Назад в Лабиринт - Уэйс Маргарет. Страница 20

— Это произошло много циклов назад, в то время, когда я стала “рукой”. Этот кинжал еще до меня перешел к нам от одного эльфийского лорда, — давным-давно, когда было основано Братство. Кинжал хранился здесь вместе с письменным предостережением. На нем лежит проклятье — так говорилось в предостережении. Один молодой человек посмеялся над этим утверждением. Он не верил в проклятье. Он взял этот кинжал — ведь про него было написано, что тот, кто завладеет им, станет непобедим для своих врагов. И даже боги не осмелятся сразиться с ним.

Говоря это, она не спускала глаз с лица Хага.

— Конечно, — добавила она, — это было в те времена, когда богов не было. Уже не было.

— И что же произошло? — спросил Хаг, стараясь скрыть иронию. Ведь он все же разговаривал с Сианг.

— Точно не знаю. Его товарищ, которому удалось остаться в живых, не смог дать нам вразумительного ответа. Судя по всему, парень напал с этим кинжалом на свою жертву, и вдруг нож превратился в меч — огромный, вращающийся, многолезвийный. Его невозможно было удержать двумя руками. И в этот момент из тела парня выросли еще две руки. Он взглянул на свои четыре руки и упал замертво — от ужаса и потрясения. А его напарник в конце концов сошел с ума и бросился вниз с острова. Мне до сих пор иногда это видится во сне.

Она замолчала, поджав губы. Глядя на это суровое, безжалостное лицо, Хаг заметил, как оно побледнело. И губы она сжала лишь для того, чтобы они не дрожали. Он перевел взгляд на кинжал и почувствовал, как по телу пробежали мурашки.

— Этот случай мог положить конец Братству, — Сианг искоса взглянула на него. — Нетрудно представить, какие могли поползти о нас слухи. Что, мол, возможно, это мы, Братство, наслали страшное проклятье на того парня. Я немедленно начала действовать. Приказала, чтобы под покровом темноты тело перевезли сюда. Напарника чтобы доставили тоже. Я допросила его при свидетелях. И прочитала им письмо, сопровождавшее этот кинжал.

Мы все пришли к выводу, что проклятье было на самом кинжале. Я запретила им пользоваться, несуразное тело парня мы тайно похоронили. И всем братьям и сестрам было приказано под страхом смерти никогда не упоминать об этом случае.

Это произошло давным-давно. И теперь, — тихо продолжала она, — я единственная из живых, кто об этом помнит. Больше никто не знает об этом проклятом кинжале; даже Старец, и тот не знает. Его дед еще не родился, когда это случилось. В своем завещании я вписала запрет на его использование. Но я никогда и никому не рассказывала об этом случае. Ты — первый.

— Закрой его снова, — решительно проговорил Хаг. — Мне он не нужен, — его лицо помрачнело. — Я и раньше никогда не пользовался магическим оружием…

— Раньше тебя никто не просил убить бога, — недовольно заметила Сианг.

— Один гном, Лимбек, утверждает, что они вовсе не боги. Говорит, что Эпло был при смерти, когда он его увидел. Как самый обычный смертный. Нет, я не возьму его!

Два красных пятна зажглись на бледном, напоминающем череп, лице женщины. Казалось, она собиралась прочесть ему гневную отповедь, однако остановила себя. Красные пятна потускнели. Раскосые глаза вдруг стали спокойными.

— Выбор, разумеется, за тобой, мой друг. Если ты предпочитаешь умереть в бесчестии, это твое личное дело. И я больше не собираюсь тебя убеждать, хочу лишь напомнить, что на карту поставлена еще и другая жизнь. Может быть, ты не учел этого.

— Какая другая жизнь? — подозрительно спросил Хаг. — Ведь этот мальчишка, Бейн, мертв.

— Но жива его мать. Женщина, которая тебе далеко не безразлична. Кто знает, что случится, если не ты убьешь этого Эпло, а он тебя. Не станет ли следующей его жертвой она? Ведь ей известно, кто он и чем занимается.

