Тень машины войны (ЛП) - Бейли Кристин. Страница 43

Всё милое и материнское, что было на лице пожилой женщины, испарилось в одно мгновение, точно она сняла маску. Глаза, встретившиеся с моими, были жёсткими как сталь.

— Я знала, что ты умненькая девочка, — проворковала она. — Я бы хотела, чтобы ты познакомилась с моим сыном, — огромный силуэт заполнил дверной проем. Его чёрный плащ зашуршал, скользя по белоснежной обшивке стен, когда он поднял взгляд.

Я подавила панику, уставившись в механический глаз мужчины в заводной маске.

Мадам Буше одарила меня жестокой улыбкой.

— Не будь грубой. Поздоровайся со своим дядей, Оноре.

Глава 23

— Взять её, — скомандовала Буше.

Мне не представилось возможности закричать. Я бросилась назад, врезавшись в столик и опрокинув шахматные фигуры, рассыпавшиеся по полу.

Мужчина в маске, сын бастарда моего деда, ринулся вперёд. Он врезался в меня, и моё тело налетело на стену. Я звала на помощь, но спасать меня было некому. Горничная, которая пыталась меня предостеречь, выскользнула за дверь.

Мужчина в маске заломил мне руки за спину. Он сжал рану на моём предплечье, и мои ноги подкосились от боли. Он связал мои запястья, а мадам Буше спокойно вышла вперёд и надела мне мешок на голову.

Весь мой мир мгновенно сузился до того небольшого количества света, который мог просочиться сквозь переплетение нитей. Я видела складки ткани перед глазами, но ничего не могла поделать. С каждым лихорадочным вздохом в мешке становилось всё жарче. Я попыталась сбросить его, но безрезультатно. Я не могла пошевелиться. Я не могла видеть. Моё сердце бешено колотилось, и я пыталась задержать дыхание, пока грубая ткань саднила щёку. Выхода не было.

Я боролась и противилась, билась в хватке своего похитителя и упиралась пятками в пол. Ублюдок был слишком силен и огромен, а платье стесняло мои движения. Он силой поволок меня вперёд, и я никак не могла этому помешать. Я пыталась ухватиться за него, щипая и царапая, когда это удавалось, но не смогла зацепить ничего более существенного, чем его плотная одежда. Мешок вонял прогорклым дымом и луком, и у меня заслезились глаза, когда я закашлялась.

— Ну правда, дорогая моя. Не подобает устраивать такую суматоху. Платье себе испортишь, — сказала мадам Буше.

Это была ловушка. Всё это. Они работали сообща, чтобы обманом увести от меня моих друзей, а затем послали ту, которую я бы ни в чём не заподозрила, заманить меня сюда как крысолов с дудочкой. И я повелась.

Увлажнившийся от моего дыхания мешок шлёпнул по лицу, когда мой сводный дядя шарахнул меня о стену.

Он стаскивал меня вниз по лестнице. Пол исчез из-под моих ног. Я попыталась вновь найти опору, но дядя прижимал меня к своему боку. Лишь самые носки моей обуви задевали ступени, пока он волок меня вниз. Каждый шаг я ощущала так, будто вот-вот упаду.

У этой идеи имелись свои преимущества. Я попыталась навалиться вперёд, чтобы лишить нас обоих равновесия и заставить свалиться с лестницы. Я не преуспела, а потом мой дядя вообще поднял меня в воздух. Я утратила осязаемую опору под ногами и ощутила головокружение, когда бастард зажал меня под рукой и потащил вниз, как мокрый мешок. Я попыталась укусить его вопреки плотной ткани, покрывавшей мою голову. С каждым рывком, с каждым шагом какая-то часть его тела сталкивалась с моей.

Я боролась так сильно, как только могла, потому что знала — если не сбегу сейчас, то не сбегу никогда. Мне нужно сделать всё возможное, но тело моего дяди ощущалось как машина — холодное, жёсткое и неподатливое. Я не могла вырваться из его хватки или даже лишить его равновесия. Мы опускались всё глубже и глубже в тот ад, который приготовила для меня старуха.

Я слабела, не имея возможности дышать. Желчь подступила к моему горлу, но я не могла поддаться этому порыву. Я должна быть сильной.

Он бросил меня на землю. Краем головы я сильно ударилась о камень, прежде чем он безжалостно схватил меня за предплечье и рывком поднял в стоячее положение.

