Штормовое предупреждение - Серегин Михаил Георгиевич. Страница 18

– Более-менее, – пожала плечами девушка. – Просто в этом доме не хватает счастья.

– Его везде не хватает, – пробормотал себе под нос Максимов.

В воздухе стоял непрерывный шум падающего ливня, напоминающий шум проносящегося поезда. Было похоже, что природа решила на этот раз повеселиться от души. Дождь не только не ослабевал, а как будто только набирал обороты. Скоро все пространство вокруг беседки стало напоминать одну большую лужу, взрывающуюся пузырями. Нечего было и думать, чтобы высунуть нос наружу. Все чаще сверкали молнии, и все ближе ахал гром, да так сильно, что звенели стекла в окнах.

– Боюсь, нам придется застрять здесь надолго, – сказал Максимов, не в силах сдержать радостные интонации в голосе. – Наверное, у вас дома волнуются?

– Они всегда за меня волнуются, – сказала Татьяна. – Особенно с тех пор, как я занялась журналистикой. Папа называет меня камикадзе. Сейчас, конечно, тоже волнуются, но я предупредила, что приду поздно. Они так и подумают, что я где-то прячусь от дождя.

– Но это уже не дождь, а вселенская катастрофа какая-то! – пробормотал Максимов.

Его и в самом деле все больше смущала разыгравшаяся непогода. В разгуле стихий было что-то совершенно необычное. В горах такие бури кончаются очень плохо – с вершин сходят сели, стирая с лица земли целые деревни, исчезают люди, гибнет скот. Здесь, правда, равнина, плоская, как блин, но спокойнее на душе от этого не делается.

Даже разговор между ними как-то незаметно увял. Татьяна давно отобрала у Максимова руку и вообще отстранилась. Они просто стояли и терпеливо смотрели, как гуляет по двору дождь, и вздрагивали, когда с треском раскалывались тучи над их головами.

Должно быть, гроза напугала детей – кое-где в здании зажглись окна. На сквозняке становилось холодновато, и Максимов подумал, не попроситься ли им под крышу детского дома, раз уж Татьяна здесь не совсем чужой человек. Но тут его внимание отвлеклось – по всей округе на несколько мгновений вырубился свет. Погасли разом все окна, все фонари. И лампочка над крыльцом тоже исчезла.

Стало совсем жутко. К счастью, почти сразу же свет опять вспыхнул. Но потом после нескольких отключений погас окончательно. Поскольку гроза бушевала практически прямо над головой, Макс пришел к неизбежному выводу, что повреждена линия электропередач, а возможно, и городская подстанция. Это было уже серьезно, и Макс невольно настроился по отношению к происходящему на иной лад. Дома подобная ситуация наверняка потребовала бы мобилизации всех сил и средств. Задействованы были бы все службы, а служба МЧС в первую очередь. Возможно, вызвали бы даже тех сотрудников, у кого был выходной день. Подсознательно Макс именно этого сейчас и ждал – вызова от диспетчера, и ему стоило некоторого труда убедить себя, что вызова нет и быть не может, потому что даже диспетчерской службы здесь пока не имеется. Но беспокойство уже одолело его, и он решил сам сделать вызов. Разбудить ребят он не боялся – наверняка они сейчас чувствуют то же самое, что и он, и давно бодрствуют, вслушиваясь в тревожные грозовые раскаты.

Радуясь, что ему пришла в голову прекрасная идея прихватить с собой рацию, Макс включил ее и попытался вызвать Грачева. Связи довольно долго не было, и Макс начал беспокоиться. Так крепко никто из их компании не спал.

Однако потом включился Грач и сухо поинтересовался, что Максу понадобилось.

– Если ты надеешься, что мы приедем за тобой на машине и ты выйдешь сухим из воды, то ты сильно ошибаешься. Каждый сам кует свое счастье. Как понял? Прием.

Макс обиделся. У него и в мыслях не было просить что-то для себя, он взывал к солидарности.

– Как у вас со светом? – грубовато спросил он, переключаясь на передачу. – Похоже, в городе свет вырубился. Может, что-то нужно делать? Ты как себе это представляешь?

– По-моему, тебе нужно сделать только одно – соединиться с группой, – ответил Грачев. – Тогда на любые темы мы сможем поговорить, не сажая аккумуляторов в чужих практически рациях. Ты далеко сейчас?

