К востоку от Малакки (СИ) - Реган Ричард. Страница 59

Он прервался, чтобы закурить позолоченную сигарету, и выдохнул дым кольцами, поднимавшимися под висящий над столом зеленый абажур. Затем на его рябом лице появилась лукавая усмешка:

— А скажите мне, капитан Роуден, вы не видите иронии в том, что Британская империя, самая могущественная из всех существовавших, прибегает к контрабанде опиума, чтобы побудить китайцев сражаться с японцами... для защиты ее интересов в Шанхае?

В последних словах послышался более чем намек на насмешку, и я подумал, не пытается ли он спровоцировать мою реакцию на его слова. Я лично был согласен с его словами, и вряд ли мог оскорбиться, самолично провезя груз, явно оскорбительный для чувств моралистов. Но мне стало интересно, как Спенсер, который непосредственно представлял могучую, но ведущую двойную игру Империю, воспримет такой пренебрежительный тон. Он покраснел и в его глазах появилась сталь, но он ответил очень спокойно:

— Я бы предпочел сказать, что мы укрепляем узы дружбы между заинтересованными сторонами. Японское вторжение угрожает и Китаю, и Британии. Как это ни печально, в настоящий момент Британия находится не в том положении, чтобы прямо противостоять Японии, но вполне может оказать помощь тем, кто на это способен.

— Ну конечно, поставкой товара, хотя и прибыльного, но несущего деградацию и смерть тысячам, — ответил Ду, впервые подав голос с тех пор, как спросил, довольны ли мы напитками. Несмотря на преувеличенную серьезность его слов, я заметил насмешливый блеск в его глазах, на что пират в моей душе почувствовал необходимость ответить.

— Это звучит несколько лицемерно от того...

— Мы все здесь друзья, капитан, — прервал меня Спенсер, не обманутый легкостью моего тона, и положил мне на плечо руку. — Вас проинструктировали прислушиваться к моим советам в отношении этого груза. Мистер Ду является не только сторонником националистического правительства, но и очень хорошим другом генерала Чана, который назначил его главой комиссии по борьбе с наркотиками Китая. — Он прервался, чтобы дать возможность осмыслить значение его слов, но затем, увидев выражение моего лица, быстро продолжил, стремясь предотвратить мой смех. — Он также пользуется значительным влиянием в Шанхае, и, я уверен, он знает, как наилучшим способом использовать ваш груз. Так что я настоятельно рекомендую вам передать ему этот груз.

—  Лицемерие не является чем-то неизвестным вам, британцам, — продолжил Ду, и блеск его глаз свидетельствовал о том, что он забавляется непоследовательностью британского правительства, предлагающего целое состояние в виде опиума шанхайскому гангстеру, возглавляющему борьбу с наркотиками в Китае. Затем блеск погас, и его губы изогнулись в болезненной гримасе. — Но я вам напоминаю, что, хотя мы принимаем друзей в Международном Сеттльменте, остальная часть города, то есть большинство населения, китайцы. Нам не требуется особого поощрения, чтобы защищать себя, но мы слабы по сравнению с японцами. К счастью, можно убедить часть коммунистов и предводителей военных группировок предпринять совместные действия против еще более ненавистного захватчика. Именно для этой цели я с благодарностью приму ваш груз, капитан Роуден. — Он прервался, расслабил мускулы лица; в его глазах вновь появился блеск. — И теперь, как лицемер лицемеру, могу дать вам совет. Японские войска накапливаются на севере. Самым мудрым для вас было бы поскорее завершить здесь свои дела и покинуть город до того, как они перекроют движение по рекам. И второе: генерал Хан не воспримет легко крушение своих планов, он попытается отомстить.

Я не знал, обижаться или быть польщенным тем, как Ду сравнил наши мотивы. В его самодовольной, насмешливой манере говорить было что-то, что затронуло меня, и я представил себе страдания, причиненные опиумом несчастным, ищущим забвения в его дыме. Но моральные сентенции здесь, во все более опасном мире Дальнего Востока, были роскошью, которую могли себе позволить немногие. В любом случае, я едва ли мог отказаться передать ему опиум, не нажив себе врага в лице мистера Ху и не заработав неудовольствие правительства его величества в лице майора Спенсера. Мой инстинкт выживания говорил мне, что я могу ожидать от них так же мало симпатии, как и от генерала Хана, и что предупреждение Ду было нацелено именно на это. Все свелось к тому, что у меня реально не было другого выхода.

