10 000 € за ночь (СИ) - Черногорская Ксения. Страница 24

Быстро переоделась и вышла.

В отель, стоящий особняком среди соснового бора, я вошла в половине двенадцатого. Тёмные сосны в свете уличных фонарей отдавали коричневой рыжиной на чёрных силуэтах. В высокой траве отовсюду слышалось, размеренное, однообразное пение сверчков.

Я поднялась на второй этаж, приняла душ, надела украшения и кружевное белое бельё. Сверху накинула тонкий шёлковый халат. В полночь в дверь раздался уже хорошо знакомый мне стук. Я встала, когда он вошёл в номер. Он быстро подошёл ко мне, обнял и принялся целовать так, что спустя минуту я уже текла… Я обвивала его шею руками и думала только о том, как мне с ним хорошо.

Я гнала от себя мысли о том, что завтра днём он снова станет со мной холодным. Я уже научилась наслаждаться моментом. Наши ночи были прекрасны и это всё, что меня интересовало в этот момент.

Но под утро, перед тем, как уехать, он вдруг сел на краю кровати и обхватил голову руками. Было в его позе что-то такое, что я тут же потянулась утешить его. Провела по спине ладонью, вновь ощутив тепло его матовой кожи. Он повернулся ко мне.

— Ты так нежна со мной… — тихо произнёс он. — Неужели всё только из-за денег?

Глаза его блестели в свете луны.

Я едва не задохнулась от нахлынувших чувств. Не смея произнести ни звука, я замотала головой и слёзы сами покатились из моих глаз. Господи, какие деньги?! Я даже думать про них забыла… Я кончила четыре раза так, что думала, что в раю… "Что ты творишь со мной, Олег?" — подумала я. — "Зачем, зачем ты это делаешь?"

Я плакала потому, что не хотела расставаться с ним и не могла с ним заговорить. Всякий раз я говорила себе, что теперь точно заговорю и пускай штрафует меня, сколько влезет, потому что не боялась потери денег. Но всякий раз я, отдаваясь его чувственной нежности, его искренней страсти, передумывала, потому что боялась, что он… прекратит. Прекратит встречаться со мной.

В эти моменты мне было плевать, что он называл меня Лерой, а не Катей. Плевать на свою гордость. Плевать на своё одиночество в его особняке. Я жаждала только одного — чтобы он меня снова меня любил.

А он меня не трахал. Он меня именно любил.

Расставание было болезненным для меня. Возможно в этот раз, когда я понимала, кого он видит перед собой — более болезненным, чем прежде. В любом случае, на обратном пути я решилась. Я не хотела снова этих ломок. Не хотела снова этого его отчуждения. Я не знала, когда будет наша новая ночная встреча. И я решилась рискнуть.

Приехав в седьмом часу утра, я не пошла к себе. А вместо того попросила встретившую меня сонную горничную, на которую я когда-то напала с торшером в руках, принести мне чаю в беседку. Я не хотела заходить к себе, потому что боялась заснуть. Утренний холод заставил меня дрожать, но чай быстро согрел и вскоре я уже наслаждалась мягким теплом утреннего солнца.

Дождавшись восьми утра, времени, в которое, как я знала, обычно вставал Олег, когда уезжал в Москву по делам, я направилась к нему. Конечно двери в его покои были заперты, но я распахнула их и вошла. Я подходила к дверям его спальни, когда позади меня выбежал дворецкий и, запахивая на бегу халат, принялся нервным, чуть свистящим шёпотом вдогонку уговаривать не беспокоить "хозяина". Но я не послушалась. Быстро постучав костяшкой пальца по краешку белой двери, распахнула двери и вошла, чтобы наконец-то поговорить. Я просто больше не могла это терпеть. Я хотела знать, куда мы с ним идём. Хотела знать, только ли деньги и его память о Лере связывают нас.

Увиденное повергло меня в шок, и я застыла, как истукан.

На широкой кровати с красивым высоким изголовьем, посреди явно дорогого белоснежного с чёрным узором белья, лежали двое обнажённых мужчин. Темнокожий Ньенга лежал немного сверху на светлокожем Олеге, страстно, взасос целовал его, и мускулистой правой рукой гонял туда-сюда его большой член…

Глава 17

Что происходит вообще?!

