочери. В этом году осенью, видно, ей новые купили. Лыжи у девочек были не на креплениях, а с ремешком под валенки. Но это не мешало им лихо скатываться с горок с визгом и смехом. Мороз отпустил, и людей в парк пришло великое множество. И все с детьми. Вскоре и семейство Романова повстречали.

– Добрый день, Михаил Петрович, – поздоровался Пётр с мэром.

– А вы, Пётр Миронович, когда с наследником кататься будете? – указал Романов на своего сынишку, карапуза лет трёх-четырёх.

– Чужие дети растут быстро, но думаю и мой потихоньку до лыж дорастёт. Вон читал, что в Норвегии в год на лыжи ставят. Михаил Петрович, а почему киоск не работает? – Пётр указал на заколоченный деревянный киоск.

– Так ведь зима, и продавец и пирожки замёрзнут.

– Вон ведь, совсем не далеко, лыжная база. Если бросить воздушный кабель, то можно поставить титан и продавать горячий чай, а если ещё и соорудить, что-то типа водяной бани, то можно и пирожки горячие продавать. Уверен отбою не будет от покупателей. Вон, народу-то сколько. И все с детьми. Девочки, вы бы хотели сейчас съесть ватрушку со стаканом чая горячего?

– Да, я бы сейчас и от беляша не отказалась, – первой откликнулась прислушивающаяся к разговору мужчин Маша.

– Вот, устами младенца глаголет истина. Давай-ка, Михаил Петрович в понедельник заходи, и обговорим всё детально. А ещё не плохо бы вон там у леса соорудить не большой трамплинчик и организовать для разных возрастных групп соревнование, на дальность прыжка с вручением грамот. Подумай и над этим. И последняя информация к размышлению, почему среди такой массы народы не ходят тренера ДЮСШ и не набирают ребят к себе в группы.

Глава 10

Во вторник 10 января с самого утра, забрав с собой обоих девочек, Пётр поехал во Дворец Металлургов. Нужна-то была, конечно, одна Вика Цыганова, но Таня привязалась к Маше и выревела, чтобы и её взяли. Да, жалко, что ли, ничем не хуже, чем дома сидеть. Высадили девочек в фойе, и, сдав их на руки директору, Пётр прогулялся до редакции газеты "Заря Урала". Благо нужно только улицу перейти. К главному редактору было сразу несколько предложений. Нужно было напечатать статью Франка о вреде курения, подвигнуть товарища Петрова на публикацию целой серии статей об этом же, но уже написанных местными корреспондентами или перепечатанными из других изданий. Есть ведь и журнал "Здоровье". А кроме того вспомнил Пётр, как в девяностых годах раскупались "книги" напечатанные прямо на газетной бумаге с небольшими чёрно-белыми рисунками. Тоненькие книжечки. Почему бы не увеличить тираж местной газеты, не получить прибыль и не добиться этими действиями финансирования нового оборудования. "Понедельник начинается в субботу" написан уже. Вот его нужно разбить на небольшие кусочки и опубликовать. Обозвать данное произведение каллиграфического искусства "приложением к газете "Заря Урала". Сделать её в несколько листов формата "А 4", и на одной половине Стругацкие, а на второй – роман Фёдорова "Ермак".

Фёдор Тимофеевич Петров – главный редактор "Зари", курил. И курил, как паровоз. Да ещё и сотрудникам разрешал этим преступлением заниматься у себя в кабинете. Когда Пётр зашёл к нему, то прямо отброшен был назад плотной завесой дыма. В кабинете сидело трое мужчин и дымило.

– Фёдор Тимофеевич, – из коридора прокричал Тишков, – вы бы выставили посетителей и проветрили помещение.

В коридоре горела всего одна лампочка, и было темновато, а сквозь дым, так и вообще ничего не было видно. По этой самой причине Петра Мироновича троица не признала и послала. Хорошо хоть не в пешее эротическое путешествие.

– Пошёл ты… Некогда. Позже зайди.

– Я вам ссукам зайду попозже, – взбесился Штелле, – А ну вышли сюда и представились.

Понятно, что командовать и ругаться имеет право не каждый на чужой территории, а потому, через минуту в коридоре вся троица "святая" нарисовалась.

– Пётр Миронович! Извините, не узнали! Владимир, я тебе сто раз говорил, что язык тебя доведёт до неприятности! – Петров показал молодому расхристанному сотруднику кулак.

– Да, нет, Фёдор Тимофеич, что вы, он ему сейчас помог сделать карьеру. Проветрите кабинет, выкинете в окошко пепельницу и позовёте потом, а меня пока проводите в типографию. Посмотрю на процесс.

Через десять минут снова в том же составе оказались в кабинете главного редактора.

– Давайте, мы сейчас отпустим этих товарищей. Владимир…

– Караваев, – натянуто улыбнулся чуть менее расхристанный.

– Так вот, Владимир Караваев, вы с сегодняшнего дня ведёте в газете рубрику, которая называется. "Бросим курить". Вы лично бросаете курить сегодня и публикуете в этой рубрике кроме прочих материалов свои личные ощущения. Так сказать ведёте дневник человека бросившего курить. Фёдор Тимофеевич, вы несколько раз в день проверяете, не пахнет ли от дорогого Владимира Караваева табаком, и при малейшем подозрении звоните мне. Ну, а я найду средства, чтобы поддержать в молодом человеке возникшую у него только что ненависть к курильщикам. Вот первая статья в вашу рубрику. Её написал известный у нас хирург Александр Германович Франк. И учтите, дорогой, Владимир Караваев, что если ваши статьи будут хуже, то кучу всяких неприятностей, даже за пределами Краснотурьинска я вам обеспечу. Ясно? Ну, всё идите работать. А вы дорогой товарищ…

– Герман. Андрей Рейнгольдович. Зам главного редактора, – представился пожилой мужчина с типичными для курильщика жёлтыми зубами и таким же серо-желтоватым цветом лица.