Нулевой километр (СИ) - Стасина Евгения. Страница 79

Выбираюсь на улицу и неторопливо бреду к детской площадке, махая бегущей к нам навстречу Айгуль. Подросла. Второй класс на носу, и как представляю, что мне ежедневно предстоит косы из этой чёрной копны плести, пальцы от нетерпения начинают зудеть. Это не волосы - это богатство и ни один салон ни за какие коврижки шедевра природы не повторит.

-Юля, Артур новые штаны порвал! На дерево опять залез!

-Ябеда!

-А ты дурак, - и так у них каждый день. Может, зря я их к себе забрала? Жила бы спокойно…

-Юль, - нет, эти руки, что тщетно пытаются мою талию обхватить стоят и головных болей, и ранних пробуждений по выходным. - Тётя Вера приедет?

- Да, - улыбаюсь и на часы смотрю. - Максим её как раз встречает. Так что домой все. Лен, Богдана бери! Нам его еще отмывать.

Хватаю под руку своего рыжего брата, что уже на целую голову в росте меня перегнал, Артура за макушку треплю и нетерпеливо с ноги на ногу переступаю, пока наша ходячая энциклопедия пытается неугомонного ребенка с качелей снять. Он на всю улицу кричит, что никуда уходить не хочет, а Лена ему лекции читает о том, как некрасиво все это со стороны смотрится: и слезы его, и футболка до подбородка задравшаяся из-за этой возни, и пальцы перепачканные землей и намертво вцепившиеся в поручни. А как по мне, так ничего лучше нет. Смотрю на ребят и сама поражаюсь, как могла их на деньги променять? Стыдится, от Тихомирова прятать, лишь бы карту золотую из пальцев не выпустить? Идиотка. Ни в одном отделе ЦУМа эти живые эмоции не купишь: когда после года мытарств по съемным квартирам в собственную въезжаешь, мужем своим восхищаясь, что не обманул, и на двух работах пахал ради исполнения твоей мечты. Когда во все двери стучишься, чтоб детей у нерадивой матери отобрать и, добившись своего, в первый раз попадаешь в объятья Ярика, до этого нос от тебя воротившего. Когда внутри тебя новая жизнь зарождается, пяточками пинает и очередную истину открывает - не буду я плохой мамой. И сестра из меня ничего получилась - вон дети какие довольные к подъезду бегут.

Максим

Порою человек, от которого меньше всего ждёшь помощи, оказывается единственным, кто способен развести тучи над твоей головой. Не потому, что сильнее других, а потому что больше всех этого хочет - ясного неба, на котором прямо сейчас пылает солнце, придавая хмурому августу хоть какой-то яркости.

-Вот это да! Машину купили? - Вера присвистывает, пока я гружу в багажник ящики с фруктами, и обходит внедорожник по кругу, придирчиво его изучая.

-Рабочий, Вер, - я лишь у подножья горы, которую по наказу жены обязан в ближайшее время покорить. Пока из достижений лишь четырехкомнатная квартира и та в ипотеке, но какие наши годы?

Бросаю пиджак на заднее сиденье и открываю пассажирскую дверь для тёщи.

- Как ты все это дотащила?

- Сосед помог, - краснеет немного и блузку на груди поправляет. - Я ему фикусы поливаю, а он вот, поклажу мою, когда нужно, донести помогает. Ладно, что мы о ерунде какой-то. Волнуешься? Не сегодня-завтра отцом все-таки станешь. Хотя, кого я спрашиваю? У тебя вон пятеро! И как отважился?

А разве мог иначе? Нет. С такой женщиной по-другому нельзя: я из-за слабости от нее едва не отказался и если б не упертость Юлькина даже представить боюсь, как бы сейчас жил. Ради кого, вообще?

-Волнуюсь, Вер. Ребята взрослые уже, а тут младенец. Сын! До сих пор не верится, - улыбаюсь в ответ на счастливый блеск ее глаз и диву даюсь, как Юлина мачеха за нее радоваться умеет. По-особенному, как за свою. - Так что без тебя никак: жена у меня, конечно, опытная, с детства подгузники мастерски меняет, но днем со всей этой оравой одна не справится. А отпуск мне не дают.

