Долг, окрашенный любовью (СИ) - Касс Селена. Страница 59

Но, Катриона в отличие от Габриэля не была такой храброй. Она уже и не пыталась скрыть того, что просто тряслась от холода и страха. Еще крепче обхватив Габриэля руками, она несмело открыла глаза, и едва не покачнулась от облегчения. Они уже находились на территории поместья, и девушка не могла поверить в свое счастье. Они выжили, только вот Катриона не могла понять, кого именно благодарить за это. Свое невезение или умение Габриэля бесстрастно мчаться вперед, несмотря на опасность.

Габриэль резко осадил лошадь и замер. Откинув голову, он поморщился от того, какими ледяными оказались капли дождя. Похоже, вместе с остановкой, к нему вернулась и нелюбовь к холоду. От неприятных воспоминаний, все его тело напряглось. Резко втянув в себя воздух, он прорычал, обращаясь к Катрионе:

— Слезай.

Катриона не посмела ослушаться. С болезненным стоном, она спрыгнула с лошади и отскочила в сторону. Тут же ей на ум пришла безумная, очень безумная затея. Не позволяя себе передумать, она воспользовалась тем, что Габриэль спешивается и бросилась к дому Александра. Все, на что она надеялась, что хотя бы он сможет оградить ее от гнева Габриэля. Спотыкаясь, она бежала вперед, не оглядываясь и не отвлекаясь. Но, какой бы быстрой она не была, Габриэль оказался намного быстрее. И, конечно же, Катриона не успела далеко убежать. Муж тут же настиг ее, и обхватив за талию, потащил назад, в сторону ее собственного дома. Катриона понимала, как только они окажутся внутри, наказания уж точно не избежать.

— Нет, — закричала она, вырываясь из рук мужа, так, словно от этого зависела вся ее жизнь, — Отпустите меня.

Катриона так резко дернулась, что Габриэль не удержавшись на ногах, подскользнулся и упал прямо в грязь, увлекая жену за собой. От такого неожиданного приземления, Катриона зажмурилась, на миг потеряв способность чувствовать то, что происходит вокруг. Габриэль воспользовавшись этим резко дернул ее руки вверх, и тогда, она с ужасом поняла, что именно задумал муж.

Капли дождя били по лицу все сильнее, заливая лицо. От холода и страха, Катриона задрожала, теперь не согреваемая даже жаром мужского тела. Сейчас, она хотела отдалиться от всего этого. Но, конечно же, Габриэль не позволил. Схватив ее за подбородок, он заставил запрокинуть голову, чтобы она посмотрела ему в глаза.

— Если так хотела, чтобы тебя трахнули, надо было просто обратиться ко мне. Шлюха.

С этими словами, муж набросился на ее губы, с такой яростью и силой, какой Катриона никогда не чувствовала от него прежде. Он пытался заставить ее подчиниться ему, покориться его воле и силе. И как бы Катриона не отбивалась, ничего не выходило. Застонав, она попыталась увернуться, но сильная хватка на ее подбородке помешала. Игнорируя ее стоны, Габриэль приподнялся, одной рукой задирая ее юбки. Все это происходило так быстро, что Катриона не успела прийти в себя. Впервые за все время, она оказалась не подготовленной к его вторжению в свое тело. Запрокинув голову, она резко втянула в себя воздух от ощущения жара, которым казалось пылал Габриэль. И это ощущение оказалось невыносимым. Сейчас, Катриона не хотела его, не хотела принадлежать Габриэлю. Но, мужу было совершенно наплевать на ее желание. Двигаясь резко и быстро, он с полным безразличием смотрел на Катриону, словно показывая в чьей именно власти она находится. Словно имел полное право брать ее там, где ему заблагорассудится.

Зажмурившись, Катриона хотела отвернуться, но грубый голос мужа остановил ее.

— Смотри на меня. Только я имею право на это. И, если я захочу взять тебя, то сделаю это, даже в грязи. Только этого ты достойна.

Каждое свое слово он подтверждал резкими движениями. Невольно, Катриона ощутила, как что-то внутри нее откликнулось на прикосновение мужа. Наперекор своему собственному сознанию и желанию, она застонала, запрокидывая голову. Предательское наслаждение охватывало ее, несмотря на то, что сама она того не желала.

