Сердце Сумерек (СИ) - Субботина Айя. Страница 7

Я открыла рот, чтобы ответить — но что-то внутри так сильно сдавило мне грудь, что я даже выдохнуть не могла. Только закашлялась, как будто у меня лошадь копытом лягнула. Хадалис снова потянулся ко мне, но я нашла силы отойти и выставить вперед руку, не давая ему приблизиться. Еще не хватало, чтобы они в самом деле тут друг друга покалечили.

Вот так значит, Данаани? Я четко осознавала, что это она где-то глубоко во мне сопротивляется, заставляет сделать так, как задумала она. Смутно представляю, в чем заключается гениальная комбинация, но я им всем не медведь на веревке, чтобы водить по ярмарке на потеху толпе. У меня своя голова на плечах есть. И эта голова подсказывала мне, что где-то в своих расчетах прежняя хозяйка этого тела очень сильно ошиблась. И если я сделаю так, как она хотела — все полетит в тартарары.

«Нет, дорогуша, раз теперь я у руля, то и будет по моему. Если ты не подумала о своей семье, то это сделаю я».

— Не понимаю, о чем вообще разговор? — Я распрямилась, сделал глубокий вздох. Вот так, эту битву я выиграла. — Я поеду в дом моего мужа и сделаю все, чтобы укрепить союз наших народов.

Граз’зт самодовольно ухмыльнулся. Ручаюсь, Рогалик принял мое благоразумие за очередную победу своего дьявольского обаяния. Надеюсь, дорога до нового дома будет достаточно долгой, чтобы я убедила его в обратном.

А вот Хадалис и бровью не повел. Разве что на миг слегка нахмурился, а потом пожал плечами, снял латную перчатку и выставил руку вперед так, чтобы было видно всем присутствующим. На внешней стороне ладони словно клеймо золотом пульсировала странная пиктограмма в виде двух скрещенных полумесяцев. Практически одновременно с этим я почувствовала сильную пульсацию и у себя на ладони. Сквозь черные шипастые лозы отчетливо виднелся точно такой же символ.

— Я ее гард, — высекая каждое слово, сказал Хадалис. — И никто не посмеет помешать мне последовать за своей принцессой.

Гард — это что-то вроде телохранителя, «вспомнила» я. Хотя здесь у них это значит намного больше, чем в нашем мире. Не очень понимаю, как расшифровать поток знаний в голове, но, кажется, это означает, что Данаани и Хадалис связали свои жизни. Он не может быть далеко от своей подопечной и, не задумываясь, умрет за нее, если того потребуют обстоятельства. А она каким-то образом может разделить с ним часть своей жизненной силы, чтобы залечить его раны.

Данаани, чем ты вообще думала?! Нет, я, конечно, понимаю, что в моем мире любая девчонка была бы рада связать себя с этаким красавчиком, но не накануне свадьбы с другим. Что-то мне подсказывает, что даже подпиливание рогов Граз’за пилочкой для ногтей подействовало бы на него менее раздражающе, чем новость о таком довеске к своей супруге.

— Не припоминаю, чтобы заказывал целый гарем, — сказал мой муж, разглядывая Хадалиса словно осла, которого халтурно пытались выдать за племенного жеребца. — Эта девочка вообще не в моем вкусе. Но если принцессе угодно таскать за собой подружку — да ради Десяти. Только спать она будет на псарне.

Только я собиралась подумать о моей муже лучше, как он уверенно разрушил это желание.

— На твоем могиле, быть может? — Хадалис вскинул бровь.

— Хватит! — Темнейший владыка Абаддона начал натурально тлеть. Странно, что одежда на нем не горит, потому что рога вот-вот запылают, как два факела. — Только обещание не дает мне прекратить эту комедию. Мой сын сказал свое слово, принцесса сказала свое. И пусть тянет за собой хоть весь проклятый Илитрин — мы уезжаем немедленно.

Никогда бы не подумала, что скажу это, но я рада, что моя свадьба оказалась такой короткой и обошлась без жертв.

Всю дорогу из зала моя синекожая нянька причитала о том, что вывозить невесту из родного дома без завещанных предками традиций — это не к добру. Сама я никогда не верила в приметы: спокойно шла, если черная кошка перебегала дорогу, и деньги одалживала вечером. По-моему, жить по указкам каких-то правил, реальность которых никто так и не доказал — глупо. Но может у них здесь все иначе — и нас солнце испепелит, как только переступим порог?

