Холодный викинг - Хилл Сандра. Страница 60

Руби начала отступать, но Торк притиснул ее к стене, подняв ей руки над головой и прижимаясь к ней бедрами.

— Можешь снять платье сама или я сорву его с тебя? — весело спросил он.

И когда Руби упрямо отказалась, исполнил свою угрозу — одним рывком располосовал платье до самого подола. За платьем последовала сорочка.

Распахнув одежду Руби, он жадно впился взглядом в маленькие груди, распиравшие тонкую ткань черного лифчика, и треугольник волос, едва видимый под прозрачными трусиками. Опустив лямки, он попытался расстегнуть застежку и наконец швырнул Руби на постель лицом вниз, втиснув ее голову в покрывало. Теперь ему удалось расстегнуть лифчик, и он, грубо перевернув Руби, стащил с нее туфли и трусики.

Усевшись на Руби верхом, продолжая удерживать ее руки над головой, Торк вкрадчиво осведомился:

— Ну, а теперь полезешь в воду или я сам вымою тебя?

Слезы, струившиеся по ее лицу, ничуть его не тронули. Руби молча кивнула. Торк вылил четыре ведра грязной воды из окна, не заботясь о тех, кто может оказаться внизу, налил чистую воду в лохань и, не думая о ее скромности, окинул Руби горящими глазами, наблюдая, как она нехотя выполняет его приказ.

— Поспеши! Я не желаю ждать всю ночь, — тихо прорычал Торк.

Руби капризно пождала губы, но сделала, как он велел. Сидя на стуле, придвинутом к самой лохани, он продолжал рассматривать ее, словно огромная кошка, предвкушающая вкусный обед.

— Твои волосы стали длиннее, — заметил он. — Сколько времени уйдет на то, чтобы они достигли плеч?

Руби пожала плечами:

— Год. Как думаешь, — добавила она ехидно, — успеешь ты до тех пор устать от меня?

Торк улыбнулся, отказываясь попадаться на удочку.

— Может быть.

Вымывшись, Руби попросила у него полотенце. Торк послушался, но прежде, подняв ее на ноги, намылил тряпку, лежавшую на краю лохани. Теперь вода доходила ей лишь до колен.

Руби вопросительно уставилась на него с пылающим от смущения лицом.

— Ты не вымылась там, — хрипло пробормотал он, глядя на треугольник внизу ее бедер. — Раздвинь ноги, пока я буду наблюдать. Только помедленнее.

— Нет! — задохнулась Руби, пытаясь выйти из лохани.

— Да, — мягко возразил он и вынудил ее стоять на месте, а потом сам раздвинул ее бедра и вручил ей намыленную тряпку.

— Сделай это, милая.

Она повиновалась, поняв, что сдержанности Торка вот-вот придет конец.

— Теперь я могу вытереться? — выдохнула она.

— Нет, останься на месте.

Торк взял ведро и начал выливать воду из окна. Вскоре воды осталось по щиколотку. Что еще он задумал??

Руби скоро получила ответ, когда Торк, встав перед ней на колени, раздвинул ей ноги пошире, намылил их до самого верха бедер и, коварно улыбаясь, начал брить кинжалом.

— Не смотри так на меня, милая, — выдохнул он. — Это была твоя идея, но я мечтал об этом много дней.

Руби не ответила, но Торк, тихо хмыкнув, продолжал:

— Иногда я брил тебя лежащей с широко расставленными ногами на плоском булыжнике у пруда Дара или на носу корабля, так, что каждая нога покоилась на поручне противоположного борта. Однако моя любимая поза, когда мы оба обнажены и сидим в кресле и твои бедра опираются на подлокотники, а моя плоть чуть касается заветного местечка, а потом я намыливаю тебя…

Руби потеряла дар речи под напором чувственных фантазий. А Торк все продолжал говорить, нежно, вкрадчиво, не прекращая орудовать кинжалом, продолжая брить ее ноги с умением опытного цирюльника. И если иногда волосы его склоненной головы касались сосков ее груди, Руби не могла понять, намеренно он это делает или нет. Она ощущала лишь, что все ее тело жаждало его прикосновений. Руби закусила губу, чтобы не застонать.

— Почему ты дрожишь, милая? — спросил Торк с самодовольным восторгом, проводя острым как бритва лезвием по внутренней стороне ее бедра. — Неужели боишься, что я тебя порежу?

Руби ничего не ответила, не в силах вымолвить слово. И неожиданно кончики пальцев коснулись налившихся кровью складочек между бедер.

