Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава (СИ) - Романова Екатерина Ивановна. Страница 8

Мужчина вмиг преобразился, да так сильно, что я невольно отшатнулась. Мне показалось, словно в его чертах промелькнуло что-то нечеловеческое. Звериное! Легко списать на темноту, но ее словно расчертили сапфировые отблески длинного хвоста.

— Вварх! — выплюнул Зувер совершенно неприличное даже в рядах троллей слово. — Нашинкуем его!

— По-доброму они не понимают, да? — спокойно уточнил незнакомец. Хотя, чего уж там, теперь он официально знакомец. Ему вполне подойдет имя… Герт. Или Гардиан. Да. Гардиан самое то — защитник!

— Не тот квартал, — хмыкнула, предусмотрительно шагая назад. Ежели мужчины собираются на поножовщину, даме тут не место. Мало ли — отвлеку своего спасителя, его порежут. Нехорошо. Не дело. Я лучше где-нибудь в сторонке постою… кварталов за пять-десять, пока мне снова руку отрезать не попытались.

— Жди здесь, я быстро, — вздохнул мужчина, отправляясь на верную гибель.

А ведь хорош, подумалось мне. Я даже залюбовалась его движениями: быстрыми, легкими, точными. Бандиты истерично плясали вокруг него, сотрясая кто чем: палками, ножами, булавами, камнями, подскакивая то с одной, то с другой стороны, а Гардиан отточенными ударами укладывал их на лопатки одного за другим. Когда из двенадцати парней осталось четверо, я поняла, что задержалась и дала деру. Умирать мой спаситель явно не собирается, ему и легкого тычка не досталось. А вот бандиты, дай Исконная магия, смогут сломанными руками выбитые зубы собрать и доползти до ближайшей ночлежки на переломанных ногах…

Сны эротические и не очень

Улепетывала я быстро, невзирая на боль от острых камней. Нужно где-то переждать ночь, отдохнуть и восстановить силы. На ум пришла таверна Грыхарда. Только он не задает вопросы, не выдает постояльцев, даже полиции и императорским гончим (только за очень большие деньги). Да и местечко неплохое.

Добралась быстро, ворвалась ураганным ветром и, ударившись в разносчицу пива, остановилась. Тяжело дыша, обвела таверну осоловелым взглядом. Тут все как обычно: лениво играет баянист в на табуретке возле барной стойки, бармен разливает сомнительного качество пойло, разбавляемое ослиной мочой, постояльцы жуют, пьют, режутся в кости и тискают баб за телеса. В углу завязалась пьяная драка, но на нее никто не обращает внимания, только подавальщицы отряжают ругательства, что приходится поднимать мебель.

Здесь мне ничего не угрожает. Все знают, что Эйри голыми руками не возьмешь. О моем даре особо не распространяются, но меня побаиваются, как существо непредсказуемое, к тому же, бабу. А бабу с магией сама Исконная магия велела бояться.

— Комнату, — потребовала, бросив на стол последние три медяка.

Грых смерил меня сочувствующим взглядом, плеснул медового чая и кивнул на лестницу. Опустошив кружку, я поднялась наверх. Комнату выбрала в конце коридора, подальше от любопытных глаз, изнутри подперла стулом и прямо так, в платье, свалилась на грязное покрывало. Комнатушка полтора на полтора, немногим больше туалета в нашей хибаре. Здесь помещается одноместная кровать на сломанных пружинах, больно врезающихся в ребра, тумбочка и умывальник со ржавой затычкой. Не работает — проверено. Так, для блезиру поставили. Этот явно прадедушка моего темпераментного умывальника.

В окно дышала ночная прохлада. Ни шагов, ни звуков погони, да и снизу доносились только пьяные песни, да шутливая ругань. Ментальной лопатой меня больше не било, ощущения чужого взгляда не было, что вселяло надежды.

Выдохнув, я провалилась в сон. Отчаянно нужный сон.

И здесь началось самое интересное. Мне приснился дракон! Как и многие, драконов я видела только на картинках (к счастью). Не так давно, два залетных экземпляра спалили к выдровой бабушке три деревни на подступах к Астории. Три сотни бойцов полегло, прежде, чем сами же драконы усмирили зарвавшихся ящеров. Политический скандал замяли как-то подозрительно быстро. Народ еще долго возмущался, особенно, когда объявили первый отбор невест для драконьих мужиков. Невесты, понятное дело, не вернулись. Но суть не в том.

