Прорыв из Хуфры - Хиггинс Джек. Страница 21

— Попробую днем, когда мы будем уже в море. А сейчас у нас много работы.

— Мне надо перекусить, вы не возражаете?

— Пять минут.

— Хорошо.

Он повернулся и спустился по трапу.

Мы проверили все запасы и сложили баллоны со сжатым воздухом, которые достали прошлой ночью. Потом проверили компрессор и старый водолазный костюм с медным шлемом, взятый на всякий случай.

К десяти часам мы сделали всю черную работу и спустились в машинное отделение. До этого никто из Виллы Розе не появлялся, но когда я поднялся на палубу, чтобы взять канистру масла, то увидел на пирсе сестру Клер в безупречном, отлично выстиранном и выглаженном одеянии с белым воротничком и капюшоном. Старая Исабель хорошо поработала.

— Доброе утро, — приветствовал я ее. — Как вы себя чувствуете?

— Неплохо, мистер Нельсон. Во сколько мы уходим?

Я обратился к Тэрку, который тоже вышел наверх:

— Как вы думаете?

— Мы можем отчалить к полудню, если вам угодно.

— Отлично, — слегка улыбнулась она. — Тогда у меня есть время сходить в церковь.

— Нечего вам туда ходить, — резко возразил я.

— Но, мистер Нельсон, ведь есть церковь в Сан-Хосе. Мне не придется идти в Ивису.

— Нечего туда ходить!

Она казалась более бледной, чем обычно, темные глаза выделялись на белом лице.

— Прошу вас, мистер Нельсон, мне совершенно необходимо исповедаться перед отправлением. Вы понимаете? Если что-нибудь случится…

— К чертям вашу исповедь.

Она была явно шокирована.

— О, мой дорогой друг, чем же я вас так обидела?

Я не знал, что ответить на это. Да и не было нужды отвечать, потому что Тэрк взял свою рубашку и перелез через бортовое ограждение, чтобы присоединиться к ней.

— Не расстраивайтесь, герцогиня. Я провожу вас.

Он взял ее под руку, она с какой-то странной неохотой повиновалась ему, и они ушли.

Бывают такие дни, когда вам ничего не удается. И это утро определенно было таким. Я снова вернулся в машинное отделение.

Около одиннадцати тридцати, работая на палубе, я услышал шаги и, подняв голову, увидел Лилли в широкополой соломенной шляпе, похожей на те, в каких местные женщины работают на полях, бюстгальтере-бикини и ярко-красных пляжных трусиках. Она спускалась по лестнице с корзиной в руках.

— Не появились еще Тэрк и сестра Клер? — спросил я ее, когда она перелезла через бортовое ограждение.

— Ничего не слышно с тех пор, как они уехали в Сан-Хосе. Он одолжил у меня фургон. Сказал вполне определенно, что вы уходите в полдень.

Она открыла корзину, там лежала пара бутылок французского шампанского во льду.

— Я думала, что мы могли бы попрощаться, как принято. Я вам говорила, что студия MGM приглашает меня на главную роль в новом фильме, который обещает стать великим?

Я открыл бутылку и наполнил бокалы, которые она держала в руках. Шампанское имело такой вкус, будто его привезли откуда-то с другого края света, и жизнь показалась мне снова прекрасной, благоухающей, полной роскошных цветов и любимых женщин.

— Это просто чудесно! — воскликнул я, целуя ее в губы. — Я влюбился в вас, еще когда впервые увидел в темноте зрительного зала через ряды кресел, на громадном серебристом экране.

Я подлил шампанского в ее бокал.

Она медленно произнесла, стараясь показаться более серьезной, чем когда-либо:

— Вы не вернетесь обратно, Джек. Вы и сами это знаете, разве нет?

— А что говорят тореадоры, когда выходят на арену для боя с быком? Все в руках Божьих.

— Пожалуйста, Джек, послушайте меня…

Но она не смогла продолжить, потому что Тэрк и сестра Клер показались на лестнице. Карло шел за ними. Лилли тихонько выругалась, ей только это и оставалось. Когда они шли по пирсу, Тэрк крикнул:

— Выпивка? Почему меня не подождали?

Он помог сестре Клер перелезть через бортовое ограждение, а Лилли успокоила его:

— Это всего-навсего прощальный бокал, дорогой.

— Ну а мне?

