Осколки (СИ) - Ангел Ксения. Страница 13

– Знаешь, где ты, Петер?

Петер не знал. Он вращал глазами, и на лице его отражались жалобные попытки это понять. Печально, должно быть, очнуться и осознать, что ты труп.

Его величество Эридор Третий, нетерпеливо щипавший рыжую бороду, раздраженно рявкнул:

– Спроси его про убийцу, Морелл!

К сожалению, король не отличался ни терпением, ни тактом. Сверр бы не позволил ему вмешиваться в допрос погибшего, запретил бы даже приближаться к телу, но, к сожалению, королю невозможно что-то запретить.

– Ты спал, Петер, – проигнорировав королевскую реплику, продолжал Сверр. – Ты помнишь, как уснул?

Замешательство. Сведенные над переносицей брови, робкий кивок. Хорошо. Главное – убедить мальчика, что с ним все в порядке. Если не сейчас, то будет. Паника мертвеца всегда тянет много сил у некроманта, не говоря уже о воскрешении сознания, а силы Сверру еще понадобятся.

– Что ты делал, прежде чем лечь в постель?

Память трупа нестабильна из-за разорвавшихся с реальностью связей, а уж память ребенка и вовсе хрупка, но смерть – событие довольно яркое, которое просто не может не оставить отпечатка. Сверр понимал, что убийца вряд ли настолько глуп, чтобы подставиться и позволить жертве себя разоблачить. Игры такого масштаба продумываются годами, и исполнители для них подбираются тщательно. И Сверр не ждал ничего особенного от диалога с убитым, однако… Все ошибаются. От жертвы к убийце всегда ведет тонкая нить, сотканная из мотива, способа совершения преступления и отпечатка личности преступника. Именно его Сверр и намеревался отыскать.

Впрочем, это вряд ли спасет Вайддел от гнева Августа. И, как следствие, от войны с Двуречьем.

– М-м-м, – промычал принц и, видимо, не заметив на лице Сверра признаков понимания, добавил: – М-м-музыку слушал. Она играла, я шел.

– Куда?.. – начал было Сверр, но его перебила Олинда, нагло отодвинув от покойника.

– Красивую музыку? – елейным голосом уточнила она у мальчика. Тот растерянно кивнул. – А кто играл, помнишь? Видел его?

Петер покачал головой.

– М-м-музыку… М-м-музыку помню… Она… з-з-звала. К-к-крас-с-сивая.

– И ты пошел?

Кивок.

– Далеко?

По задумчивости на лице трупа Сверр понял: малец понятия не имел, что именно произошло в тот вечер. Да и о самой музыке имел мало представления, помнил лишь, что она заворожила. Звала? И если так, то…

– Какого черта?! – взорвался Эридор, теряя остатки терпения. – Может, хватит обсуждать менестрелей? Об убийце его спросите, сукины вы дети! Отравил-то кто?!

– Упокой, – велела Олинда Сверру, не обращая внимания на гнев короля. Но монарха все же уважила и пояснила, бесстрашно глядя Эридору в лицо: – Бессмысленно лить кровь, больше он не скажет ничего. Нет никакого убийцы, во всяком случае в физическом плане. Мальчик сам выпил яд.

– Нахрена? – совершенно не по-королевски поинтересовался монарх.

– Свирель, – пояснил Сверр, затворяя на лице покойного принца воскрешающие руны. Мальчик затих и глаза прикрыл, возвращаясь в естественное для трупа состояние покоя. – Музыка привела принца к яду и заставила выпить. Более чем уверен, мы не найдем убийцу в замке. Если он и был здесь, вряд ли стал бы задерживаться надолго.

– Все свирели были уничтожены десять лет назад лично Атмундом, – справедливо подметил королевский дознаватель, до этого молча наблюдавший за допросом. Невысокий, поджарый, с ясным пытливым взглядом – лорд Веллес расследовал немало преступлений государственной важности и так же немало предотвратил. Сверр всегда считал, что главное достоинство сильного монарха – умение подбирать в свое окружение нужных и правильных людей. К счастью, Эридор Третий этим умением обладал и пользовался им в совершенстве.

– Все свирели континента, – кротко уточнила Олинда, даря лорду Веллесу улыбку, о которую по неосторожности можно было порезаться. – К сожалению, имперские чародеи, или, как они себя называют, шаманы, отказываются сотрудничать с Капитулом.

