Охота на миллиардера (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна. Страница 36

Олигарх собирается молча. Так и стою к нему спиной. Пусть думает, что для меня это просто секс, позволю ему решить, будто я пустышка. Все лучше, чем ему станет известно, что я по нему тоскую. Как я по нему скучаю, как я света белого из-за этого мудака от тоски ни днём, ни ночью не вижу. С ним нельзя иначе. Я готова его отпустить, что ж, насильно люб не будешь, пусть уходит.

Дверь захлопывается, и я на секунду слепну, будто попадаю с яркого солнца в полутьму своей пустой квартиры. Чувств столько, что они словно ураган проносятся в моей голове, заставляя вздрогнуть и оживиться каждую клеточку. Какая-то чушь и полная глупость. Он ведь не собирался оставаться у меня? Я в этом просто уверена. Он ведь этого и хотел, чтобы я отдалась ему без последствий. Но всё-таки странно и как-то непривычно, а вдруг я ошиблась, и он через пару часов доказал бы обратное, что есть истинные чувства, а есть ложные, и никакой относительности нет. И я — та самая. И мы с ним встретились. Я ведь тогда с ума сойду. На смену гордости приходит ломота и мигрень. И через некоторое время я погружаюсь в состояние тупого безразличия.

Хочу полноценных отношений. Шепчу, это как молитву. Мне не нужен мужчина, которого интересует лишь мое тело. Каждую минуту дня, повторяю это снова и снова. Мечусь то к Полянскому, то от него. А потом, выбиваешься из сил, во всём моем теле остаются только вопли: «Я не хочу так жить, я не могу так жить! Мне не нужен всего лишь секс!».

На работу собираюсь с грустью. Прогнала, а он и ушел. Даже не попытался уговорить меня. А что я могла? Показать ему, что у меня есть чувства? Ему это не нужно. Зачем усложнять. Желание — это все, что нас связывает.

Я только вздыхаю, иногда морщусь, как от зубной боли, а потом долго уговариваю себя, что на самом деле всё хорошо, что я себя накручиваю и сгущаю краски. Конца света не наступило, все идет своим чередом. Ведь жила же я до этого.

Не хочется работать и домой тоже не хочется. «Дамский клуб» — это больше невесело. Победы в пари не доставляют былого удовольствия. Я берусь за новые дела, просто, чтобы отвлечься. Но сейчас у меня внутри пусто, как в пересохшем колодце.

Молча ковыряюсь в макаронах, пока девочки смеются над какой-то новенькой, что ради мужика прыгнула с парашютом. Вчера мы с Полянским любили друг друга, я чувствовала такое единение, который никогда не ощущала с мужчиной, а сегодня все как было до него.

Как же я устала, вымоталась и высохла изнутри. Хочется плакать, но слезы — это не то, что нужно. Просто я почему-то всегда боялась боли, даже ее приближения. Если бы я была, как его стандартные девочки… Если бы я только могла легко переступать через все, что между нами происходило… Но правда в том, что невозможно быть с тем, кто выбирает свободу. А я не позволю себя добить. И это не гордость, скорее отчаянье.

Но я справлюсь. Переживу. А если вдруг он сделает шаг, я не буду слабой. Потому что мне не нужно от него пять капель, мне нужно целое море.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 37

— Руслан Владимирович, в экономической науке инвестиции описывают сложнее и строже, у юристов есть свои определения. Но для практики это не особенно важно. Если какое-то вложение приносит доход — назовем его инвестицией, не оглядываясь на теорию…

Полянский взглянул на юриста. Напротив него сидел совсем еще молодой мужчина, желающий во что бы то ни стало угодить олигарху. Впрочем, как и большинство людей вокруг. Руслан погрузил серебряную ложку в тарелку изысканного итальянского супа и, нехотя, засунул ее в рот. Аппетита не было. Он попробовал, вкус блюда показался ему чересчур соленым, недовольно скривившись, Полянский отложил прибор в сторону. На самом деле еда была высшего качества, просто олигарху она не доставляла удовольствия. Раздражение копилось. Впервые за свою сознательную жизнь думать о делах не хотелось.