Хаг задумался. Иридаль что-то говорила ему об Эпло, но сейчас наемный убийца не мог вспомнить, что именно. У них было мало времени для разговоров. Его голова была тогда занята другим — мертвый ребенок, которого он принес на своих руках, горе Иридаль, его собственное замешательство оттого, что остался жив, хотя должен был умереть. Нет, если она и говорила что-то об этом патриане, Хаг напрочь забыл это в кошмарном тумане той ужасной ночи. Какое, в конце концов, ему было до этого дело? Он собирался отдать свою душу кенкари. Собирался вернуться в это прекрасное царство мира и покоя…

Возможно ли, что Эпло попытается найти Иридаль? Он ведь когда-то взял в плен ее сына. Почему бы не захватить и ее? Может ли он, Хаг, позволить себе испытывать судьбу? В конечном счете он в долгу перед Иридаль. В долгу, потому что подвел ее.

— Ты говоришь, письмо? — спросил он Сианг.

Ее рука скользнула в глубокий карман пышных одежд, извлекла несколько листков пергамента, связанных вместе черной ленточкой. Пергамент был старым и потускневшим, а ленточка обтрепанной и выцветшей. Сианг разгладила листки ладонью.

— Я перечитала это сегодня ночью. В первый раз после той чудовищной ночи. Тогда я прочла рукопись вслух для свидетелей. Сейчас я прочту ее для тебя.

Хаг вспыхнул. Он хотел сам прочесть ее, изучить ее в одиночестве, но побоялся оскорбить Сианг.

— Я уже и без того доставил тебе столько хлопот, Сианг…

— Я должна перевести ее для тебя, — сказала она с понимающей улыбкой. — Она написана на древнеэльфийском — это язык, на котором говорили после разделения миров и который сейчас, увы, почти забыт. Сам ты, конечно, не сможешь понять.

Возразить на это было нечего.

— Принеси мне стул. Рукопись длинная, а я уже устала стоять. И поставь лампу сюда.

Хаг принес стул, стоявший в углу у стола, на котором лежал проклятый кинжал. Сам он остался на ногах за пределами освещенного лампой круга, радуясь, что лицо его скрыто в тени и на нем не видны сомнения. Он не верил в это. Не верил ничему из сказанного.

Хотя он не поверил бы и тому, что можно умереть, а потом вернуться к жизни.

Поэтому он стоял и слушал.

Глава 8. ПРОКЛЯТЫЙ КЛИНОК

Поскольку ты, мой сын, читаешь это сейчас, значит, я уже мертв и моя душа улетела к Кренка-Анрис, чтобы помогать освобождению нашего народа note 10. Раз дело дошло до открытой войны, я надеюсь, что ты не уронишь нашей чести в бою, как и все мужчины нашего рода, умершие до тебя.

Я первый в нашем роду, кто решился изложить этот рассказ на бумаге. Прежде история о Проклятом Клинке передавалась старшему сыну в семье отцом на его смертном одре. Так мой отец поведал об этом мне, а ему рассказал его отец и так далее, начиная от Разделения. Но поскольку велика вероятность, что моим смертным ложем станет каменистая земля поля битвы, и ты, любимый мой сын, будешь далеко от меня, я оставляю это письмо, чтобы ты прочел его после моей смерти. Но ты, мой сын, должен поклясться Кренка-Анрис и моей душой, что передашь этот рассказ своему сыну — пусть Богиня благословит твою супругу и она благополучно разрешится от бремени.

В оружейной есть шкатулка с отделанной перламутром крышкой, в которой хранятся ритуальные дуэльные кинжалы. Ты, несомненно, знаешь, о чем идет речь, потому что в детстве очень восхищался этими кинжалами, хотя, как ты теперь понимаешь, будучи сам закаленным воином[Старинный эльфийский обычай дуэлей на кинжалах к тому времени вышел из моды, возможно, потому, что многие эльфы сражались не на жизнь, а на смерть на поле битвы. Дуэлянтство было популярно во времена мирного правления династии Паксаров, давая возможность молодежи испытать свою храбрость, не подвергая себя реальной опасности. Как утверждает автор этого письма, кинжалы предназначались больше для показа, нежели для практического применения, поэтому их рукоятки часто украшались драгоценными камнями,а лезвия делались причудливой формы.

Правила дуэли были довольно сложны. Смысл заключался в том, чтобы отрезать у противника часть уха. Эльф, появляющийся в обществе с подрезанным, “как у людей”, ухом, становился объектом осмеяния. Чтобы избежать ранений лица и глаз, надевались специальные защитные шлемы, оставлявшие незащищенными только уши ], это восхищение было довольно неуместным.