Осколки (СИ) - Ангел Ксения. Страница 70

– Идем, – резко велела Матильда, отворачиваясь. – Не будем докучать миледи.

– Матильда, – окликнула Лаверн, и некромантка замерла, будто готовясь отразить удар. Затем обернулась и вскинула подбородок, глядя на Лаверн как на грязь. Воронья дочь так на нее смотрела, когда Лаверн еще жила здесь. И лишь теперь чародейка поняла, почему. Матильда не могла понять, отчего проигрывает ей – безродной девке, более того, невольнице. А понять следовало иное – то, что Олинда оставила между строк: никто из них никогда не был в выигрыше. – Мне хотелось бы поговорить с вами. Наедине.

Воронья дочь сжала губы в тонкую полоску, но все же кивнула. Жестом велела своей свите оставить их наедине и осталась стоять, сложив руки на груди. Лаверн усмехнулась, подошла к Матильде и бесцеремонно протиснула свою руку под ее локоть.

– Прогуляемся?

Вероятно, Матильда растерялась от дерзости, так как последовала за Лаверн без возражений. Чародейка чувствовала напряжение, которое леди Морелл очень старалась скрыть. Но не нужно быть менталистом, чтобы учуять страх вперемешку с яростью – такую гремучую смесь сложно скрывать. Впрочем, Матильда даже не пыталась.

– Вам не стоит меня бояться, миледи, – бесцветно обронила Лаверн, увлекая некромантку вглубь сада. – Во всяком случае, сейчас.

– Вы неверно истолковали знаки, – тут же собралась Матильда, накрывая ладонь Лаверн своей и с силой сжимая. – Они означали вовсе не страх.

– Что же тогда? Особый вид… кхм… гостеприимства?

– Подобное гостеприимство я всегда готова вам выказать, – язвительно отметила Матильда.

– Не сомневаюсь. Однако это все мелочи. Думаю, у нас есть гораздо более важные темы для обсуждения.

– Какие же?

– Ваш супруг.

Матильда тут же вспыхнула, выдернула руку, развернулась к Лаверн и зло прошипела:

– Да как ты смеешь?! Пришла в мой дом, строишь из себя высокородную леди, лезешь в постель к Сверру и бросаешь это мне в лицо!

– Постель твоего мужа интересует меня меньше всего, – спокойно парировала Лаверн, смахивая с рукава несуществующие пылинки, будто стараясь очиститься от прикосновения некромантки. – Но так сложилось, что у Сверра есть то, что мне нужно. И ты можешь помочь мне это достать.

– Похоже, у тебя повредился рассудок, если считаешь, что я стану помогать.

– У нас вышел очень интересный диалог с верховной, – сказала Лаверн, глядя на Матильду в упор. – Похоже, Капитул сомневается в способности рода Снежного барса выжить. Как известно, лишь мальчик способен напитать источник, а ты… вряд ли сможешь родить еще одного здорового ребенка. Извини за фамильярность, но выглядишь ты слабой.

– Как нам обеим известно, ты тоже не способна родить, – зло усмехнулась Матильда. – Сверр, похоже, не в курсе, но как только узнает, быстро потеряет к тебе интерес.

– Если он узнает, – холодно поправила Лаверн, делая упор на слове “если”, – ты будешь первая, кого он заставить поплатиться. Ты ведь оттого и не сказала ему, верно? Боишься его.

– Ошибаешься, я ничего не боюсь!

– Боишься, – повторила Лаверн. – И правильно делаешь. Сверр – опасный человек, почти настолько же опасный, как и его отец. А ты его разочаровала. Источник Кэтленда пока еще силен, а Сверру выгоден союз с твоим отцом, но пройдут годы, и проблема выживания рода станет серьезнее разрыва каких-то там союзов. Сверру понадобится наследник, чтобы укрепить власть. Что тогда будет с тобой?

– Я – леди Кэтленда, но, похоже, ты забыла об этом.

– Уверена, даже девицы из северного крыла забыли об этом.

Матильда вскинула ладонь для пощечины – жест, совершенно недостойный леди, – но та была перехвачена твердой рукой Лаверн.

– Не стоит затевать драку, в которой заведомо проиграешь, – сказала чародейка спокойно, но твердо. – Повторюсь, мне плевать на твоего мужа. И на твою злость, по сути, тоже. Я давно уже не живу прошлым, чего и тебе советую. Однако у Сверра есть кое-что, что мне очень нужно. Он спрятал это у подземной жилы, и только пробудивший источник Кэтленда сможет вскрыть тайник. А вот тут начинается самое интересное. – Лаверн выдержала паузу, глядя в лицо Матильде. – Для тебя.

