Фригидная для оборотня многоженца (СИ) - Блэк Айза. Страница 32

При виде завтрака урчит живот. Запахи сводят с ума. Невольно облизываюсь, взглянув на Рэймонда. Он выглядит как самое аппетитное угощение.

Сажусь на другой конец стола. Дальше от искушения. Ем. Смотрю только в свою тарелку. Он общается со мной непринужденно. И при этом ощущаю обжигающий взгляд черного золота. Притяжение неведомой колдовской силы между нами нарастает. Становится невозможным.

— Мы скоро вылетаем, — замечает небрежно.

— Возвращаемся туда, — вилка выпадает из рук и соскальзывает на пол. Падает со звоном. Вздрагиваю. Сказка разбивается. С шумом разлетается на осколки.

— Домой, — в голосе едва уловимая нотка грусти.

Или я хочу ее слышать, и додумываю то, чего нет.

— Это твой дом. Не мой… И никогда моим не будет… Не хочу туда… — возвращение у меня ассоциируется с беспроглядной тьмой. Она окутает нас, как только мы окажемся в городе. Осознаю четко.

Бесшумно подходит. Опускается на колени. Поднимает вилку. Кладет руку мне на ногу. Откидывает платье, добирается до обнаженной кожи. Накрываю его руку своей ладонью. Слегка сжимаю.

— Рэй, пожалуйста… давай еще останемся, — прежде чем успеваю себя одернуть, наклоняюсь и целую оборотня. Мимолетный поцелуй, едва уловимое касание, а внутри становится так сладко. Смотрит на меня, склонив голову. Очень долго. Золотые вкрапления в глазах пробираются в душу. И взрываются там щемящей сердце нежностью.

— Хорошо. На один день. Полетим завтра…

Отсрочка. Ничтожно маленькая отсрочка. Она ничего не изменит. Один день до… Закрываю глаза. Запираю непрошеные слезы на замок. Тянусь к нему. Сползаю со стула, обнимаю и утыкаюсь носом в шею. Объятия, которые подарили покой, и навсегда его лишили.

Глава 37

Я решила взять все, что может дать день сегодняшний. Пусть от тяжелых мыслей не убежать. Но от них можно ненадолго отгородиться. У меня еще будет время познать боль сполна, почему-то в этом не сомневаюсь. Так зачем сейчас отказывать себе в маленьких радостях?

Рэймонд повел меня на прогулку. Одел только шорты. И то только по моей настоятельной просьбе. Насколько бы прекрасным ни было его обнаженное тело, но постоянно видеть налитый желанием орган — это слишком интимно, неприлично. Да, и боялась я своих мыслей и желаний. Во мне зарождалось то, чего и в помине не ожидала испытать.

Мы идем, держась за руки. Улыбаемся, весело непринужденно. Сбросили маски. Позволили природе обнажить души. Неспешная беседа. Оборотень оказывается отличным рассказчиком. Удивляюсь, как много всего он знает. Насколько тонко чувствует мир. На неподвластном для обычного человека уровне.

Нет грубых приставаний. Нет этой неприкрытой наглой похоти. Он нежный. Деликатный. И удивительно расслабленный. Мне кажется, только сейчас он позволил себе быть собой. Так же как я запер тревоги на замок.

Во мне все больше просыпается осознание — если бы не жуткие обстоятельства, я смогла бы принять его полностью. Нет в нем ничего отталкивающего. Пугающего. Даже волчья суть скорее привлекает. Он смог победить мой страх оборотней. Перевернуть сознание.

И в душе мне хочется, что бы и фригидность была сломлена под его напором. Несбыточные мечты. Этому никогда не случится.

Он учит меня различать звуки природы. Слышать голос леса. Довериться инстинктам. Для меня открываются удивительные вещи. Деревья мне кажутся заботливыми руками. Они очищают. Забирают усталость и наполняют энергией жизни. Зажигаю огни в глазах. Делают мир ярче, красочней. А земля указывает дорогу. Говорит, куда ступать. Не нужны другие ориентиры, сама природа общается с нами, ведет нас, как своих детей за руку. Погружая в свой удивительный и волшебный мир.

— Рэй, почему ты вчера… и сегодня останавливаешься… не берешь, то что можешь взять… не встретив сопротивления? — спрашиваю, опускаю глаза вниз. Краснею.

