Перегрин (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич. Страница 75

— Пожалуй, надо попробовать, — решил консул. — Если не получится, тогда спустимся к ним сами.

— Готов со своим отрядом спровоцировать их, — предложил я.

— Для этого есть наша конница. Ее больше, атака будет выглядеть правдоподобнее, — отклонил Гай Марий. — Ты будешь в моем резерве.

— В резерве нам будет скучно, — с усмешкой сказал я. — Мы может пробраться в тыл германцам и, когда они завязнут в сражении, ударить в спину. Германцы не привыкли к таким ударам, очень плохо держат их, сразу разбегаются. Вы это могли видеть два дня назад.

— В тыл надо направить не только твой отряд, но и один легион, чтобы ударили с двух сторон, — поразмыслив, принял решение консул.

— Поручи это моему легиону, — попросил Марк Клавдий Марцелл.

— Хорошо, — согласился Гай Марий. — Сегодня вышли разведку, пусть посмотрят, как удобнее и незаметно добраться. Осадные орудия и все лишнее оставите здесь, пойдете налегке.

Одним из преобразований Гая Мария в армии был отказ от большей части обоза. Теперь каждый воин нес все свое имущество, включая паек на неделю. Из-за этого навьюченных легионеров стали называть «мулами Мария».

Дальше мы обсудили систему сигналов и прочие второстепенные вещи, после чего консул отпустил всех командиров, кроме меня. А вы, Штирлиц, останьтесь! Такие приказы всегда вгоняют меня в тоску, потому что и сам предлагаю после совещания остаться только тому, кому собираюсь насовать полную пазуху.

Подождав, когда раб нальет нам обоим вина в простые, без барельефов и узоров, бронзовые чаши, Гай Марий произнес:

— Послушал я тебя сегодня, и пришла мне в голову, что это ты помог Квинту Сервилию Цепиону украсть золото Толозы. Что скажешь?

— А разве это он украл золото Толозы? — улыбнувшись, ответил я вопросом на вопрос. — Насколько я знаю, участие Квинта Сервилия Цепиона в этом преступлении не доказано судом. Его отправили в изгнание только за поражение от кимвров.

— Но следствие по золоту Толозы еще не закончено, — сообщил он. — Если мы завтра победим германцев, я сделаю так, чтобы об этом деле забыли.

Интересный способ мотивировать подчиненного. Ответные действия могут быть ассиметричными. Если проиграем сражение, кто-то может погибнуть в бою или во время бегства. У меня есть опыт подобных мероприятий.

75

Отваги Гаю Марию не занимать. Несмотря на старческий по нынешним меркам возраст, пятьдесят шесть лет, сам повел в атаку тяжелую римскую конницу, собранную со всех легионов, в каждом из которых по штату положены десять турм. Они хорошо разогнались с холма и врезались в строй тевтонов и уцелевших амбронов с такой силой, что инерция передалась в задние ряды, а их было несколько десятков. Врагов было так много, что, построившись в шеренги от одного края долины до другого, они образовали прямоугольник, причем короткими оказались передняя и задняя стороны. Тевтоны и амброны выдержали удар и начали теснить конницу, ловко убивая лошадей, а потом и спешенных наездников. Римляне развернулись и рванули вверх по склону. Отступление струсившей конницы выглядело очень правдоподобно. Надеюсь, легионеры предупреждены, не побегут, увидев удирающего консула. Наши враги поверили в трусость римлян, попались на уловку, побежали вслед за конницей вверх по склону холма.

Я наблюдал это с другого холма, расположенного сбоку и чуть впереди от места первой стычки. После того, как тевтоны двинулись вверх по склону, мы оказались у них на фланге. Надо было проехать пару километров по кривой, чтобы остаться незамеченными, и мы окажется в тылу. Я спустился к своему отряду, который ждал у подножия холма, сел на коня и махнул рукой: поехали!

Я разведал эту дорогу вчера вечером. Точнее, это была звериная тропа, по которой можно было ехать в узких местах только по одному. Место довольно таки живописное, птички поют, благодать! Такое впечатление, что мы на конной прогулке, а не направляемся убивать себе подобных.