Зарычав, Габриэль почувствовал, какой отзывчивой стала предательница в его руках. Он хотел наказать Катриону, а вовсе не доставлять ей наслаждение. Но все обернулось против него. Он сам больше не мог контролировать себя. Даже пытаясь наказать жену, он все равно испытывал дикую, почти животную страсть. И, как он знал, все это несомненно доставляло удовольствие и Катрионе. Чертыхнувшись, Габриэль сжал губы, чувствуя, как еще сильнее начинает дрожать жена. Он и сам был на пределе. Как ни странно, но ни один из них не замечал теперь ни дождя, ни крома. Ничего не осталось кроме желания, которое все сильнее охватывало их тела.

Застонав, Катриона выгнулась в руках Габриэля. Она хотела бы прижать его к себе, но руки, все еще были скованными крепким захватом. Все, что она могла делать, это двигаться вместе с мужем, позволяя ему быть главным. Впрочем, именно так всегда и было.

Габриэль мотнул головой, смахивая капли с лица. Дрожь, первый предвестник экстаза, пронеслась по его телу, сосредотачиваясь где-то в самой глубине. Ему хотелось двигаться быстрее и быстрее, и женские стоны только подстегивали его. Быстрее и быстрее, он брал свою жену. Катриона вскрикнув, забилась в его руках. То, что началось как грубость, в руках мужа превратилось в дикое наслаждение. И Габриэль зарычав, последовал за женой.

Катриона, тяжело дыша лежала на земле, придавленная тяжелым телом мужа. Осознание всего, что только что произошло накатило на нее таким же холодным каскадом воды, каким все еще поливал дождь. Теперь, капли больно били по лицу Катриона, но даже это не могло заставить ее пошевелиться. Сейчас, она хотела только одного. Умереть от унижения. Собственное тело предало ее.

Всхлипнув, Катриона резко отвернулась в сторону, чтобы не смотреть на мужа. Почувствовав это движение, Габриэль резко приподнялась и тут выпустил руки Катрионы. Это оказалось достаточно, чтобы Катриона могла ускользнуть от него. Перекатившись, она попыталась подняться, но Габриэль уже пришел в себя настолько, чтобы помешать ей совершить задуманное. Вскочив на ноги, он резко дернул Катриону на ноги и потащил за собой.

Сейчас, Катриона и не думала сопротивляться. Слишком обессиленной она чувствовала себя. Молча, она вошла в дом, ведомая мужем. Капли дождя, а может это были слезы, катились по лицу. Но, Катриона этого не замечала.

— Где моя мать? — хрипло пробормотала она, уставившись в спину Габриэля. Она сама поразилась тому, каким незнакомым оказался собственный голос. Ей необходимо было задать этот вопрос, что бы хоть как-то удержать свое сознание на плаву. Но память вновь и вновь возвращала ее назад, на улицу.

Габриэль втолкнул ее в комнату, не обращая внимания на вопрос, который она задала. Бросив Катриону на кровать, он посмотрел на жену так свирепо, что она неосознанно отшатнулась к изголовью.

— Ты больше никуда не выйдешь из этого дома, — прорычал он. Оглядевшись, он взял чулки жены, которые лежали на туалетном столике. Когда он вновь вернулся к кровати, Катриона попыталась откатиться в сторону, но не успела. В одно мгновение, ее руки оказались связаны.

— Где моя мама? — вновь прошептала Катриона, заглядывая мужу в глаза, пытаясь найти в них хоть каплю сочувствия. Но все оказалось напрасно. Действуя чрезмерно спокойно, Габриэль привязал ее руки к высокому изголовью кровати.

Катриона пыталась дернуть руками, чтобы вырваться и когда ничего не вышло, в панике заметалась на кровати, чтобы хоть немного ослабить крепкий узел своих собственных чулок. Но, ничего не получалось. Всхлипнув, Катриона тяжело задышала.

— Скажи мне где она? — мучительно тихим голосом спросила Катриона, надеясь, что Габриэль сжалится над ней, и расскажет то, что скорее всего знает только он один. — Можешь делать со мной, все что хочешь, только скажи, где моя мама.

Габриэль рассмеялся. От этого дьявольского смеха, Катриона вздрогнула.

— Я и так имею права делать с тобой, все, что пожелаю, — Габриэль отошел от кровати, а потом обернувшись, продолжил, безразлично и до ужаса спокойно, — Я не знаю, где твоя мать. И знать не хочу. И ты этого никогда не узнаешь.