За час до полуночи - Хиггинс Джек. Страница 33

Что сицилийцы действительно любят, так это страшные истории, и Хоффер прочно завладел их вниманием.

– Несколько недель назад мою приемную дочь похитил бандит, который многим из вас хорошо известен, – Серафино Лентини.

При этом имени человек в подтяжках сплюнул на пол, и за столом опять зашевелились.

– Я не приходил на совет с моей проблемой, потому что знал: ничто не поможет. Как нам всем известно, Серафино вел себя враждебно по отношению к Обществу, хотя в одном или двух случаях его использовали как сикарио.

– Ты говоришь о нем в прошедшем времени, Карл, – заметил мой дед. – Должны ли мы понимать, что его больше нет?

– Это единственная добрая весть, которую я могу сообщить сегодня совету, – заявил Хоффер. – Полиция, как нам всем известно, бессильна в подобных случаях, поэтому, когда Лентини прислал записку с требованием выкупа, я наскреб необходимую сумму и встретился с ним, как было условленно, на дороге в Беллону. Он взял деньги, а когда я потребовал вернуть приемную дочь, рассмеялся мне в лицо, решив оставить ее для своих утех.

– Странно, – задумчиво произнес мой дед. – Я всегда считал, что у Серафино нет кое-чего, необходимого для роли донжуана.

Хоффер запнулся, быстро взглянул на него и продолжил, сделав верный ход:

– Он повел себя так не только для того, чтобы досадить мне. Этот парень решил бросить вызов всему Обществу, всем нам. – Широким жестом Хоффер как бы объединил всех присутствующих. – Я не мог продолжать сидеть и ждать, пока несчастная девушка подвергалась непристойным домогательствам со стороны его людей. В прошлом мне приходилось пользоваться услугами одного ирландского солдата удачи, полковника Бёрка, известного своими подвигами в Конго. Я решил, что человек такой закалки сделает то, на что не решится никто другой, – взять неприступные горы Каммарата и спасти мою приемную дочь. Я полетел на Крит к Бёрку, который согласился на столь рискованное предприятие со своими тремя помощниками, которые служили под его началом В Конго. – Своей историей он заинтриговал даже меня, и в салоне воцарилась торжественная тишина, как под сводами монастыря. – Но когда полковник Бёрк с людьми прибыл, я узнал удивительную вещь. Одним из них оказался внук капо,молодой человек по фамилии Вайет.

Первый мяч полетел в сторону деда. Он ловко поймал его – видимо, заранее подготовился.

Мой дед откашлялся и постарался принять внушительный вид.

– Все вы знаете, что моя дочь с сыном переехали жить ко мне, после того как ее муж-американец погиб в Корее. Она же пострадала от рук подлого и грязного убийцы, который намеревался расправиться со мной. К сожалению, мой внук возложил на меня часть вины за смерть своей матери. – Не совет мафии, а вечер задушевных воспоминаний. – Мы потеряли взаимопонимание, и юноша, которому тогда уже исполнилось девятнадцать, убежал. Некоторое время я ничего не слышал о нем, но потом узнал, что он служил наемником в Конго. Несколько дней назад он приезжал навестить меня вместе с Бёрком и рассказал, с какой целью они прибыли на Сицилию. Я весьма удивился и не понял, почему Карл не обратился ко мне за помощью, но решил, что на то могли быть свои основания.

– За помощью? – Хоффер опять широко развел руками, обращаясь ко всему совету. – Какая тут может быть помощь? Я надеялся только на Бёрка и его людей. – Затем, видимо, такой ход ему пришел в голову прямо сейчас, он резко повернулся в сторону Барбаччиа: – Нечего скрывать, в столь деликатной ситуации я решил: чем меньше людей знает о деле, тем лучше для безопасности девушки.

– Без сомнения. – Мой дед кивнул: – И потом, мой внук изложил мне план их действий. Парашютный прыжок в Каммарата – рискованное предприятие.

К этому моменту настроения членов совета изменились, среди них не было ни одного, кто бы не понимал, что за всей болтовней скрывается что-то важное для Хоффера и моего деда.

– Мне очень жаль, что девушка погибла, – в голосе Барбаччиа звучала искренность. – Я знаю, как ты ее любил. Карл. Потеря дочери – самая больная потеря. Уж мне-то хорошо известно.