Мы выехали из леса на виду у вражеского лагеря. Там остались женщины и дети. Увидев нас, она, наученные предыдущим горьким опытом, сразу сыпанули к лесу. Никому и в голову не пришло предупредить своих воинов. Впрочем, те бы не услышали, не до того им сейчас. Гигантский прямоугольник из многих тысяч тевтонов и их союзников медленно сползал к подножию холма, подгоняемый прямоугольниками, составленными из тысяч римлян: переднего, растянутого во всю ширину склона, и несколькими поменьше, в одну когорту, расположенными позади в шахматном порядке и готовыми прийти на помощь там, где потребуется. Находясь выше, римляне буквально сталкивали врагов ударами щитов, добивая уколами гладиусов.

Отступали тевтоны до подножия холма, где уперлись, образовав стену из щитов и выставив копья. Воины передней шеренги отталкивали своими копьями наступающих римлян, удерживая их на безопасном расстоянии, а из второй безнаказанно наносили копьями удары от головы. Хотя наконечники были не ахти, при попадании в незащищенное место наносили смертельные раны. Наступление римлян сразу застопорилось. Более того, передние шеренги начали быстро редеть. На замену убитым и раненым выходили из задних, из-за чего казалось, что кто-то невидимый обкарнывает передний римский прямоугольник не спереди, где шел бой, а сзади. Пройдет не больше часа — и этот прямоугольник истончится до критического уровня.

Именно в это момент и заревели дружно римские буцины, подавая сигнал нам и легиону Марка Клавдия Марцелла. Я подождал, когда легион выйдет из леса, построится покогортно, но сплошным прямоугольником, без разрывов, и побежит на противника. Пусть они начнут бой, а мы подтянемся следом. Это именно тот случай, когда, кто первый, тому и тапком.

Враги из задних рядов увидели римлян и начали громко кричать и перестраиваться. У тевтонов в задних рядах стоят юные, неопытные воины. Среди них не нашлось толкового командира, который сплотил бы, и в итоге организовать сплошную оборону не успели или не смогли. Легион с разгона врезался в них, смял задние ряды.

— За мной! — крикнул я своим подчиненным и поскакал к ближнему краю вражеской армии, не связанной легионерами.

Там наметились зачатки организованного сопротивления, пара сотен воинов выдвинулась, собираясь ударить римлянам во фланг. Увлеченные этой идеей, заметили нас слишком поздно. Передними в моем отряде скакали воины, у которых лошади были защищены металлическими или кожаными доспехами и имели опыт вклинивания во вражеские ряды, не так сильно боялись. Мы дружно вломились в толпу молодых тевтонов и амбронов. На этот раз я использовал легкую пику. Длинное тяжелое копье хорошо против конницы и бронированной пехоты, а в задних вражеских рядах стояли те, кому железные доспехи еще надо захватить. Колол быстро, не шибко выцеливая. Острый тонкий наконечник легко прокалывал кожаные шлемы и куртки, в которые были облачены враги. Вгонял в голову или тело сантиметров на пять-десять и быстро выдергивал. Кто-то ткнул моего коня в морду. Буцефал попробовал встать на дыбы, но, к счастью, не смог в давке, только побил копытами стоявших перед ним, возможно, и своего обидчика. Я на всякий случай поколол тех, кто стоял впереди, и подогнал коня шпорами, чтобы протискивался дальше, чтобы у врагов не было места для маневра, размаха.

Сперва тевтоны и амброны пятились под нашим натиском, а потом начали смещаться влево. Я подумал, что хотят охватить нас с левого фланга и зайти в тыл, и начал поворачивать коня в ту сторону. Зря напрягался. Враги не собирались сражаться дальше, трусливо удирали, бросив щиты и копья и не оказывая сопротивления. Вот тут мы и порезвились! В последнее время я не гонялся за удирающими врагами. Пусть молодые развлекаются, им в диковинку. На этот раз изменил своему правилу. Слишком много пришло сюда тевтонов и амбронов. Надо сократить их количество максимально, чтобы следующий визит врагов случился не скоро. Я догонял бегущих и колол между шевелящимися лопатками. Они падали, вскрикнув от боли. Услышав этот крик, бегущие рядом припускали еще быстрее. Уверен, что те, кто уцелеет, запомнят этот драп на всю оставшуюся жизнь.