Положите ее среди лилий - Чейз Джеймс Хэдли. Страница 7

Я распахнул дверь своего кабинета и прошествовал внутрь. Джек Керман дремал в кресле у окна. Паула сидела за моим столом, работая с одним из своих многочисленных каталогов – каталогов, благодаря которым мы держали руку на пульсе и знали, кто есть кто в Оркид-Сити, кто сейчас в городе, а кто покинул его, кто на ком женился и так далее. Хотя у Паулы было четыре помощницы, которые постоянно занимались картотекой, она лично обновляла ключевые карточки.

Паула вышла из-за стола, когда я метнул свою шляпу Керману, разбудив его. Он испуганно буркнул что-то, потер глаза и зевнул.

– Ну и как оно… работать? – поинтересовался он. – Или ты еще не начинал?

– Я начал, – ответил я, уселся, потянулся за сигаретой, закурил и принялся рассказывать о своих подвигах.

Я выложил им все подробности и молчал только о приятных минутах, проведенных с медсестрой Герни. Я понимал, что Паула такое не одобрит, а Керман так разволнуется, что не сможет рассуждать здраво.

– Не особенно много, – заключил я, – но все-таки продолжить стоит. Может, во всем этом и нет ничего криминального, а может – есть. Если есть, то чем меньше шума, тем лучше. Не нужно, чтобы кто-нибудь пронюхал о расследовании.

– Но если тот тип на «додже» следил за тобой, то, похоже, кто-то уже пронюхал, – заметил Керман.

– Да, но полной уверенности у нас нет. Может, его заинтересовала моя физиономия? Может, он учится детективной работе?

Я потянулся к телефону.

– Соедините с управлением полиции, – попросил я телефонистку.

– Ты запомнил его номер? – спросила Паула, перебирая карточки каталога.

– Как раз проверяю, – сказал я. – Дайте мне лейтенанта Мифлина, – продолжал я, когда чей-то голос без энтузиазма объявил, что на проводе управление полиции.

На линии раздался щелчок, а потом я услышал голос Мифлина:

– Алло?

Тим Мифлин – отличный, крутой коп, и мы время от времени работали вместе.

Иногда я помогал ему, иногда он помогал мне. Он с большим уважением относился к моей интуиции, когда делал ставки на скачках, и, следуя моим подсказкам, сумел скопить некоторую сумму.

– Это Маллой, – назвался я. – Как поживаешь, Тим?

– Тебе-то какая разница? – огрызнулся он. – Никогда тебя не интересовало мое здоровье и вряд ли заинтересует. Говори прямо, что тебе понадобилось на этот раз?

– Кому принадлежит оливково-зеленый «додж», регистрационный номер ОR3345?

– С ума сойти, как ты используешь управление полиции для личного обогащения, – сказал Мифлин. – Если Брендон когда-нибудь узнает, чем я ради тебя занимаюсь, он мне шею свернет.

– Ну, я ему не скажу, так что все зависит от тебя, – усмехнулся я. – Кстати, о личном обогащении. Если хочешь сорвать куш, ставь последнюю рубашку на победу Дикого Яблока. Завтра, в половине пятого.

– Неужели последнюю рубашку?

– Я так и сделаю. Продай дом, заложи жену, обчисти сейф Брендона. Дело верное. Два к шести. Единственное, что может остановить эту лошадь, – если ее кто-нибудь пристрелит.

– Может, кто и пристрелит, – протянул Мифлин, как всегда, чрезмерно осторожничая. – Хотя, если ты так говоришь…

– Самая верная ставка в твоей жизни. Так как насчет номера?

– Конечно, конечно. Подожди. Получишь через десять секунд.

Пока я дожидался, Джек Керман деловито принялся накручивать диск другого телефона.

– И что это ты задумал? – спросил я.

– Звоню своему букмекеру. Насчет Дикого Яблока – звучит многообещающе.

– Забудь. Я просто пересказал ему то, что сообщили мне. Достаточно надежно, чтобы дать наводку копу, но не другу.

Керман бросил трубку, как будто она его укусила.

– А вдруг он продаст дом и заложит жену? Ты же знаешь, как он помешан на скачках.

– Ты когда-нибудь видел его дом и его жену? А вот я видел. Он мне потом только спасибо скажет. – Когда голос Мифлина снова зазвучал на линии, я спросил: – Ну, что ты узнал?

– Ты сказал, ОR3345?

– Ага.

– Машина зарегистрирована на имя Джонатана Зальцера, клиника на Футхилл-бульваре. Это ты хотел узнать?