Я налил бокал для Тэрка, а сестра Клер отказалась. Она держалась, как всегда, спокойно, но выглядела несколько подавленной.

— Может, вы все-таки соблазнитесь, дорогая?

— Не думаю, — сестра Клер посмотрела на часы и обратилась ко мне: — Разве вы не говорили, что мы уходим в полдень, мистер Нельсон?

Боже, ведь еще недавно я считал ее самой неделовой женщиной в мире! В наступившей тишине я посмотрел на Тэрка и Лилли и, устало улыбаясь, поднял свой бокал.

— Ну, до дна!

Я залпом выпил бокал. Лилли и Тэрк последовали моему примеру. Она на прощанье крепко поцеловала его в губы долгим поцелуем.

— Да не оставит вас Бог, мой ангел, — сказал он. — Вы лучшая из всех, кого я знаю.

Лилли повернулась и прижалась ко мне:

— Я не могу попытаться заставить вас изменить свое решение?

— У вас нет никаких шансов.

Она кивнула, потом печально поцеловала меня в щеку; я так и не понял, насколько искренней была ее печаль: в ее поведении было слишком заметно пагубное влияние дурных фильмов.

Карло помог ей перебраться через бортовое ограждение, я тут же отдал концы, а Тэрк завел двигатели. Как только мы тронулись, Лилли и Карло повернулись и начали подниматься по лестнице. Я аккуратно собрал в бухту линь. Мы вышли сквозь узкий проход из гавани. Тут же волны начали бить в корпус, а Тэрк прибавил скорость.

Выдался по-настоящему прекрасный день. Лазурное море, безоблачное небо — чего еще можно желать? Но я устал — чертовски устал.

Повернувшись, я увидел, что сестра Клер выжидательно смотрит на меня.

— Я думаю, что нам надо поговорить, мистер Нельсон. — В ее голосе я уловил интонации, какие звучали у моих офицеров-начальников, стремившихся установить дружеские отношения с подчиненными, в то же время не позволяя им забыть, кто здесь главный.

— Только не сейчас, — ответил я и протиснулся позади нее. — Мне надо поспать. По меньшей мере восемь часов. Вы слышали, Тэрк?

— Я слышу вас, генерал, — отозвался он.

— Но, мистер Нельсон…

Я отвернулся от нее и спустился по трапу.

Это очень странно: иногда сны без всяких видимых причин уносят нас назад на многие годы. Я как бы снова оказался в джунглях, во Вьетнаме, я бежал сквозь заросли, пригнув голову, охваченный невероятной паникой. Я не знал, где они, но чувствовал, что меня окружили; невидимки преследовали меня по пятам, а я потерял Тэрка, нигде не мог его отыскать, но понимал, что только он может меня теперь спасти. Подлесок становился все гуще, потом превратился в непроходимую чащу и всячески препятствовал моему желанию прорваться вперед. Невидимые руки повалили меня на землю, я открыл рот в беззвучном крике и сел, обливаясь потом. Только тогда я осознал, что это сестра Клер трясет меня. Я посмотрел на нее невидящим взором.

— Который час?

— Начало восьмого, — ответила она. — Мне кажется, что вы могли бы сменить мистера Тэрковича на какое-то время.

Что-то тревожное было в ее голосе. Я спустил ноги на пол.

— Что, случилась беда?

— Ему плохо. Вы меня понимаете?

В ее голосе вовсе не чувствовалось ни милосердия, ни сожаления, но теперь, оглядываясь назад, я понял, что ею руководило. Наше предприятие являлось для нее столь важным, что ничто не могло стать на его пути. Ни один человек. Она была готова на все. И ожидала того же от остальных.

— Вы хотите сказать, что сейчас не время проявлять слабость?

— Но вы к нему очень строги.

— А вы предпочитаете, чтобы он сделал себе укол?

Она не стала юлить и, глядя мне прямо в глаза, спросила:

— А вы могли бы поручиться за него? Сможете ли вы справиться с ним, мистер Нельсон, если у него начнется ломка?

Я вышел по трапу на палубу. Прекрасная теплая ночь опустилась над морем, и только восточный ветерок обдувал мое лицо. Тэрк стоял в рубке, и при свете компаса его лицо показалось мне ужасным, совсем старым и опустошенным.

Он крикнул:

— Хай, генерал, как там у вас дела?