Ферзь. На грани - Елена Рейн. Страница 11

С горечью вспомнила о папе и маме. Я бы тоже хотела их увидеть, и сестру, но страх, что они сразу позвонят Высокову, чтобы как можно дороже первыми продать нужную информацию, как и меня с Аленой, останавливал.

К такому отношению я привыкла, но как можно так жестоко с внучкой? Неужели им все равно? Или потому что эта моя дочь? Но я ведь ничего плохого не сделала. Да, я не так умна, как сестра, не столь амбициозна и расчетлива, у меня куча страхов и творческая душа, но разве это столь ужасно? Чем я плоха, что меня постоянно отталкивают, отдавая в руки безжалостного монстра?

– Отлично. Тогда нужно еще продуктов купить, чтобы никуда вам не ходить и нормально будет.

– Да, не хотелось бы мозолить глаза местным и вызывать вопросы, – сдавленно пролепетала, надеясь, что совсем не придется выходить. Двор большой, в доме есть маленькая комнатка с печкой – больше ничего не нужно… пока.

Подруга кивнула и внезапно с восторгом произнесла:

– Предлагаю вечером налепить пельменей. Ты же любишь?

Счастливо кивнула, радуясь предложению. Я не просто любила – обожала их. У меня самой не получалось красиво лепить, да и готовить для меня проблема, но я старалась, чтобы накормить дочку домашней едой.

– Очень люблю. С удовольствием съем.

– Тогда отлично! Фарш пока еще размораживается. У нас есть несколько часов.

– Можно опять погулять, – радостно предложила, и, вспомнив про просьбу старой женщины, добавила: – Клавдия Егоровна просила подорожника нарвать.

– Тогда пойдем, – сказала она и взяла сладкий хворост из тарелки, довольно кусая.

Через пять минут мы уже вышли из двора и пошли гулять. Алена радовалась, бегая за бабочками, напевая песенки. Было невероятно здорово за ней наблюдать. Около двух часов мы собирали целебные травы на полях, разговаривая обо всем. Заглянули за грибами в соседний лес, но ничего не нашли кроме червивых и мухоморов. Стояла невероятная погода. Легкий свежий ветерок поторапливал в спину и обдавал прохладой. Мягкая трава манила, и хотелось снять обувь и пройти по ней босиком, ощущая шелковистые маленькие листочки. Я с удовольствием начала собирать цветы, вдыхая невероятный запах, желая поставить в вазу на столе в маленькой кухоньке. Солнце уже не так парило как раньше, поэтому можно было гулять и гулять, наслаждаясь деревенскими красотами.

Возвращались через большое поле. Рукой водила по зеленым колосьям, обещая себе, что обязательно напишу картину. Алена бежала впереди, весело кружась, а мы беседовали о фильме, который скоро должен был начаться.

Уже подходили к деревне, когда со стороны стелы выехали две черные машины, двигаясь в нашу сторону. Меня затрясло, понимая, что это за нами. Как же так?! Нашли… И после секундного шока, я закричала и рванула к Алене, хватая ее на руки, надеясь на чудо.

– В лес! Побежали в лес! – закричала Ирина, догоняя меня и вырываясь вперед, показывая дорогу.

Дочь так сильно сжимала шею и плакала, закрывала видимость, что я спотыкалась, почти что падая на землю. И тут около меня оказалась подруга. Она выхватила Алену и побежала быстрее, крича мне:

– Маша, быстрее. Быстрее!

Я бежала за ними как могла, чувствуя, как сердце бешено стучит. Но когда забежали в лес, не удержалась, налетев на корягу, и полетела в кустарник. Со стоном поднялась и бросилась вперед, но в следующее мгновение сильные руки схватили за талию, прижимая к мужскому телу.

Громко закричала, сопротивляясь, царапаясь, но мужчина начал душить, ядовито выдыхая:

– Дикая сучка, если не успокоишься, пристрелю прямо здесь.

Его слова оглушили так, что не могла дышать. Он схватил за плечи и, вцепившись в шею железной ладонью, второй закрывая рот, громко процедил:

– Вперед давай!

Мы прошли немного, и тут я увидела небольшую поляну… А там Ирина. Она резко поднялась с земли и бросилась на огромного мужчину, схватившего Алену и идущего к нам. Лисина ударила его в бок, отчего он зарычал и рухнул на землю, а она схватила мою девочку и застыла на месте, понимая, что ее окружили.