Я постарался не выдать голосом своего волнения.

– Возможно. А кто этот Зальцер? Ты знаешь о нем что-нибудь?

– Не много. Он держит клинику для наркоманов. А если у тебя заболит брюхо, он накачает тебя фруктовыми соками и даст настояться. Дела у него идут хорошо.

– И ничего подозрительного?

– Да боже упаси! Зачем ему браться за что-то подозрительное? Он и без того деньги гребет лопатой!

– Хорошо, спасибо, Тим.

– Так ты уверен насчет той лошади?

– Разумеется, уверен, – сказал я, подмигивая Керману. – Ставь на нее последнюю рубаху.

– Ладно, поставлю пять баксов, но не больше.

Я повесил трубку.

– Пять баксов! Тоже мне, азартный игрок!

– Значит, это машина Зальцера? – уточнил Керман.

Я кивнул.

– Возможно, мы действительно нащупали то, что нужно. – Я посмотрел на Паулу. – У тебя есть что-нибудь на Зальцера?

– Сейчас поищу. – Она положила передо мной одну карточку. – Вот это может тебя заинтересовать. И это вся информация, какая у нас имеется на Дженет Кросби.

Я пробежал текст глазами, пока Паула отправилась в комнату с каталогом, куда попасть можно было только из приемной.

– Танцы, теннис и гольф, – произнес я, поглядев через стол на Кермана. – Как-то не похоже на человека с болезнями сердца. Ближайшие друзья – Джоан Парметта и Дуглас Шеррил. Пару лет назад она была помолвлена с Шеррилом, однако разорвала помолвку. Причины не указаны. Кстати, кто этот Шеррил?

– Никогда о таком не слышал. Хочешь, чтобы я выяснил?

– Было бы очень неплохо, если бы ты съездил и посмотрел на эту девицу, Джоан Парметту, и на Шеррила. Скажи им, что ты старинный приятель Дженет еще по Сан-Франциско. Тебе придется выяснить кое-какие подробности ее жизни, чтобы не проколоться. Паула тебе поможет. Джек, лично мне важно знать их реакцию на то, что она умерла из-за проблем с сердцем. Возможно, сердце у нее действительно было больное, но если это не так, тогда нам в самом деле есть над чем работать.

– Ладно, – сказал Керман.

Вернулась Паула.

– Ничего существенного, – сообщила она. – Зальцер открыл свою клинику в тысяча девятьсот сороковом году. Роскошное заведение. Двести долларов за неделю пребывания.

– Недурная прибыль, – позавидовал я.

– Некоторые люди просто сумасшедшие. Подумать только, платить такие деньжищи за стакан фруктового сока, – в ужасе проговорил Керман. – Сдается мне, нам тоже стоит открыть подобное заведение.

– И это все?

– Он женат. Свободно говорит по-французски и по-немецки. Имеет степень доктора наук. Никаких увлечений. Детей тоже нет. Сейчас ему пятьдесят три, – сообщила Паула, прочитав сведения с карточки. – Это все, Вик.

– Ладно, – сказал я, поднимаясь из-за стола. – Помоги Джеку, ладно? Ему предстоит запудрить мозги друзьям Дженет – Парметте и Шеррилу. А я спущусь поболтать с мамашей Бендикс. Хочу выяснить кое-что о прислуге Кросби. Тот дворецкий показался мне каким-то липовым. Может, она подыщет ему другую работу.

С первого взгляда, и, если на то пошло, со второго тоже, миссис Марту Бендикс, исполнительного директора агентства по найму обслуживающего персонала, можно запросто принять за мужчину – крупная, широкоплечая, коротко стриженные волосы, мужской твидовый пиджак, рубашка и галстук. И только когда Марта поднимается и выходит из-за стола, вы с удивлением видите на ней твидовую юбку, шелковые чулки и тяжелые полуботинки. Марта Бендикс на редкость дружелюбная особа, и, если вы неосторожно оказываетесь в пределах ее досягаемости, она принимается хлопать вас по спине с таким энтузиазмом, что потом вас мутит еще часа два-три. А еще ее оглушительный смех походит на грохот двенадцатизарядного дробовика, и вы буквально подскакиваете от неожиданности, если она вдруг начинает хохотать. Жить с такой женщиной я лично не хотел бы, зато Марта – добрая душа, легко дает деньги в долг, и ее куда больше интересуют дерганые хрупкие блондиночки, чем крупные парни вроде меня.