Как только я более-менее пришла в себя, я попятилась. Приложив руку к груди, медленно отступила в коридор, развернулась и со всех ног помчалась к выходу. Сбежав по ступенькам, выскочила в сад и едва не задыхаясь от переполняющих меня эмоций, побежала к реке.

У меня настолько не укладывалось увиденное в голове, что я никак не могла понять своё к этому отношение. Единственное, что я осознавала чётко — мне дурно. Будто бы укачало в душном автобусе.

Солнце вставало из-за леса, окрашивая деревья и траву в рыже-золотистые цвета. Небо было почти безоблачным — лишь несколько бело-розовых облаков важно проплывали вдали. Устав бежать, я перешла на быстрый шаг, а потом и вовсе поплелась вдоль берега, глядя на то, как в гладких, едва заметных волнах реки задорно поигрывают гладкие оранжевые блики.

Некоторое время я сидела на берегу реки среди высокой травы стрёкота проснувшихся кузнечиков, слушала далёкое разнообразие птичьих трелей и горько размышляла на тему того, что же мне делать дальше. Спустя минут двадцать с момента моего прихода к реке, позади послышался шорох шагов.

Я обернулась и увидела горничную Элю, которая редко появлялась в этом доме и обычно была очень молчаливой. Даже в сравнении с другими слугами. За всё время, что я её знала, мы перекинулись парой слов и то — в основном говорила я, а она просто молча кивала.

— Простите, что беспокою вас, — тихо сказала она и потупившись, взялась рукой за несколько высоких колосков, торчащих из кустистой травы.

— Ничего страшного, Эль, — вздохнув, ответила я, хотя предпочла бы на часик-другой остаться наедине с собой. — Что ты хотела?

— Олег Ильич сказал мне, чтобы я вас позвала. Еле нашла. Не видать вас среди высокой травы.

— Ну и хорошо, что не видать, — угрюмо ответила я.

Впервые я услышала отчество Олега. При мне к нему не обращались, а за глаза называли "хозяином". Ну и пару раз я слышала, как пожилой конюх назвал его Олегом в разговоре с дворецким.

— Сердится он, — глухо сказала Эля.

— И пускай.

Эля закусила губу и как-то жалобно на меня посмотрела.

— Чего ты? — спросила я.

— Уволит он меня, если я без вас приду. Сан Саныча уже уволил.

"Сан Санычем" звали одного из двух посменно работающих дворецких, того самого, который выбежал вслед за мной, когда я подходила к спальне Олега.

— Правда уволил? — как-то безразлично спросила я.

Меня куда больше интересовала в данный момент моя судьба в этом доме.

— Да. Он, когда увольняет, больше на работу не берёт.

— А дворецкий-то здесь причём?

— Двери не запер, после того, как во двор выходил. Позволил, чтобы вы дверь в спальню открыли.

— Ясно, — сказала я и, вздохнув, поднялась:

— Пойдём.

Эля благодарно улыбнулась мне, и мы направились к особняку.

— Давно ты работаешь в этом доме? — спросила я.

— Ну как? — пожала плечами Эля. — Считайте, с детства. У меня мама — повар, она пять лет почти работает.

— А тебе сколько?

— Девятнадцать.

— А ты в университет не поступала?

— В следующем году собираюсь. Пока деньги нужны очень. У нас папа болеет часто — у него туберкулёз. А тут зарплаты хорошие. Вот мы и держимся за места. Мы его на юг хотим вывезти, вот там я, наверное, и буду поступать в институт.

— А долго Сан Саныч на Олега работал?

— Год точно. Может больше чуть.

С удивлением я осознала, что Эля не просто говорит со мной, а рассказывает о том, о чём обычно со мной слуги не разговаривали. Наверное, она из-за страха, что я не вернусь с ней в дом так разговорилась. В любом случае, я решила этим воспользоваться.

— Скажи мне, Эль, вот ты так долго работаешь в этом доме, а чего так редко появляешься здесь?

— Так пятеро нас. Редко, когда все нужны.

Мы пересекли по тропинке лужок между берёзками и вышли на асфальтированную дорожку, которая вела к дому.

— Слушай, а Олег всегда неженат был? — как бы между делом спросила я.