-И ничего страшного. Хоть внука Костиного понянчу, да и по детям уже соскучилась.

-Своего, Вера, - глушу двигатель во дворе и на окна первого этажа поглядываю. - Своего внука. Пошли, Айгуль уже заждалась.

Стоит, удерживая в руках тонкую занавеску, и улыбается, безостановочно махая нашей гостье. И мне от этого теплее становится, ведь на девчонку, что вечно в шкафах пряталась да лишнее слово обронить боялась, она теперь совсем не похожа. Едва с ног Щербакову не сбивает, распахивая дверь прежде, чем та звонка коснется, и уже кота ей в руки пихает:

-Видите, теть Вер, как растолстел на докторской колбасе!

-Вижу! И не только он, - женщина смеется и крепко прижимает к себе мою довольную жену. Жаль Наташка с Никиткой приехать не смогли, тогда вся семья в сборе была бы. И неважно, что тесно, что комнаты небольшие, зато уютные, ведь Юля к делу подошла основательно: для девочек нежно-розовые обои подобрала, мальчишкам комнату в синих тонах выполнила, Ярику вон отдельные апартаменты выделила. На год, у него ведь класс выпускной, поступление не за горами.

-Устал? - Бирюкова передо мной тарелку с борщом ставит и укоризненно на Рыжего глядит. - Жуй нормально! Ничего ведь не усваивается, тощий как вешалка!

Началось.

- Не тощий, а подтянутый, - парень и не думает слушаться: за минуту порцию приканчивает и уже за добавкой тянется.

-Пф-ф-ф, подтянутый! Подтянутый вон Максим. А у тебя одни кости, - вот и Лена встревает. Сегодня она без очков - постепенно к контактным линзам привыкает и за последние пять минут уже во второй раз по привычке указательным пальцем до переносицы дотрагивается. Касается и прячет довольную улыбку за чашкой горячего молока.

-Ага. Я и то крепче, - теперь и Артура очередь пришла над братом поиздеваться. - Тебя если в школе задирают, ты ко мне обращайся, заступлюсь.

-За себя заступись. Сейчас язык твой в одно место тебе затолкаю!

-Только попробуй!

Дурдом. Но сбежать из него никому не хочется. Разве что Вера от этого гама про еду забыла. Так и сидит, бегая взглядом по собравшимся за столом, и кота котлетой подкармливает. Ничего, привыкнет. По себе знаю, через пару дней я о тишине мечтать окончательно перестал.

-И попробую! Мало тебе в прошлый раз было?

-Ярик! - одергиваю парня, когда он в младшего салфетку бросает, а ему хоть бы что - веселиться, пусть и выставляет перед собой ладошки в примирительном жесте. Вздыхаю, беру ложку в руку и за хлебом тянусь: ну их, у меня перерыв через двадцать минут закончится, а вечером ещё Юлю на приём в консультацию везти. И чего в больницу не легла?

-Тихо! - вздрагиваю и во все глаза смотрю на любимую жену, вцепившуюся пальцами в столешницу так, словно если отпустит, на ногах не устоит. - Макс… кажется, началось!

Давно началось. В тот жаркий июльский день, когда я с интересом разглядывал грозную начальницу, отчитывающую склочных старушек у подъезда. Злился на весь белый свет, даже не подозревая, что катать по Москве мне предстоит не взбалмошную девчонку, а настоящую женщину, чей взгляд янтарных глаз станет моим персональным солнцем. Как сейчас, когда в них стоят слёзы счастья:

-Едем? - интересуюсь непослушными губами, улыбку с которых теперь ничем не сотрешь, и уже отодвигаю стул, хватая Юлю за хрупкую подрагивающую от волнения ладошку.

-Едем.

Куда угодно. Главное, рука об руку, ведь поездка эта будет длиною в жизнь...

Конец