Шумерский лугаль (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич. Страница 60

За передовым дозором шагают мелуххские копейщики и пращники. Их сотен восемь. Подчиняются мне. Предупреждены, что за бегство с поля боя будут повешены. Подозреваю, что это их не остановит, но тогда им придется прятаться еще и от меня. В центре и арьергарде шагают мои копейщики-шумеры и лучники-эламиты. Последних можно уже считать шумерами, хотя и не прожили еще положенные шесть лет в Лагаше.

Я еду на повозке в центре. Запряжена она тремя ослами. Диких лошадей здесь нет. Зато есть слоны, которые плетутся в хвосте вместе с ослами, навьюченные едой на все войско. Индийские слоны больше тех, что сейчас проживают на Аравийском полуострове. Мне предлагали и боевых слонов, но я невысокого мнения о них. В Византии в шестом веке слышал, что эти животные бывают непредсказуемыми, а при виде огня и вовсе теряют голову и затаптывают больше своих, чем чужих. Если бы слоны были таким грозным оружием, как выглядят, мелуххцам не пришлось бы нанимать меня.

Мы приближаемся к очередной курухской деревне. Они состоят из трех-четырех десятков круглых домов на сваях, сооруженных из бамбука и крытых пальмовыми листьями. В центре деревни большой дом для мужчин, в котором они под видом решения важных общедеревенских вопросов прячутся от жен. Защитных стен нет. Их заменяют джунгли, подступающие к домам со всех сторон. Мужчины пасут скот, охотятся, рыбачат, а женщины выращивают овощи и бобы на небольших делянках возле деревни. При нашем приближении курухи уходят в джунгли, уводя скот. Мы сжигаем деревню и дальше преследуем их. Сопротивления пока нет. За последние годы они привыкли, что мелуххцы слабы, откупаются, поэтому расслабились. Как раз перед моим прибытием присылали гонцов в Мелухху, требовали увеличение дани. Жрецы пообещали рассмотреть это требование и дать ответ после сбора урожая. Мол, не знают пока, смогут ли потянуть такое тяжкое бремя. Теперь я несу курухам ответ на их требование — сжигаю деревни, убиваю мужчин, делаю рабами женщин и детей. Тактика выжженной земли должна или разозлить их, или запугать. Мне нужен первый вариант. Пусть соберутся все вместе и нападут на нас. Отлавливать малые отряды по джунглям — дело утомительное и неблагодарное.

К полудню мы выходим к деревне. Она большая, домов на семьдесят, располагается на берегу реки шириной метров сто. Вода в реке мутная, коричневатая, течет сейчас медленно, потому что два дня не было дождей. За деревней поля и большой луг. Пожалуй, лучшего места для сражения в этих краях не найдешь. Углубляться дальше в джунгли рискованно. Там нас ждут в удобном для врага месте. Подождут и придут сюда. Это не они вторглись к нам и разорили наши дома, а мы к ним, поэтому терпение у курухов должно лопнуть раньше. Я показываю своим старшим командирам, где кто должен расположиться и чем заняться. В первую очередь надо сделать засеки в джунглях возле деревни и завалы по берегу реки, чтобы было трудно подобраться к нам незаметно. Удобным будет подход только с одной стороны — со стороны луга. Там мы их и встретим.

60

Ночью и рано утром изрядно лило. Из-за дождей вода в реке поднялась где-то на полметра и стала такой мутной, что кажется темно-коричневой, почти одного цвета с берегами. Быстрое течение несет литься, ветки, иногда труп какого-нибудь дикого животного или птицы. Мои ноги скользят на размокшей земле деревенской улицы. К сандалиям быстро прилипают килограммы красновато-коричневой грязи. Я выхожу на участок, покрытый зеленой травой, вытираю об нее обувь и с завистью смотрю на босых воинов, сопровождающих меня.

