Диктатор (СИ) - Крейдун Мила. Страница 46
Ангелина поспешила покинуть помещение, где даже воздух искрился. Она довольно улыбаясь. Та, что была с президентом с самого начала слишком хорошо его знала. Её план был близок к завершению. В кабинете установлены камеры и скоро они заснимут всё, что необходимо, чтобы избавиться от деревенской выскочки, разрушившей их с Владом идиллию.
Как всё-таки вовремя на неё вышла госпожа федеральный канцлер Германии, чтобы выяснить причины странного поведения Медведя. И как удачно они с ней сработались.
- Он один? – неожиданно явилась деревенщина, сделав Ангелине самый лучший подарок в жизни.
- Ага, - ответила она, ликуя, предвкушая победу.
*
- Мили? – потрясённо застыл диктатор, пока перед глазами рассеивалась красная пелена неистовой ярости. И приходило осознание того, что он сделал.
Золотко развернулась и убежала прочь.
Влад разжал кулак, выпуская белоснежные пряди немецкой твари, которую жёстко трахал, чтобы напомнить ей её место на политической арене, чтобы…
- Это твоя царица? – насмехаясь, как ни в чём не бывало, подала голос Гизела. – Ничего такая. Миленькая.
- Пошла вон, - бросил он ей, застёгивая ширинку и обходя стол, чтобы опуститься в президентское кресло.
- Да как ты…
- Пошла вон, я сказал! – заткнул он ей пасть тяжёлым, обещающим расплату, уничтожающим взглядом. – Макс! – позвал президент, пока белобрысая фурия покидала его кабинет.
Медведев чувствовал себя полным дерьмом, понимая, что, по сути, и является таковым. Он ведь знал, что причинит ей боль. Много боли. Он знал, что должен был её отпустить. Он пытался.
Допустил бы он подобную ситуацию, если бы не видел необходимости расстаться со своим Сокровищем? Не пытался ли он подсознательно изменой поставить точку в их отношениях? Найти весомый повод, от которого уже никуда нельзя было бы деться?
«Всё ведь сложилось как нельзя лучше, разве нет?», – думал он, пока внутри всё обрывалось от мысли, что это конец.
- Господин президент, - вошёл Астахов.
- Я не могу доверить её никому, кроме тебя, - начал Медведь без предисловий. – Ты один стоишь десятерых. Она наверняка сейчас собирает вещи. Ты поедешь с ней. Более того, все должны думать, что вы пара и что она бросила меня из-за тебя, а не просто в отпуск приехала. Пресса какое-то время пошумит и затихнет. Только так мне удастся отвести от неё внимание, - говорил он уже тише, скорее себе. Пытаясь оправдать свои поступки и действия, убедить себя в том, что он всё делает правильно. – Ты меня понял? – строже спросил он у опальника.
- Да, господин президент.
- И запомни: что бы между вами не произошло, она всё равно моя.
Зачем он это сказал? - подумал глава государства. – Он согласен стать для неё вторым? Принять после Астахова? Да после кого угодно!
- Свободен, - сурово бросил президент телохранителю. – И передай Гизеле, что я велел ей вернуться.
Хорошо, что Медведь не видел осуждающего взгляда бывшего начальника службы безопасности.
*
Влад не побежал за ней следом.
«Боже мой, какой абсурд!», - разозлилась она на себя за подобные мысли.
Не пришёл он и позже. И даже не пытался что-либо объяснить…
Слёз не было.
Была боль. И обречённость.
А ещё осознание того, что если бы он хотя бы попробовал…
И это пугало Милену.
Было ли хоть что-то, что она могла ему не простить?
«Нет», - шокировал её ответ.
Разве так должно быть? – вела она с собой мысленный диалог.
Разве можно уважать того, о кого можно безнаказанно вытирать ноги, и достаточно произнести лишь пару слов, чтобы всё было забыто?
Мили крепче сжала кулаки, словно собирая в них всю свою волю. Глядя в иллюминатор на телохранителей, которые проводили её лишь до трапа.
«Он даже не сделал попытку», - тем не менее, не давала покоя мысль, и душили слёзы, которым она упрямо не позволяла пролиться.
- Господа, - заговорила в салоне стюардесса. – Я прошу вас на время покинуть салон самолёта. У нас экстренная ситуация.
