Тайная жизнь Маши Ромашкиной (СИ) - Март Амалия. Страница 24

— Юлька, ты на работе? — без предисловий.

— Нет, — недовольно ворчит она. — Я — дома. Потому что мой муж — идиот!!! — последнее слово она выкрикивает громко, явно не для меня.

— Мне срочно нужно развратное платье. Подыщешь мне?

— О, детка, как долго я ждала этих слов! — вмиг развеселилась подруга. — Что, куда, сколько?

— Доставай все, что есть, я скоро буду.

— Прихвати бухлишка, — шепчет она мне в трубку.

— Мне сегодня на конференцию ехать.

— А это не тебе, — жалостливо произносит Юлька.

Ну, ок.

Заглянув в ближайший к ее дому магазин, я летящей походкой направляюсь к подруге. Мой план настолько прост и непритязателен, что просто гениален. Мне не придется ничего делать, выдумывать сложные конфигурации и прятаться за пластиковой пальмой, чтобы не упустить чертова Че, потому что он сам не отойдет от меня ни на секунду!

А пока я с радостной улыбкой поднимаюсь на пятый этаж, даже успеваю убедить себя, что это все ради дела! И ничегошеньки личного здесь нет.

Юлька встречает меня с красным носом и кислой миной. Но стоит ей увидеть в моих руках бутылку ее любимого крымского портвейна, как вздох облегчения срывается с ее губ.

— Слава яйцам! — воздевает она глаза к потолку, но стоит в коридоре появиться ее мужу, как добавляет. — Не твоим!

И резко развернувшись, уносится на кухню. Мы с Кириллом смотрим друг на друга, как сотоварищи по несчастью.

— Что случилось? — тихо спрашиваю я.

— Постирал ее кашемировый джемпер со своими рубашками в стиралке, — чешет он затылок.

— Бли-и-ин, — протягиваю я.

— Да что не так? Ну, купим мы ей другой! — нервничает он.

— ТАКОЙ ЖЕ ты не купишь!!! — орет с кухни Юлька.

— Держись, — понимающе похлопываю его по плечу.

Юлька она, конечно, не для всех девчонка. Темперамент у нее… мне даже не с чем сравнить, потому что никого похожего на нее никогда не встречала. И словно ей в противовес вселенная создала идеального Кирилла: спокойного и рассудительного, которому по плечам все ее ПМС-настроения. Но это он пока не портил ее вещей… Однажды я потеряла ее резинку для волос, которую она мне одолжила, мы не разговаривали два месяца! Так что, держись, Кирилл, держись.

— А чего ты на работу-то не пошла? — спрашиваю, едва достигаю кухни.

— Потому что сегодня я собиралась идти в этом свитере, — удивлённо смотрит она на меня, мол, ты дурочка что ль?

— А другого у тебя что, нет?

— Ай, — машет она рукой, делая пару мощных глотков прямо из бутылки. — Я подумала, что это знак и не пошла в это гиблое место. Я давно подумываю сменить место!

— Ты же работаешь там пару месяцев всего…

— И уже чувствую, что все это не мое!

— Ой, Юлька, ты как всегда, — смеюсь я. Ей хорошо, можно позволить себе бросить нелюбимую работу, быть эксцентричной и вообще…человеком настроения. Рядом есть надежное плечо, и нет кредитов. Не это ли счастье, к которому нужно стремиться?

— Ну, рассказывай! — она берет два бокала, бутылку и идёт в комнату.

— Я пить не буду, — сразу останавливаю ее.

— Ой, да разве это пить! Пол бокальчика за компанию и все! Все! Не пить же мне одной, как алкоголичке? — смотрит на меня пронзительно своими голубыми глазищами.

— Я только за платьем, и поеду! С Кириллом, вон, выпьете.

— Обойдется, — снова прикладывается к бутылке, а потом дефилирует к шкафу и громко запевает: "Алкоголичка, алкоголичка, не смотря на милое личико, алкоголичка, алкоголичка!"

При этом трясет головой, как рокерша, и выкидывает один за другим платья из шкафа.

— Так ты расскажешь зачем развратное платье? — играет она бровями, пока я примеряю наряды один за другим.

— Только ты никому!

— Ес-сественно! — уже слегка пьяно обещает она.

— Есть важная миссия. Нужно проследить за одним человеком на конференции. Хочу сделать так, чтоб следить за ним не пришлось, и он все время был у меня на виду, — умышленно упускаю имя своего объекта слежки.