Ко мне подходит Сарама, командир мелуххского отряда. Вообще-то, он командир храмовой стражи, которая состоит из выходцев из племен, живущих где-то севернее этих мест. Они более рослые и светлокожие, чем аборигены, волосы у многих темно-русые и глаза синие или серые. Сарама самый высокий из них, но все равно сантиметров на десять ниже меня, чему он до сих пор не перестает удивляться. Я бы тоже удивился, увидев здесь человека длиннее себя. На голове у него бронзовый островерхий шлем из четырех сваренных частей, каждая из которых украшена барельефом в виде свастики в четыре хвоста, закрученной против хода солнца. Кожаный доспех, почти полностью покрытый бронзовыми прямоугольными бляшками, надет на голое тело. Набедренная повязка из плотной шерстяной ткани длиной до середины голени. Ступни размера сорок пятого, если не больше, и широкие, «растоптанные». На двух кожаных портупеях, перекрещивающихся на груди и скрепленных там бронзовой бляхой с барельефом в виде слоновьей головы, висят слева полуметровый кинжал в ножнах из красного дерева, скрепленного бронзовыми кольцами, и справа в кожаной петле топор двусторонний, напоминающий датский, только с намного меньшими лезвиями. Его прямоугольный щит, на котором на красном фоне нарисована желтая свастика с восемью хвостами, несет молодой воин из храмовой стражи. Сараму сопровождают в походе десять соплеменников. Держатся отдельно от мелуххцев, всячески демонстрируя презрение к ним. Подозреваю, что подобное поведение поощряют жрецы, чтобы стража не спелась с горожанами.

— Курухи идут сюда, их очень много, — докладывает Сарама через переводчика-мелуххца и внимательно следит за моей реакцией.

— Это хорошо, — спокойно произношу я. — Надоело уже ждать их.

Мы торчим в деревне девятый день. Жара, повышенная влажность и комары порядком измотали не только меня и моих воинов, но и мелуххцев. Вроде бы в городе все то же самое, но почему-то переносится легче.

— Как договаривались, строй мелуххцев в центре, а потом со своими воинами переходи ко мне на левый фланг, — приказываю я.

— Без меня они продержатся не долго, побегут, — предупреждает Сарама.

— Пусть бегут. Мне трусливые воины не нужны, — небрежно говорю я и добавляю с улыбкой: — Если они нужны тебе, можешь остаться с ними.

Я не обвинил его в трусости напрямую, но командир храмовой стражи намек понял. Лицо Сарамы стало непроницаемым, лишь плотно сжатые зубы говорили о решимости припомнить мне мои слова. Теперь он будет сражаться лучше моих воинов.

Я поворачиваюсь к сопровождающим меня Тиемахту и Нумушде, отдаю приказ:

— Стройте своих людей на флангах. Будем действовать, как договаривались. Вы оба командуете отрядами на правом фланге.

Мелуххцы строятся в четыре шеренги, чтобы фронт был шире. Первые три шеренги имеют прямоугольные щиты средней величины и вооружены копьями длиной около двух метров и кинжалами, а третья — легкими дротиками, которые мечут с помощью копьеметалки — палки с выступом на одном конце. В этот выступ упирается задний конец дротика, придерживаемого рукой во время замаха. Запущенный так дротик летит метров на сто-сто пятьдесят. Он тяжелее стрелы, поэтому даже на средней дистанции запросто прошибает нынешние доспехи. Точность, правда, ниже, зато не надо бояться, что отсыреет тетива.

На флангах строятся разделенные на две части мои копейщики фалангами в шесть шеренг, а дальше — лучники-эламиты. Последние с тревогой посматривают на небо, затянутое тучами. Если хлынет тропический ливень, намокнут не только тетивы, но и плечи лука потеряют упругость.

Я занимаю место на левом фланге, который дальше от берега и выше, поэтому могу видеть все своей войско, а оно — меня. Последнее очень важно. В трудную минуту воины будут поглядывать на меня. Если я на месте, значит, деремся дальше. Если исчезну из вида по любой причине, слабые дрогнут, а за ними побегут и остальные. Рядом со мной полсотни лучников-эламитов. Это резерв на тот случай, если курухи попробуют обойти нас и ударить с тыла. На их месте я бы так и поступил. Правда, им придется делать изрядный крюк, потому что в джунглях возле деревни много засек. Времени на подготовку у нас было достаточно.

Из джунглей напротив нас начинают выходить вражеские воины. Сначала появляется один отряд человек на сто. Они останавливаются на опушке, внимательно всматриваются в наше построение. Наверное, курухи знают, что против них выступили не только мелуххцы, и теперь решают, где стоят приплывшие, и прикидывают, насколько мы опасны. Вскоре выходит второй отряд, третий… Курухи растекаются вширь, чтобы освободить проход идущим следом. Судя по одинаковому вооружению — прямоугольные дощатые щиты, копья, топоры и короткие кинжалы — каннадига среди них нет или очень мало. Видимо, курухи решили, что справятся без союзников. У них были для этого основания, потому что сражаться с нами прибыли тысячи две-две с половиной воинов. Точно сказать не могу, потому что отряды постоянно переходили с места на место. Единого командира я не обнаружил. Если таковой и был, то старательно маскировался.