Наша «компания» стала очень неболшой — и меня это пугало. Впереди, словно был у себя дома и знал каждый угол, шел Граз’зт, я — за ним, а за моей спиной раздавалась уверенная поступь Хадалиса. Не нравится мне, что мое хилое тело — единственная преграда между этими спорщиками. И что я буду делать, если кому-то из них придет в голову «светлая» мысль выяснить отношения без посторонних? К счастью, Хадалис кажется более сдержанным, и вряд ли станет инициатором.

Я покосилась на отметку на своей руке. Сейчас она горела особенно ярко, и я знала, что тому виной присутствие гарда. Чем ближе он к Данаани — тем отчетливее будет эта отметка у нас обоих. А если вдруг один из нас… умрет, то второй останется навеки запечатанным одиночкой. Не знаю, как объяснить законы чужого мира, которые понимаю лишь краешком сознания Данаани, все еще тлеющего где-то в этом теле, но это означало, что они дали друг другу обещания не быть ни с кем, раз не могут быть вместе. Хадалис — верный меч моего отца, прославленный воин и один из лучших военачальников его армии, но он все равно слишком низкого происхождения, чтобы стать мужем наследницы трона.

«Все равно это не оправдывает того, что ты выкинула такое накануне свадьбы с наследником крэсов, — мысленно пожурила я девчонку. — Ну, и оставалась бы со своим крылатым, зачем было уводить у сестры ее рогатого? Тем более если саму от него чуть не воротило».

А теперь получился гордиев узел и распутывать его, похоже, придется мне. Если только я не найду заветный способ вернуться домой.

И вот еще что — ни капли не сомневаюсь, что мое появление здесь тоже дело рук этой девчонки. Голову не положу, но чувствую, как говорится, пятой точкой.

Кстати, о пятых точках. Что это с моей головой такое? Никогда не заглядывалась на мужские задницы, а тут прямо взгляд сам тянется лицезреть прелести топающего впереди Гра’зта. Наверное, все дело в том, что поганец одет в кожаные штаны, которые обтягивают его длинные ноги, словно вторая кожа. И сидят низко на бедрах, так, что видны пресловутые ямочки. Задница у него, что надо: крепкая, мускулистая. Так и укусила бы…

Черт, черт, черт!..

Я мысленно врезала себе затрещину. Что это за мысли такие в голове, Семенова? И не надо оправдываться тем, что всему виной чужое тело. Мы обе знаем, что эти дурацкие мысли — они целиком и полностью твои.

Нужно быстро сосредоточиться на чем-то другом. Например, на том что сразу бросалось в глаза: одежда Рогалика и его спутников. В отличие от «светлых» эти одевались как какие-то рок-музыканты, ей-богу. Кожаные штаны, вызывающе короткие юбки, куртки с невероятным количеством всяких странных нашлепок. Для свадьбы Граз’зт облачился в тяжелые ботинки на протекторе, кожаный пиджак спортивного, по меркам моды моего мира, кроя. Все, что на нем было праздничного — рубашка. Вполне себе обычная, но с высоким воротом и широкими манжетами. Вот только она была не слишком длинной, раз часть задницы моего мужа торчала наружу.

А спина у него, что надо: широкая в плечах, но узкая в талии. И плечи крутые. Однажды мне крепко не повезло сломать каблук. Дело было вечером, до дома всего-то минут пятнадцать пешком. Я мягко намекнула Кирилову, что судьба сама дает ему шанс поносить меня на руках, но он отмахнулся и вызвал такси. А все почему? Потому что на фоне Рогалика выглядел бы тонкой щепкой. А вот Граз’зт наверняка бы…

Нет, товарищи, споткнуться на ровном месте может только Машка Семенова. В ногах я своих что ли запуталась?

«А потому что меньше нужно на задницы всяких демонов заглядываться и больше думать о том, что дома остался неподготовленный доклад!»

Но, как говорится, задним умом мы все крепки.

Я замахала руками, пытаясь охранить равновесие, но сделала только хуже — с размаху влепила по пытавшемуся помешать моему падению Хадалису. Пока он пытался сменить стратегию и поймать меня за руку, я позорно полетела на пол, что говорится, лицом вперед. Воображение охотно нарисовало картину: новоиспеченная жена наследника крэсов прибывает во дворец мужа с опухшим носом и синяками вокруг газ. То-то разговоров будет…