Фригидная для оборотня многоженца (СИ) - Блэк Айза. Страница 38

От него исходит настолько жгучая волна ненависти, что чувствую ее физически. Любой мой довод будет растоптан и оплеван. Он будет продолжать сыпать оскорблениями, раз физически меня не может достать. Стоп. Физически, если верить Мегги, он не тронет. Тогда зачем я стою и терплю его оскорбления?

— Выговорился? Все? Поток брани исчерпан? Я могу идти? — смотрю на него с вызовом. Достало. Они реально превратили меня в дичь. Скоро любого шороха начну опасаться.

— Наглая тварь! Хамка! После всего, что ты натворила, еще смеешь мне дерзить?! — глаза наливаются кровью. Раздается хруст костей, отчетливый, громкий.

— Чего ты добиваешься? К чему этот разговор? Хочешь, чтобы упала перед тобой на колени и молила о пощаде — не будет этого. Мне жаль, что так вышло. Мне жаль тебя. Но твои нападки ничего не изменят.

— Кем ты себя возомнила? Думаешь, ты станешь полноправной женой альфы? — ноздри раздуваются. Еще немного и, кажется, из него повалит дым. Зря нарываюсь. Надо было молчать. Тихо выслушать и смыться. И Рэймонда нет дома. Мне никто не поможет. А Вальтер сейчас обезумеет в край и ему плевать будет на все. Разорвет меня за секунду. — Ты даже не представляешь, какая тебя ждет расплата, — дьявольски хохочет. — Так что побереги жалость, она скоро тебе самой понадобится.

И я осознаю, что он не шутит. Нечто нехорошее задумано. То, во что никто, даже Рэй не удосужился меня посвятить.

— Хотя конечно, брат дал тебе слишком много свободы. Я бы предложил тебя в подвале запереть, чтоб гнила живьем там до смерти. Долгие-долгие годы, — Вальтер пренебрежительно фыркает.

— Ты завидуешь. И сейчас тобой движет не так боль утраты, как банальная зависть, — сказала и прикусила язык до крови. Хотела ведь больше не нарываться. И что в итоге?

Вальтер побагровел. Стал пунцового цвета. Лицо удлинилось, под кожей проглядываются волчьи очертания.

— Ты… Ты… — шипение, рык, слова сжирают кислород вокруг нас. Нечем дышать, — Я сам передал ему пост альфы… как самому достойному!

— У тебя выбора не было. Ты был не в состоянии справиться со стаей. А сейчас у твоего брата есть власть, сила… жены. И ты… оказался на обочине. Возьми себя в руки и попытайся наладить, то, что осталось от твоей жизни. А ненависть убивает в первую очередь тебя.

В его глазах отчетливо читаю приговор. Гнев в один момент сжег его человеческую сущность. Когтистая лапа сжимается на моем горле. Дежавю. Дышать нечем. Надавит сильнее, переломает. И даже сейчас не хочется забрать свои слова назад. Я не буду молить о пощаде. Нет.

— Ты не заслуживаешь топтать эту землю, падшая самка. Не заслуживаешь вынужденных почестей и помилования, — сквозь рык, едва различаю слова. Голова идет кругом. — Лишив меня всего, ты еще смеешь давать советы, как мне жить! Наглая тварь!

Закрываю глаза. Не хочу перед смертью видеть искаженное ненавистью лицо. Перед глазами возникает Рэймонд. Вижу его так отчетливо, словно он сейчас стоит вот тут рядом со мной. Прощаясь с жизнью, думаю о нем. Странно.

— Оставь ее, Вальтер! — сквозь темный морок пробивается женский голос.

— Нет! Она заплатит! Сейчас! — оглушающий рев над ухом.

— Заплатит. Но не так! — ощущаю толчок. Падаю на пол. Горло больше ничего не сдавливает.

Делаю несколько судорожных глотков воздуха. И только потом открываю глаза. Моргаю. У меня галлюцинации? Катарина держит Вальтера. Не дает приблизиться. Что-то шепчет ему на ухо. От шока не могу разобрать.

— Брысь! Пока я не передумала! — хмурясь, показывает головой на освободившийся проход.

Поднимаюсь на ноги. Пошатываюсь. Стараюсь двигаться как можно быстрее. Дважды просить не надо. Пока дают шанс надо бежать.

— Спасибо, — бросаю хрипло, когда прохожу мимо.

— Не стоит, свое ты все равно получишь, — говорит тихо, не глядя на меня.

Добираюсь до своей комнаты. И это называется, никто мне вреда не причинит? Я как по минному полю хожу. Неизвестно, с какой стороны, и в какой момент взрыв произойдет.