— Ох ты ж! Ромашкина, ну, ты прям даёшь! Мо-о-озг… Постой. А как же Миша? — хмурится она.

— Ну, во-первых, я не собираюсь действительно развратничать там! А во-вторых, с Мишей пока не понятно все. Он, вроде как, заболел, но почему-то не отвечает на мои сообщения. Странно, не думаешь? — расправляю на себе очередное платье.

— Ой, мамочки! — подскакивает на месте Юлька. — Это то, что надо! Просто бомба!!! — прыгает она вокруг меня. — Бери его, бери, бери!

Я смотрю на себя в зеркале с сомнением. Не уверена, что смогу в нем ходить. Платье из плотной синей ткани облегает каждую косточку и доходит до колен. Чувствую себя упакованной в футляр. А смелый вырез на груди… ой, мамочки!

— Откуда у тебя такое платье? — кошусь на Юльку.

— А! — машет она рукой. — Думала, в лучшие времена влезу, но жопка оказалась против, — смеется Юлька. — Бери, бери, ты в нем ходячий секс.

— Ладно.

— И то, свое серое возьми, оно, конечно, монашеское, по сравнению с этим, но ты ж на два дня едешь, да?

— Тогда нужно ещё одно, — отрываю взгляд от зеркала. — На три вечера же!

— Ты ж моя девочка, — обнимает она меня. — Добро пожаловать на темную сторону!

Пару бокалов спустя я не помню, почему вообще решила зайти к подруге перед поездкой. Нужно ещё домой за сумкой, потом на электричку, а в голове уже розовые облачка и блестящие звёздочки. Блин, только бы добраться без приключений!

Глава 21

Руслан

Пять больших шагов вдоль. Семь — поперек. Диван, телек, тумба, окно, дверь. Обои терзают глаз своим дебильный рисунком. Почему я выбрал ромбы? Одинокая лампочка под потолком — никак не дойдут руки купить торшер. Ещё один пункт в списке дел.

Мне тесно. Тесно в своей голове и этой квартире.

И хотя мне было чем заняться в течение недели, пока лицо приобретало сносный вид, последние два дня заточения — просто каторга. Все дела переделаны, сериалы досмотрены, мамины припасы уничтожены. Можно было бы заскочить на работу, ибо вполне трудоспособен, но одна только мысль о встрече с мелкой заставляла закрыть дверь изнутри на все три замка. Словно она могла просочиться сквозь эту преграду, вломиться в мой устаканенный мирок, взбаламутить его. Хотя ей прекрасно удавалось это и на расстоянии.

Она не выходила у меня из головы.

Тот дикий эпизод на рабочем столе, момент близости в машине такси, беззвучный диалог у подъезда… Его вспоминал чаще остальных, потому что бесконечно прокручивал в голове, что было бы, не отпусти я ее тогда. Что было бы, пойди я за ней. Что было бы, если не тот урод…

Они сейчас вместе? Он проводит ночи в ее постели, как и говорил? Она отдает себя ему, не думая обо мне? Или грезит о моих руках, там, где он проводит губами, о моих пальцах, когда он глубоко в ней? Видит ли мое лицо, когда закатывает глаза в экстазе, как делаю я с другой?

С приближением пятницы, я все больше думаю о мелкой. Прокручиваю, как это будет, снова увидеть ее. Каким-то внутренним чутьем понимаю, что все изменилось. Бесповоротно. Но что с этим делать не знаю.

Путь до "Изумрудного бора" — ряд стройных голых деревьев, не украшенных пока зелёной листвой. Какой-то месяц спустя и вид будет потрясающий. А пока — это дорога печали на фоне серого неба. Капли падающие на лобовое стекло только подтверждают это ощущение. Где-то вдалеке небо разрезает молния, и я чертыхаюсь, понимая, что до крупного ливня могу и не успеть забраться под крыло гостиничного комплекса. Невольно на ум приходит и мысль о мелкой, как она добирается? Приехала ли уже? Я отгоняю эти непрошенные думы, ни к чему это все. Это не мои проблемы.

Стоянку отеля уже заполонили цветастые машины, и отыскать свободное местечко не под деревьями — не хватало только обнаружить завтра свою тачку придавленной столетним растением — дело не из лёгких. Втискиваюсь между криво припаркованной Хондой и мощным Геликом, и быстрой пробежкой добираюсь до рецепции.