Когда он, в очередной раз, приласкав меня, отстраняется. Природа располагает к откровенным разговорам. И я становлюсь смелее. Очень хочу хоть немного понять оборотня. Что им движет? Его мотивы. Логику поступков.

Берет меня двумя пальцами за подбородок. Поднимает голову. Ловит в плен своих глаз.

— Мне нужно гораздо больше, Вивьен, — его слова живые, бархатные, волнующие, как мотыльки порхают по коже. — Физическое удовольствие лишь краткий миг, ничтожно маленький. А если оно работает лишь в одну сторону, то и вовсе теряет всякую ценность.

Смотрит на меня, так, будто хочет вобрать в себя. Как на экзотический фрукт, которым до одури хочет полакомиться. И мне хочется крикнуть: «Не глазами пробуй, Рэй, губами!». Молчу. Не произношу ни звука. Он слышит немой призыв. Наклоняется и в мои губы льется жаркий поток его энергии. Как огромная теплая морская волна накрывает собой. И наши сердца в этот миг коснулись друг друга. Забились в такт.

Мы утопаем в зелени. Купаемся в силе земли и солнца. А наш поцелуй как откровение. Дорога в иные миры непознанного и неизведанного. Целой жизни мало чтобы впитать все. Никогда не насытиться. Никогда не познать до конца. Рэймонд — вечная тайна. Манящая. Пугающая. Губительная.

Домой мы вернулись, когда наш путь уже освещала луна. Приятная усталость после прогулки. А каждая молекула тела наполнена запахом счастья. Короткого. Призрачного. Лучшего. Возможно, вскоре мне все это покажется дивным сном. И так не хочется просыпаться. Хочется удержать эти ощущения, яркие эмоции как можно дольше. Надеть их как одежду и никогда не снимать.

Потом снова было совместное купание. Поцелуи. Неспешные ласки. Я так и не решилась попробовать его кожу на вкус. Снова сдержала желания. Не позволила им вылиться из меня. И окончательно потерять голову.

Перед сном Рэймонд намазал меня каким-то удивительно пахнущим маслом. Медленно исследовал тело. Отключил мое сознание. В эти минуты имели значение лишь его руки, грациозно скользящие по коже.

Но даже сейчас чуда не случилось. Фригидность злорадно праздновала победу. Женский огонь желания так и не разгорелся. Рэймонд не получил ответного отклика на свой призыв плоти. И остановился. Обнял меня. Прошелся носом по щеке. И убаюкивал, проводя дивные узоры по руке. Пока Морфей не забрал меня в свое царство.

Утром, на первый взгляд, все как обычно. Оборотень улыбается. Он вежлив и внимателен. Но я ощущаю, как слой за слоем он надевает свою защитную броню.

Уже когда мы покинули дом. Оборачиваюсь. Мысленно благодарю это место за пережитые незабываемые мгновения.

— Мы ведь еще вернемся сюда? — спрашиваю. И сразу сожалею.

— В жизни все возможно, Вивьен, — пожимает плечами. Голос, там больше нет нежности.

Спускаемся мы молча. В воздухе висит напряжение. Ощутимое. Колючее болезненное. У подножия нас ждет знакомый автомобиль. Закусила губу, сдерживаю слезы, когда смотрю в окно и вижу, как стремительно отдаляется от нас райское место. Там осталось счастье. Беззаботность и нежность. Впереди ждет боль. И как бы я ни старалась отогнать от себя тревожные мысли. Они, передохнув и набравшись сил, стремительно наступают.

На борт самолета я входила с ощущением, что я добровольно шагаю в камеру пыток. Даже воздух тут горький.

Мы взлетели. Оборотень сел рядом. К нам подошла девушка, принесла напитки и закуски. В горло ничего не лезет. Все мое внимание поглощают мысли. Что не удовлетворив свои потребности со мной, волк по приезде непременно пойдет туда, где есть ответный отклик. К одной из своих жен. И от этого хочется завыть. Безысходность, вскоре мне суждено познать все ее грани.

И вдруг я кожей ощущаю тревогу. Она мгновенно прекращает поток мыслей в голове. Беспокойство переходит от Рэймонда ко мне. Смотрю на волка. Он сосредоточен. Словно к чему-то прислушивается. Медленно поднимается. Проходится по салону взад и вперед. Крадучись. Ноздри раздуваются. Он ловит запахи. Глаза вспыхивают недобрым огнем. Приближается ко мне. Шепчет на ухо:

— Без паники. Без лишних движений. Делаешь только то, что я скажу. Без вопросов.