— Генри, дорогой мой. Мы привели к тебе посетительницу, — позвала старая женщина, и её голос эхом отдавался от стен. Затем она содрала мешок с моей головы.

Я очутилась в сыром подвале. Я всё видела отчётливо. Моё зрение уже адаптировалось к сумраку в мешке. Комната разделялась на две части самой ужасной стеной тюремных решёток, которую я когда-либо видела. Шестеренки, похожие на вращающиеся лезвия пилы, двигались по рельсам, встроенным в решётки на этом устройстве, похожим на клетку. Нет, это не шестерёнки. Это действительно были лезвия пилы. Они двигались вверх и вниз по решёткам на двери тюрьмы. Моё сердце подскочило к горлу, и меня охватил огонь чистой паники. Все мышцы разом напряглись, движимые инстинктом как можно быстрее убежать от этого чудовища.

Мой бастард-дядя быстро ухватил меня, низко расхохотавшись мне в ухо, когда я стала сопротивляться.

Из тьмы проступил тёмный силуэт.

Его лицо выглядело худым и тусклым, но гладкая лысая голова оставалась гордо поднятой, когда он вышел на свет. Резкие линии его лба делали глаза похожими на сощуренные злые щёлки, и хотя в остальном лицо было спокойным, невозможно было не заметить ярость в стиснутых челюстях или расправленных плечах.

— Papa! — закричала я.

Он утратил самообладание. Серые глаза широко раскрылись, когда он ринулся к смертоносной стене. Он остановился прямо перед вращающимися лезвиями.

— Маргарет? — воскликнул он. — Как это возможно?

Я ощутила острое лезвие холодного ножа, прижавшегося к моему горлу.

— Отойди от двери. Если ты сделаешь один шаг вперёд, она умрёт, — сказала Буше. Её рука оставалась твёрдой, и я не сомневалась, что она говорила серьёзно. Я не осмеливалась дышать из страха, что воздух, проходящий по моему горлу, подтолкнёт мою кожу к лезвию и порежет её. Одна слезинка скатилась из уголка глаза.

Я никогда прежде не видела столь испуганного выражения на лице моего деда. Он попятился, поднимая руки в знак поражения.

— Я сделаю всё, что ты пожелаешь, Крессида. Только не вреди ей.

Пожилая женщина протянула Оноре нож. Он ещё сильнее вжал его в мою кожу. Я ощутила, как капелька чего-то поползла вниз по моей шее сбоку, и молилась, чтобы это был всего лишь пот.

— Ты дашь мне всё, чего я пожелаю? — она коварно улыбнулась моему деду. — Тебе не стоит давать такие заманчивые обещания, любовь моя.

Она скользнула к панели в стене и открыла её. Я увидела набор вращающихся дисков. Она повернула их по какой-то схеме, но краем глаза я не сумела рассмотреть комбинацию поворотов.

Вращающиеся лезвия на решётках сдвинулись с двери, затем замедлились и остановились.

— Если ты хоть слегка сдвинешься с места, Оноре не станет церемониться. Он уже убил твоего сына. Не думай, что он побоится убить и её тоже.

Оноре погнал меня вперёд. Прежде чем мы добрались до смертоносных решёток, Буше схватила заводной ключ.

— Это тебе больше не понадобится.

Она дёрнула цепочку, и я ощутила резкое жжение на шее. Затем она тут же открыла дверь тюрьмы, а мой бастард-дядя швырнул меня в руки моего деда, отчего мы оба повалились на пол.

Дверь захлопнулась с тяжёлым грохотом, затем лязгнула и задребезжала, когда лезвия вновь заработали, возобновляя своё движение по решёткам тюремной камеры. Мой дедушка крепко стискивал меня в объятиях. Затем он сел и торопливо развязал мои запястья.

— Ты пострадала? Они тебе навредили?

Как только мои руки оказались свободны, я обвила ими его шею и обняла его так крепко, что мои плечи заныли от силы этого объятия. Я уткнулась лицом в его грудь и тряслась, пока он гладил меня по волосам и прижимался ко мне так же крепко.

Затем он отстранил меня и осмотрел шею, но даже такое маленькое расстояние между нами было излишним.

— Я цела, — сказала я, давясь слезами, которые быстро подступали к горлу. Он жив. Слава Богу, он жив.

Он обхватил меня обеими руками и обнял, прижимаясь шершавой щекой к моей макушке.