Руби задохнулась. Пылающие страстью глаза Торка удивленно раскрылись, пальцы скользнули чуть глубже. Хрипло застонав, он уронил кинжал.

— Ты вся мокрая, — прорычал он.

— После ванны, — пролепетала она.

— Нет, — рассмеялся Торк, — это для меня! Для меня, дорогая!

Повернувшись, он поднял грацию.

— Надень это!

Лицо его раскраснелось, губы чуть приоткрылись в предвкушении. Руби не нужно было глядеть вниз, чтобы увидеть, как сильна он ее хочет.

— Нет! — бесшабашно отказалась она, из последних сил борясь с огнем, который пылал между ее ног.

— Я не собираюсь заставлять тебя, но ты ее наденешь, так или иначе, — сухо пообещал Торк.

И, видя, что Руби не пошевельнулась, поднял ее, понес к кровати и, бросив на спину, быстро лег на нее, не давая шевельнуться. Доведенный до крайности, он совсем не был похож на нежного любовника, которого девственница так хочет иметь в первый раз. Но Руби почему-то не чувствовала себя девственницей.

Он целовал ее, властно, жадно, проникая языком глубоко в рот, сжимая груди, потираясь мягкими волосками на бедрах и щиколотках о ее ноги. Его руки были повсюду, открывая ее интимные секреты, обнаруживая особо чувствительные местечки. Каждый раз, когда Руби пыталась оттолкнуть его, он находил такое же, не менее соблазнительное местечко и продолжал терзать ее сладкой пыткой.

Когда его губы сомкнулись на ее груди, Руби беспомощно выгнулась от наслаждения.

— Еще… — простонала она. — Пожалуйста, не останавливайся.

— Вот так? — прошептал Торк, обводя ее мокрый сосок кончиком языка.

— О-о-о-…

— И это? — спросил он напряженным от страсти голосом, вбирая в рот ее грудь и начиная посасывать.

Руби не могла говорить. Первые искорки наслаждения, зажженные ритмическими движениями его рта, воспламенили огонь во всем ее теле.

Торк тяжело дышал. На лбу выступили крупные капли пота.

— Ты наденешь это? — шепнул он наконец, пытаясь прийти в себя.

Руби хотела послушаться, но какой-то едва слышный протест еще не угас в ней и не давал это сделать. Она покачала головой.

Торк неверяще поглядел на нее и неожиданно рассмеялся столь стойкому сопротивлению. Но на лице промелькнуло выражение решимости. Удерживая ее руки, он соскользнул вниз и устроился между ее коленями, широко расставляя ее бедра, а потом оказался совсем внизу и начал ласкать ее языком. Руби высоко подняла бедра и вскрикнула громко, почти жалобно, еще и еще раз… от чистого, ослепительного, невероятного наслаждения.

Торк задыхался.

— Ты согласна? — с надеждой спросил он, приподнимаясь.

Руби кивнула и не смогла пошевелиться, хотя он отпустил ее и встал, чтобы дать ей надеть грацию. Ноги ее тряслись, и Торк удержал ее от падения, смеясь, радуясь состоянию, в которое сам же привел ее.

С мрачной улыбкой он помог ей одеться — странное занятие, если учесть, что оба были охвачены чувственным безумием. Неуклюжими пальцами он натянул на нее грацию, откинулся на подушки, подложив руки под голову, и попросил Руби пройтись по комнате. Руби повиновалась.

— Теперь сними ее, — велел он.

Медленно, чувственными двияжениями Руби сняла грацию именно так, как больше всего нравилось Джеку: оглядываясь на Торка, «случайно» касаясь груди, а потом, слегка расставив ноги, спустила грацию до талии и стянула сначала с одной ноги, потом с другой.

— Клянусь любовью к Фрейе! — внезапно воскликнул Торк, не в силах больше вынести, и, сжимая Руби в объятиях, задыхаясь, попытался хотя бы немного взять себя в руки. Лишь потом он положил Руби на кровать и нежно отвел влажные пряди с ее лица.

— Что будем делать сейчас? — осведомился он с сухой усмешкой. — Должен признать, это переходит границы всего, что я испытывал с женщиной, хотя еще не овладел тобой.

Руби не могла больше скрывать свои чувства к этому неотразимому мужчине. Она улыбнулась, сдаваясь, и сжала ладонями его лицо, притягивая Торка ближе. Время борьбы прошло.