— Приношу свои извинения, джентльмены, но боюсь, что мое знание политической ситуации крайне ограничено. — Я обратился прямо к Ду. — Но если майор Спенсер считает, что вы именно тот человек, который поможет тому делу, что имел в виду мистер Ху, то я с удовольствием передам груз вам.

— Мудрое решение, капитан Роуден, но вы не справедливы к себе, — ответил Ду, ни на мгновение не купившись на мою наивность. — На этом побережье хорошо известна ваша репутация как человека, которому известно, что жемчужины не валяются на пляже, и который, если берется за дело, то выполняет его, не задавая лишних вопросов. — Он бросил взгляд на портфель, лежавший на моих коленях. — Полагаю, что коносамент находится с вами. Если вы подпишете его, я пошлю моих людей, чтобы забрать ящики в удобное для вас время. Уверен, что с ними ничего не случится до этого времени.

Его слова можно было легко интерпретировать как угрозу, и кровь прилила к моему лицу, но я смог улыбнуться и достал из портфеля коносамент. Я положил бумагу на полированное красное дерево поверхности стола, а Ванг легким взмахом пальца указал на чернильницу с пером. Все смотрели, как я осторожно погрузил перо в чернила, нацарапал подпись внизу листа и посыпал ее песком из шейкера. Когда чернила высохли, Ду взял коносамент, стряхнул песок в пепельницу и, свернув лист, положил его в карман. Получив от него кивок, Ванг выдвинул ящик стола, вытащил из него документ и толчком отправил его ко мне по поверхности стола. Это была банковская расписка за фрахт и стоимость чая — ничтожная сумма по сравнению с реальной стоимостью опиума, находившегося внутри ящиков чая.

— Думаю, что все в полном порядке, но вы можете телеграфировать детали мистеру Ху, если нуждаетесь в его подтверждении.

— Уверен, что в этом нет необходимости, — ответил я, помещая расписку в портфель.

— Что ж, — потер руки Спенсер, — коли все решено, думаю, нам следует покинуть ваш офис, присоединиться к коллегам в кабаре и обмыть успех. — он поднялся и протянул руку. — Благодарю вас обоих за сотрудничество. Мои друзья в Лондоне оценят это и не забудут то, что вы сделали.

— Надеюсь, что их дружеское отношение окажется бесценным для нас в ближайшее время, чья мрачная тень уже надвигается на нас, — ответил Ду. — Но любая помощь перед лицом общего врага приветствуется.

Я поднялся с кресла, но Ду положил руку на мое плечо:

— Прежде чем вы уйдете, капитан, мы можем поделиться информацией, которая может быть вам полезна. Люди, которые напали на вас. Желаете ли вы знать, где найти их?

— Чертовски желаю, — прорычал я с нетерпением. — Есть одно незаконченное дело, но в этот раз я буду лучше приготовлен.

— Разумеется, — ответил Ванг. — Я заметил, что ваши спутники выглядят способными людьми, да и бугорок у вас подмышкой заметен, но хочу вас уверить, что здесь вам ничего не грозит. Другое дело — снаружи. Однако, если что-нибудь случится, то пусть это случится достаточно севернее авеню Эдуарда VII, на территории Британской Концессии. Французская полиция здесь слишком назойлива, любит вынюхивать. — Он похлопал себя по носу, чтобы усилить впечатление. — Я исхожу из собственного опыта, о чем, я уверен, вам известно.

Я кивнул, и Ванг продолжил:

— И прошу засвидетельствовать мое нижайшее почтение мистеру Ху. Сейчас мы вращаемся в разных кругах, но в молодости у нас было несколько... взаимных интересов. Он патриот и большая потеря для нашего города. — Ванг протянул мне руку. — А теперь скрепим рукопожатием нашу договоренность. Вы можете продолжить наслаждаться теми развлечениями, которые предлагает наше скромное заведение, или заняться другими делами где-нибудь вне.