Ненависть никак не преодолеть. И даже невзирая на страх. На то, что я только что была на волосок от смерти, мне жалко Вальтера. Я его понимаю. Ощущаю вину. Но искреннее слово «Прости» ничего не поменяет. И мои оправдания никому из них не нужны. Не могу уйти. Нет сил оставаться. Замкнутый круг. Сейчас у меня одно острое желание — принять ванную. Смыть с себя всю эту мерзость. Вальтер вызывает смесь жалости и невероятного отвращения. А Катарина? Зачем она спасла? Чтобы впоследствии издеваться еще сильней?

Вода немного расслабляет. Отключаю бег мыслей. Все запуталось в такой ядовитый и колючий клубок, что его не распутать. Надо поговорить с Рэймондом. Объяснить ситуацию, что в этом доме все вместе существовать мы не можем. О вечернем ужине с отцом семейства, вообще лучше не думать. Не переживу. Не вынесу.

Выхожу из ванной. Закручиваю волосы полотенцем. На полочке уходовые средства для лица и тела известной фирмы. Кожа так пересохла, словно Вальтер высосал из меня всю влагу. Руки шершавые, стянутые. Беру тюбик и наношу крем на руки. Надо было сначала на лицо нанести, запоздало осознаю. А, неважно. Устала.

Бреду в комнату. Сажусь на кровать. Внезапно руки начинают гореть. Печь дико. Словно с меня живьем сдирают кожу. Боль настолько сильная, что ничего не могу сообразить. Кричу. Слезы льются из глаз. Ничего не вижу. Руки сгорают. В сознании пульсирует только дичайшая боль.

Глава 45

Надо что-то сделать. Добраться до ванной. Парализована адским жжением. Сгораю и не могу спастись. Могу только кричать, звать на помощь. Отчаянно. С надрывом. Только никто не придет меня спасти. Рэя нет. А остальные будут упиваться моими мучениями. Боль усиливается. Кажется, уже не осталось кожи. До мяса, до нутра отрава пробралась. Ползаю по полу. Перед глазами туман. Агония. Едва что-то соображаю.

— Вивьен! Кошмар! Что случилось?! — слышу ужасающий возглас над ухом. Кто-то пришел. Не понимаю кто. Ничего не осознаю. Уплываю в небытие. Там спасение. Во тьме. В забвении. Я смогу убежать от нечеловеческой боли.

Произошедшее дальше помню смутно. Я, то проваливаюсь, то на несколько секунд выплываю на поверхность. Меня оттащили в ванную. Холодная вода. Снова тьма. Боль отступает. Но сознание затуманено. Шок. Мне не хочется возвращаться к реальности. Там в забвении так спокойно. Тут нет врагов, интриг, боли, предательства.

Не знаю, сколько прошло времени. Когда я окончательно пришла в себя. Я лежу на постели. Ощущаю прикосновения шершавого языка. Повернув голову, вижу, рядом со мной лежит огромный волк, и он тщательно вылизывает мои руки. Боли больше нет. Совсем. Ни капли. И страха тоже. Почему-то мне спокойно.

Заметив, что я очнулась, зверь приветливо машет огромным хвостом, урчит и продолжат свое занятие. Кто это? Рэймонда я бы узнала. Этот волк серый, с белой грудью и носочками на лапках. Глаза — светлый янтарь.

Не вижу своих рук. Они полностью скрыты мордой зверя. Даже боюсь представить, насколько все покалечено.

— Кто ты мой спаситель? — губы дрогнули в едва заметной улыбке.

Волк спрыгивает на пол. На моих глазах шерсть начинает исчезать, тело немыслимым образом выкручивается. Лапы превращаются в тоненькие аккуратные пальчики. Зрелище чем-то завораживает. Есть в обращении какая-то неведомая магия.

Передо мной предстает обнаженная Мегги. Смущенно оглядывается. Накидывает мой халат.

— Простите, возьму вашу вещь. Во время обращения моя одежда порвалась в клочья. Как вы, Вивьен? — присаживается на край кровати, трогает мой лоб. Потом склоняется над руками.

— Ты мне и объясни Мегги, что тут творится? — пытаюсь приподняться, но она не позволяет.

— Пока не двигайтесь. Я сейчас перемотаю ваши руки. Нанесу мазь. И скоро все заживет, — никогда прежде не слышала у нее такого заботливого голоса.

— В крем подмешали какую-то дрянь?

— Кислота. Там все тюбики… такие…

Пробую пошевелить пальцами. Получается с трудом. Боль появляется снова, но по сравнению с тем, что было — это отголоски.