Мне снился дракон! Мне. Самый настоящий, огромный, в сапфировой чешуе. Казалось, он высечен из драгоценного камня — так сияла и переливалась на солнце его чешуя. Но что самое поразительное, я влюбилась в этого дракона! Моментально! Как только он обратил ко мне взгляд своих огромных золотых глаз, располовиненных тонкой линией зрачка, поняла, что пропала.

Он покорно сложил вдоль спины крылья и положил передо мной огромную морду, размером с половину меня. Смело подошла ближе, провела ладонью по роговым выступам вдоль носа. Дракон закрыл глаза и зарычал от удовольствия.

С виду чешуя жесткая и холодная, а на деле — мягкая и приятная.

— Гардиан, — промурлыкала я, не узнав собственный голос. — Ну, что ты, малыш? Ты должен отпустить его…

Гардиан распахнул глаза и рыкнул. Я пошатнулась и неодобрительно покачала головой.

— Ты должен! Прошу тебя…

Ласково провела ладонью по морде, коснулась губами горячего влажного носа. Зверь словно таял. Становился мягким, податливым, будто утекал сквозь мои пальцы, уменьшаясь до невероятных размеров, пока передо мной не оказался малыш лет пяти. Голый и с большими сапфировыми крыльями за спиной. Взмыв в воздух, он тряхнул копной черных волос и заявил:

— Когда-нибудь, ты станешь моей Шаамни!

— Ты вырасти сперва, — усмехнулась и погналась за малышом по зеленому лугу, усыпанному ромашками. Он улетал, то взмывая ввысь, то опускаясь ниже, позволяя себя поймать. Наконец, крепко ухватила его и прижала к сердцу. — Попался!

— Это ты попалась, малышка, — прошептал он, обхватывая мое лицо ладонями.

Слишком крупными для ладоней малыша. Он потяжелел, выпал из мох рук и ступил в траву голыми ногами красивого юноши.

Удерживая мое лицо, мальчик поцеловал меня в одну щеку. Трогательно, нежно, до щемящего чувства в груди. Следующий поцелуй утратил целомудренность. В мои волосы скользнули уже мужские пальцы, а щеки коснулись губы взрослого мужчины. Третий поцелуй накрыл губы. Я не успела отшатнуться, да и вряд ли хотела этого. Мы замерли.

Стыда не было. Наоборот — живой интерес и дикое, почти животное желание. Я никогда не целовалась, поэтому неуклюже подалась вперед и обхватила губами нижнюю губу мужчины. Меня словно окунуло в кипяток. Я обмякла и не упала только благодаря сильным рукам, рывком вжавшим меня в голое тело. Какой же он сладкий! Именно сладкий, а еще мягкий и пьянящий, как зрелый персик, который хочется пить, втягивая губами, слизывая сладостный нектар. Коснулась языком его губ и судорожно выдохнула. Персик с привкусом мяты. Кажется, я сошла с ума…

Незнакомец не двигался. Не целовал, не отталкивал. Прижимал к себе и с напряжением вглядывался в мое лицо. Хотя, сколько можно называть его незнакомцем? Я решила именовать его Гардианом.

— Ты пахнешь мятой, — заметила задумчиво, не в силах оторвать взгляд от его губ. Теперь я знаю, что за внешней твердостью и строгостью линий скрывается мягкость и удивительная сладость.

— А ты — человеком, — презрительно заметил он и накрыл ладонью браслет на моем запястье.

Зачем он его дернул? Еще раз и еще. Гардиан с остервенением пытался снять с меня артефакт, едва не вырывая руку вместе с плечом.

— Что ты делаешь? — возмутилась, понимая, что сон уже граничит с реальностью. — Мне больно, отпусти!

Дернулась, но мою руку крепко держали. Распахнула глаза и заметила нависших надо мной Грыхарда и кого-то, удивительно похожего на кандидата в императорские гончие. Как показывает опыт, если чья-то морда похожа на морду гончего, то, скорее всего, ему она и принадлежит.

— По какому праву вы ворвались в мою комнату? — взвизгнула и, пользуясь замешательством мужчин, спрятала драгоценную во всех смыслах конечность за спину.

— Ничего личного, Эйри. Ты же знаешь правило. Кто платит золотом, тот и папа.

О, этот вечный папа! Папа тот, у кого золото, и кто способен оторвать тебе руки и засунуть в места, о которых приличные леди говорят шепотом и только в уборной.