- Бомба?! – запаниковал кто-то. Несколько человек испуганно вскрикнули, повскакивали с мест, засуетились.
- Нет, не стоит волноваться, - поспешила успокоить пассажиров сотрудница авиалиний. – Ничего серьёзного или опасного для жизни. Не спешите. Следуйте к выходу и покиньте борт на какое-то время. Нам просто необходимо кое-что проверить. Спасибо за сотрудничество и понимание. Не вы, - остановила она Золотарёву. – Прошу вас, присядьте пока сюда, - указала она ей на одно из кресел стюардесс.
Милена подчинилась, ничего не понимая. Глядя на покидавших салон пассажиров, которые бросали на неё удивлённые любопытные взгляды. Те, что заметили, что её отвели в сторонку.
- Что происходит? – спросила Золотарёва у бортпроводницы, когда все вышли.
- Я просто выполняю приказ, - ответила та уклончиво, выглядывая кого-то.
Милена тоже вытянула шею, чтобы выглянуть наружу и попытаться рассмотреть и понять хоть что-то.
К трапу подъехал лимузин.
Сердце Мили едва не оборвалось от счастья, пока она не увидела того, кто выполз из открытой телохранителем дверцы.
Теперь кулаки Милены сжались вовсе не от едва сдерживаемых слёз. Глядя на неспешно поднимающуюся по трапу с царской осанкой Медузу, Золотарёва едва держалась, чтобы не подскочить к выходу и не помочь той «благополучно спуститься».
Глава 50. По ситуации
Стюардесса освободила вход в самолёт, раскланиваясь и едва не подметая своим галстучком пол, пропуская в салон великую (и ужасную) главу Евросоюза (суку белобрысую).
- Может быть, пройдём поговорить в зону бизнес-класса? - предложила она Милене.
- Мне не о чем с тобой разговаривать, - враждебно ответила Мили.
- Хм, - усмехнулась «глава». – Что ж, можно и здесь, - обвела она брезгливым взглядом зону бортпроводниц и аккуратно присела в кресло напротив. Словно опасаясь, что может об него запачкаться. Тяжело вздохнула и… - Я знала, что он так поступит, - заговорила она. – Мы встретились в Мексике на прошлой неделе. Обычно мы неплохо проводили время, снимая стресс и улаживая наши разногласия определённым способом, - многозначительно посмотрела федеральный канцлер на царицу, - но в ту ночь, и последующие, - вынуждена была она добавить, скривившись, - он пренебрёг… моим обществом. Я была задета и оскорблена. И хотела получить своё любой ценой. Как обычно. Всем известен нрав Медведя. Он не контролирует себя, когда приходит в ярость. С женщинами она проявляется иначе…
Милена молчала.
- Нужно было лишь довести его до определённого состояния и оказаться под рукой, не дав успокоиться, - продолжала самая высокопоставленная и влиятельная женщина в мире.
Милена молчала.
Гизела не знала, что у этой деревенской дурочки на уме. Её взгляд, как наверняка и голова, были совершенно пустыми. Она не понимала, что Медведь нашёл в этой замарашке.
- Зачем вы мне всё это рассказываете? – заговорила, наконец, она.
- Он мне приказал, – не задумываясь, ответила глава Евросоюза. – Этому мужчине невозможно сопротивляться…
Гизела осеклась, смерив любовницу одного из самых могущественных людей на планете оценивающим взглядом. Осознавая, что та могла. И что он считается с ней. Хуже того – дорожит. Этим нечто, отдалённо напоминавшим женщину!
- И что? – уточнила негласная царица.
Госпожа федеральный канцлер безразлично пожала плечами. Поднялась. Разглаживая несуществующие складочки на своей неприлично дорогой и идеально обтягивающей костлявые ведьминские бёдра юбке-карандаше.
- Я отвезу тебя обратно, - словно невзначай обронила высокопоставленная. – Если пожелаешь, - вынуждена была процедить она сквозь зубы, следуя прямому и чёткому приказу Медведя.
Милена потеряла дар речи. Она даже не знала, как ко всему этому маразму относиться. Но уж точно не спорить с этой горгульей о том, что вся эта сказочка или реальная история (неважно) не снимает с Влада ответственности за его поступок.