– Капо! – произнес Хоффер с хрипотцой. – Господи, дай мне силы донести мою страшную весть! В бою, в перестрелке между отрядом полковника Бёрка и людьми Серафино, твой внук погиб, геройски погиб, пытаясь спасти жизнь моей приемной дочери.

Теперь я понял смысл спектакля, разыгранного Хоффером. Он рассчитал все до малейших деталей и скрупулезно довел инсценировку до последнего оглушительного взрыва, эффектно произведенного на публике перед теми, кто понимает.

Мой дед весь сморщился, выронил свою трость, разом превратившись в глубокого старика.

– Стаси? – переспросил он еле слышно. – Стаси мертв?

Хоффер не улыбался победной улыбкой, но все же не смог удержать радостную дрожь в уголках губ.

Мой дед выбрал именно этот момент, для того чтобы воскреснуть. Он достал свежую сигару и чиркнул спичкой как ни в чем не бывало.

– Очень хорошо, Карл, отлично! Какие перспективы ждали бы тебя в Обществе, если бы не твоя непроходимая глупость.

Марко тронул меня за плечо, но я уже вставал с кресла. Не прогремел удар грома и небеса не разверзлись над ними, но мое появление в салоне произвело примерно такой же эффект.

Хоффер сильно побледнел, не столько от неожиданности, сколько от страшной мысли, что теперь ему конец. Остальные видели меня впервые, и при моем появлении самый толстый из них, добродушного вида господин, выхватил автоматический «маннлихер» со скоростью настоящего профессионала.

Дед замахал на него руками.

– Мой внук, Стаси Вайет, господа, кто, согласно сообщению нашего общего друга, геройски погиб в горах Каммарата, тщетно пытаясь спасти жизнь Джоанны Траскот. Кстати сказать, юная леди сейчас находится под наблюдением врачей в другой части виллы.

Рука Хоффера скользнула в карман, но смерть уже смотрела на Него из дула «смит-и-вессона» в моей левой руке.

– Нет, Стаси! Не здесь. Здесь мы неприкосновенны, – закричал мой дед. – Таков закон.

Господин в ярких подтяжках вырвал вальтер из рук Хоффера, и я сунул свой револьвер обратно в кобуру.

– А теперь я скажу вам правду, друзья мои. – Барбаччиа сделал знак пальцем, и Марко, который стоял позади меня, достал какой-то серый документ из конверта и развернул его на столе.

– Вот фотокопия завещания, о котором тут говорил Хоффер. – Она попала мне в руки только сегодня. – Я удивился, что большинство из вас поверили ему. – Оно на английском, но здесь достаточно людей, которые знают язык и могут удостоверить совет в том, что Хоффер лгал. Его жена не оставила ему ничего. Нет никаких ценных бумаг в Америке, которые он может продать, чтобы вернуть нам долг. – Он посмотрел на Хоффера. – Ты будешь это отрицать?

– Пошел к черту! – ответил ему Хоффер.

А дед продолжал:

– У него оставался единственный шанс на спасение – убить девушку, но Лентини по стечению обстоятельств встал ему поперек дороги. Тогда он обратился к Бёрку. Тому понадобился человек, знающий язык и страну, и Бёрк привез моего внука. Моего внука, которого он до последней минуты считал убитым вместе с Серафино и девушкой и который свято верил в то, что он идет в горы спасать ее. Кстати, так же как и я, пока не прочитал завещания и не услышал его рассказ. Благодаря милости Божьей и некомпетентности Бёрка Стаси выжил и сумел доставить девушку в Беллону.

Хофферу нечего было возразить, абсолютно ничто уже не могло помочь ему перед лицом столь непреклонных судей с суровыми лицами, вставших вокруг стола. Он ответил единственным способом, соответствующим его животной натуре, – как загнанный волк начал огрызаться.

– Признаю, Барбаччиа, ты выиграл. Но свою дочь не вернешь. Это я подложил бомбу, которая убила ее, в твою машину. Своими собственными руками, – воскликнул Хоффер и плюнул в лицо деду. Марко быстро шагнул вперед, но капо рукой преградил ему путь.

– Не надо, Марко, оставь. Он уже ходячий мертвец. – Вытерев лицо носовым платком Вито, он бросил его на пол. – Бёрк у тебя на вилле?