Библиотекарша посмела выставить его из квартиры. Выгнала, как мальчишку, обычного неудачника. По всем правилам после той ночи, что между ними случилась, после всех тех эмоций, что он подарил ей, она должна была его ласкать и благодарно улыбаться. А упрямая Образцова повернулась к нему спиной, всем своим видом заявляя: «Мавр сделал своё дело, мавр должен уйти».

И главное он же видел ее глаза. Чувствовал такую отдачу, что хотелось выть от удовольствия…

Он снова достал телефон, не обращая внимания на долгий монолог юриста.

— Ну что там? — гаркнул в трубку.

Молодой мужчина, сидящий напротив, смутился. Он побоялся сказать Полянскому, что тот его не слушает.

— Все как обычно, — раздался голос знакомого ФСБшника, — Руслан Владимирович, она на работу пошла. Этот Борис, ну тот, что ее новая «жертва», прислал ей букет. Довольно бюджетный вариант, без особенностей.

— И что? Приняла? — жёстко поинтересовался Полянский.

— Да, поставила на кухне на подоконник, с улицы хорошо видно, часто подходит и поправляет целлофан, любуется.

Полянский хмурился. Он никогда не был в подобной ситуации. В то время как юрист пытался «вставить свои пять копеек», к столу подошел Виктор. Он выглядел встревоженным.

— А вашего зама ждать не будем? — аккуратно поинтересовался юрист.

— Мой зам перед вами, — подпер кулаком щеку Полянский.

— А предыдущий? — неаккуратно поинтересовался юрист, рискуя попасть под горячую руку.

— А предыдущий теперь работает кондуктором в пригородном автобусе.

— Руслан, я бы хотел уточнить некоторые детали сделки по Сухарево, — сразу начал о делах Виктор.

Полянский поднял руку, закрывая подчиненному рот. Позвонил секретарю, не обращая внимания на сидящих за столом мужчин.

— Пошли по адресу, — он назвал номер дома и улицу, — большой букет роз. Затем положил трубку. — Нет, пошли ей корзину какую-то, поофициальнее, — снова позвонил. После чего Полянский швырнул на стол мобильный, задумавшись, еще раз позвонил секретарю. — Ничего не шли. Он смотрел перед собой. Юрист распинался, а Виктор, как обычно, старался угодить, аккуратно записывал и кивал головой, вникая в суть дела.

Очень хотелось курить. И, никого не предупреждая, Руслан встал, вышел на балкон ресторана и затянулся. По новой набирая секретарю.

— Пошли красные розы по адресу, что я говорил, в библиотеку, и постарайся, чтобы это был очень шикарный букет.

Виктор зашел на балкон и закрыл за собой дверь.

— Руслан, я бы хотел поговорить насчет «дочери».

— Поссорились? — перебил он подчиненного.

— Я не могу так, она мне не нравится… Ну как женщина. В общем, поймите меня правильно, босс, я правда старался. Но это перебор.

— Ладно, — глубоко затянулся Полянский, — живи, найдем тебе другую невесту.

Виктор хотел возразить. Это читалось на его лице. Но решился не сразу.

— Руслан Владимирович, а можно как-то без этого? Мне нравилась Вера.

Это прозвучало настолько по-детски, что Полянский усмехнулся.

— Она бывает немного несносной, но я бы хотел попытаться еще раз.

Полянский повернулся и широко улыбнулся, одной из своих лучших улыбок. На самом деле, она была звериным оскалом, а не приветствием. Вера его выставила, ему, горному и непокорному орлану, указали на дверь. И он скорее перережет Виктору глотку, чем позволит Виктору «пытаться».

Несносной? Это да, Образцова порой была просто невыносима, но с ней весело. А еще она очень сладкая на вкус. Он затянулся, вглядываясь в темноту. В горле застрял рвотный позыв. Невесть откуда проснулся инстинкт собственника. Но в лице Полянский не изменился. Голос не повысил и даже вида не показал.

— Просто найди себе другую бабу, — спокойно швырнул в темноту окурок Полянский.

Засунул руки в карманы и, толкнув боком стеклянную дверь, вернулся в ресторан. В этот момент позвонил секретарь. Заикаясь, она все никак не могла выдать информацию о том, что случилось.

— Да говори уже, — взглянул на потолок Полянский.