Над своей головой услышала презрительный голос:

– Столько усилий и зачем? Я бы советовал поменьше подбирать бездомных и голодных, чтобы жить спокойнее, но насколько понял, тебе это в радость.

«Это он про нас?» – с горечью подумала, чувствуя, как у меня начинается истерика. Я не смогла ей сопротивляться. Внутри меня что-то взорвалось и я начала отчаянно сопротивляться, чему не рад был мужчина, готовый прибить на месте, но мне было все равно. Он до боли сжал шею, отчего слезы брызнули из глаз.

– Ну что же… – услышала я его голос, все равно пытаясь отодвинуться, вырваться, чувствуя его руки на бедрах, ощущая подкатывающую горечь. А тем временем мучитель продолжал: – К тебе еще вернусь, крошка. Уж очень сладкая девочка. Но это потом, когда передашь своему бывшему любовнику, что его дочь у Коханова. Пусть выполняет условие и приезжает за девчонкой. Десять дней на все. Либо в лесу по частям будете ее искать и собирать.

Выдав последние слова, мужчина громко засмеялся, а потом рявкнул:

– Забирайте ребенка.

Как с ума сошла, стала с новой силой вырываться, вдруг застопорившись, когда Ира закричала, лихорадочно осматриваясь по сторонам, пытаясь понять, куда ей бежать.

– Так, стоять. Это уже не так интересно, – вдруг произнес садист, что ломал мне руки, а потом достал пистолет и приставил к виску, гневно выплевывая: – Считаю до трех. Три говорю и стреляю, а потом… пока ты будешь в шоке и тебе в лоб заряжу. Поняла?

– Не нужно, – закричала подруга. Она повернулась к плачущей малышке и начала ей шептать что-то на ухо.

– Один, два – начал считать мужчина, закрывая мне рот и с силой вдавливая в висок пистолет. Я вырывалась изо всех сил, но это было бесполезно. И тут увидела здоровяка, который подбирался к Лисиной сзади. Она его не видела, а в меня словно вселился демон. Начала лягаться и мужчина зарычал, с силой ударив в спину, тут же убирая пистолет и дергая за талию, но я не сдавалась, пока не увидела, как Ирина рухнула без сознания на землю.

Закричала, до крови кусая его пальцы, и тут почувствовала свободу. Я бросилась к подруге и упала рядом, проверяя пульс и с облегчением понимая, что она жива.

Не могла встать, слезы стояли в глазах, и не выдержав, взвыла, пугая дочь, которая мгновенно заплакала.

Меня потянули вверх за волосы, но мне уже было все равно.

– Будь хорошей девочкой и спасешь дочь. И чтобы доказать, что я не обманываю, я не трону Ирину. Очухается и со временем забудет про вас… А тебе еще нужно постараться. Поняла?

Я кивнула и протянула руки к дочери, но мужчина оттолкнул в сторону, отчего рухнула на землю, и с ехидством рявкнул:

– Давай к машине, там и поговорим.

Даже не представляла, как мы будем говорить и чем закончится разговор. Кое-как поднялась и медленно пошла вперед, постоянно поглядывая на дочь, громко всхлипывающую на руках громилы. Было ужасно. Сердце разрывалось на части от отчаяния и страха. И лишь когда села в салон, высокий блондин передал мне дочь, с усмешкой выговаривая:

– Что же… пока заслужила. А потом все зависит от тебя.

Обняла свою девочку, целуя в волосы, не представляя, что теперь будет. Видела по глазам блондина, что очень скоро у меня заберут Алену, и от бессилия почти задыхалась.

Находился в лесу, с яростью взирая по сторонам, злясь, что опоздал. Псы Коханова должны были завтра нагрянуть, но приехал Сировский, начальник охраны, и всех направил в деревню за Лотовой и ее дочерью. Да, и еще они не взяли мужика, напичканного моими жучками, о которых сам мужик не знал ни сном, ни духом. Уверен, посчитали доносчиком и… убрали.

Судьба такая… раз идиот.

Злился. Готов был все крушить. Только направился к машине, продумывая дальнейшие шаги, как вдруг послышалась тяжелая музыка. Достал смартфон и посмотрел на экран, сканируя номер. Неизвестный.