– Какое мне дело до всего этого? – пожала некромантка плечами, потирая запястье.

– Я знаю способ помочь Берте. Убеждена, роль матери первой девочки, напитавшей источник, придется по вкусу леди Кэтленда, – усмехнулась Лаверн.

Небо ответило на это яркой вспышкой и довольным рокотом. Первые крупные капли сорвались с высоты, разбиваясь о землю, путаясь в волосах собеседниц и стекая по плотной ткани плащей.

Лаверн накинула капюшон, с удовлетворением наблюдая, как меняется лицо Матильды. Она развернулась и, не оглядываясь, пошла к выходу из сада. Теперь ее дела на севере точно окончены, и она может с чистым сердцем отправиться на восток.

Слова тоже порой подобны яду. Те же, что она сказала Матильде, должны были стать семенем, упавшим в благодатную почву. Если леди Морелл достаточно умна, чтобы проникнуться идеей, Лаверн вскоре получит от нее птицу. А затем и осколки достанет.

Ожидание – порой все, что требуется для получения желаемого. А за долгие годы в неволе Лаверн научилась ждать.

Роланд

Костер, получивший подношение из охапки дров, взвился искрами и радостно затрещал, освещая рассевшихся вокруг усталых, но довольных солдат. Пахло жареным мясом, базиликом и чесноком, которыми это мясо щедро сдабривали. Отовсюду слышались грубые смешки, похабные шуточки и нестройный хор наиболее захмелевших вояк, распевающих походные песни.

Стук молотков стих, едва начало смеркаться. Закатное солнце, с каждым днем удерживающееся над горизонтом все дольше, наконец провалилось, и воздух постепенно заполнился чернильной мглой. Внутри круга из военных палаток возвышались две осадные башни, одна из которых была достроена лишь наполовину. Рядом несколько пехотинцев в истрепанных плащах обтягивали широкий панцирь черепахи невыделанными шкурами.

Роланд остановился у выхода из шатра Волтара Бригга и вдохнул по-весеннему влажный, насыщенный воздух.

Военный совет, продлившийся несколько часов, наконец закончился, и огненный лорд мог позволить себе несколько минут праздного отдыха перед сном. Отдых Роланду был необходим – такого упорного несогласия военачальников друг с другом он еще не встречал. Спорили рьяно, горячо и до хрипоты, и у каждого была своя точка зрения, как именно выдворить двуречьенцев из надежного укрытия Стража Запада. Дело усугублялось тем, что крепостью теперь управлял наследник Августа Хитрого Лиса, захвативший в заложники леди Торли, троих детей и всех замковых магов в числе пяти человек. На переговоры принц идти отказывался и требовал предъявить ему убийцу младшего брата, а также заключение, подписанное лично Атмундом, о признании магическом судом вины.

Было ясно, что белый флаг на стенах крепости осаждающая армия не увидит.

Средний сын престарелого лорда Эласа, прославившийся несколькими удачными штурмами, предлагал молниеносную атаку и взятие главных ворот. Внучатый племянник лорда Гундовира настаивал на осаде: зима была затяжной, а предыдущие лето и осень – дождливыми и промозглыми, уничтожившими немало посевов, поэтому вряд ли у захватчиков достанет запасов, чтобы продержаться больше двух месяцев без пополнения провианта. Фуражисты Бригга обчистили близлежащие деревни, и, даже в случае успешной вылазки, двуречьенцам не светит добыча.

С водой в замке ситуация обстояла намного лучше – располагающийся на небольшом холме Страж Запада обзавелся двумя колодцами, для поддержания которых совсем не требовалась магия. Но Роланд знал: эта магия уходила на защиту замковых стен, потому их неприступность и была прославлена на все королевство. Страж Запада уступал в защите Клыку и Очагу, которым в этом помогали природные ландшафты, но в магическом плане был достаточно неприступен. Он призван был защищать границу, но с этим заданием не справился.

Роланд задавался вопросом, почему. И как двуречьенцам удалось взять его так быстро? Роланд знал, что в замке есть потайной ход, ведущий к главной башне, сделанный с целью предоставления возможности лорду и его семье скрыться в случае захвата крепости. Ворон предполагал, что именно с его помощью вражеские солдаты проникли внутрь и открыли ворота своим людям. Но как они узнали про него? Роланд склонялся к мысли, что их впустили изнутри. А значит, в замке вполне мог оказаться предатель.