Она дополнила фразу сокрушенным вздохом и взмахом длинных ресниц. Притворные эмоции эта женщина изображала так же хорошо, как и карала неугодных Капитулу.

– Что все это значит, Морелл? – задал Эридор логичный вопрос. Если бы только Сверр знал на него ответ…

Свирель – мощное оружие подавление воли. Говорят, до появления разломов с помощью волшебных дудочек рушились и создавались государства, совершались перевороты и заключались выгодные власти браки, разрушались города и умирали тысячи людей. А те, кто умел играть на подобной, считались практически непобедимыми. До поры. Пока далекий предок Атмунда не изменил расклад и не сжег всех их на большом костре Великого магического суда.

У отца Сверра в коллекции была такая свирель, кажется, он выкупил ее у странствующего менестреля из Вестленда. Впрочем, он тут же передал ее Атмунду, который издал указ о незаконности хранения ряда опасных артефактов. Фредрек был интриганом, но даже он не посмел бы оставить строго запрещенное Капитулом оружие. Последняя свирель Вайддела вместе с другими изъятыми незаконными вещицами была уничтожена на магическом костре, разожженном сиром Карлом Норбертом, главой Ордена рыцарей Капитула.

Или нет?

– Думаю, нам не стоит сбрасывать со счетов провокации степняков, ваше величество, – ответил он хрипло. Виновность шпионов Ра-аана в смерти мальчика все меньше казалась ему достоверным фактом, даже принимая во внимание выгоду, которую император мог бы из этой смерти извлечь. Гораздо больше сомнений вызывали у Сверра действия Капитула. И Олинда здесь не просто так. Сверр все больше уверялся, что действует она по некому хитрому плану Атмунда… Скверно все это. Опасно. Особенно учитывая то, что задумал Сверр.

– Найдите виновного, Веллес! – велел король. – Подключите все ресурсы, которые необходимы. Вытрясите все грязное белье высоких лордов, если понадобится. Даю полную свободу на любую степень дознания, но найдите мне сукина сына, осмелившегося посягнуть на жизнь мальчишки! Сэлман, – обернулся он к главе королевской стражи, – перекрой все городские ворота, пусть солдаты проверяют каждого, кто вознамерится покинуть город. Отыщите мне вэллова музыканта!

– Хочу напомнить, – мягко отметила Олинда, – что в случае обнаружения свирель должна быть передана во владение Капитула.

– Ты только болтаешь, – резко ответил Эридор. – Ты и Атмунд за годы моего правления наболтали мне столько, что, превратись слова в золото, я бы не смог поднять мешок. Кажется, именно Капитул должен следить, чтобы подобное не случалось в пределах континента. И что я вижу? Моего гостя, залог мира с Двуречьем, уничтожают в моем же доме с помощью артефакта, который по законам вашего вшивого Ордена должен быть уничтожен десять лет назад!

– Осторожнее со словами, ваше величество, – спокойно сказала Олинда. В спокойствии этом сквозила неприкрытая угроза, и, если верховная осмелилась бросить ее в лицо монарху, значит, Атмунд готов к ответу Эридора. Как и к активным действиям со стороны Вайддела. Впрочем, Олинда явно не была настроена угрожать. Она сменила секундный гнев на привычную доброжелательность и добавила: – К тому же ваше величество сам отказался от помощи Ордена. Несколько месяцев назад мы предлагали короне содействие и помощь в виде ста красных плащей. Уверена, охраняй принца больше рыцарей Капитула, мальчик был бы жив.

Она многозначительно приподняла бровь и замолчала.

Впрочем, Эридор явно уловил посыл. Король Вайддела всегда виртуозно читал между строк, отчасти поэтому он и удерживал власть так долго…

– Прикажите разослать птиц, – хмуро велел он Сэлману, который тут же поклонился, готовый исполнить волю государя. – Сообщите домам, пусть собирают воинов. Вскоре нам понадобятся все силы, на которые мы можем рассчитывать.

Сверр счел решение мудрым.

Роланд

Карл со свитой прибыли на рассвете.

Завьюжило. Последний месяц зимы выдался лютым, промозглым, и к концу его непогода разгулялась вовсю. Зима ярилась, гудела, метель спеленала небо сизым саваном. Кружились белые снежные пчелы, больно жаля открытые участки лица. Ветер хлестал наотмашь, и полы плаща Роланда щелкали, обвиваясь вокруг высоких сапог.