– Прилично, – буркнул Макс. – Без машины преодолеть такое расстояние проблематично. Но я ничего у вас не прошу. Надеюсь, эта головомойка когда-нибудь закончится.

– Если ты ориентируешься на это, – язвительно заметил Грачев, – то хочу тебе напомнить, что завтра мы уезжаем. Надеюсь, что раньше запланированного, потому что здешнему начальству и без нас будет чем заняться после такой ночи. Если мы уедем без тебя, то ты автоматически попадаешь в категорию дезертиров.

На этом их разговор закончился. Макс был так сердит, что даже позабыл, ради чего он связывался с Грачевым. Валентин был умный мужик и волевой, но характер у него был не сахар, даром что Грачев числился дипломированным психологом. Порой Максу казалось, что вся психология заключается в том, чтобы отыскивать у людей самые слабые места в подсознании и больно давить на них при каждом удобном случае.

– Что, ваши товарищи не разделяют вашего беспокойства? – спросила Татьяна, с любопытством прислушивавшаяся к разговору. – Спят мертвым сном? Не стоило их будить, я думаю. Объективно говоря, не вижу, чем вы можете здесь помочь. Это дело аварийной команды электросетей. Вы-то что можете сделать?

– Наверное, ничего, – вздохнул Максимов. – Электричество – это дело профессионалов, конечно. Однако ситуация может обернуться самым неожиданным образом. Тогда и мы можем пригодиться.

– Очень бы этого не хотелось, правда? – озабоченно откликнулась Татьяна. – Однако я представляю, что сейчас творится в детском доме. Ребятишки напуганы. Особенно дошкольники, конечно.

– Надеюсь, запас свечей у них найдется? – проворчал Макс. – На автономное электропитание здесь, конечно, рассчитывать не стоит...

Он не договорил. Сквозь шум дождя прорвался новый грохочущий звук – словно лопнул какой-то огромный резервуар. Макс и Татьяна насторожились.

– Что это было? – задумчиво спросил Макс.

– Не знаю, – пробормотала Татьяна. – По-моему, это в той стороне, где завод. Неужели...

Она вдруг замолчала. Послышался шум отпираемой двери, и на крыльце мигнул слабый огонек. Кто-то, подсвечивая себе фонарем, выглянул на улицу.

– Батюшки, светопреставление! – донесся испуганный женский голос. – Это что же такое делается? Куда бежать?

– Неужели во всем городе света нет? – тревожно поинтересовался второй голос, помоложе. – Авария, значит?

Максимов почувствовал, как Татьяна опять прикоснулась к его руке.

– Давайте подойдем, – негромко сказала она. – Не век же нам в этой беседке торчать!

Она потянула Макса под дождь. Они выскочили под грохочущие потоки воды и стремглав бросились на слабый лучик, моргающий у дверей. К их удивлению, женщины, стоявшие на крыльце, не слишком напугались.

– Батюшки! Кто это?! – в еще большем изумлении проговорил прежний голос. – Ты смотри, Вера, тут еще такие есть, которые гуляют! Охота пуще неволи, как говорится. Вы что же теперь, заблудились, что ли?

– Почти, – ответил Макс, взбегая по ступенькам и заботливо пропуская вперед Татьяну. – Не будете возражать, если мы немного у вас тут побудем?

Хозяев он видеть не мог, но они рассмотрели их обоих очень внимательно, осветив фонарем.

– Что-то будто мне ваше лицо знакомо, девушка? – сказала женщина с фонарем. – Бывали у нас, что ли?

– Я про вас в газету писала, – напомнила Татьяна. – Привлекала внимание общественности, помните? Я-то вас помню, вы – тетя Дуся, нянечка, тридцать лет здесь работаете.

– А ведь правда! – обрадовалась тетя Дуся. – А у вас, значит, такая любовь, что даже в непогоду по дворам надо бегать?

Татьяна принужденно засмеялась.

– Нет, мы просто знакомые. Человек впервые в наш город приехал. Надо же познакомить.

– Познакомиться никогда не лишнее, – согласилась тетя Дуся. – Так пошли тогда хоть маленько в сухости передохнете. Можно и чайку вскипятить – газ-то вроде еще не отключили.

– Обсохнуть успеется. Мне бы на третий этаж подняться, – попросил Максимов. – У вас с третьего этажа завод не видно?