Обреченные (СИ) - Белов Вольф Сигизмундович. Страница 21

— Пока поменьше дергайся, — посоветовал Леха, сидевший рядом на железном табурете. — Отлежись пару дней. Крепко ты саданулась.

Анна оглядела себя. Ее комбинезон был приспущен до бедер, рубашка задрана до груди, а на обнаженном левом боку расплылось огромное темное пятно.

— Я умру? — спросила Анна, глядя на это пятно.

Несмотря на жуткую картину, в голосе ее не прозвучало ни страха, ни тревоги. За последнее время она столько раз была готова расстаться с жизнью, что вероятность смерти уже перестала пугать.

— Помрешь, конечно, — беспечно отозвался Леха. — Только не от этого. Синяк здоровенный, месяц сходить будет, не меньше, но ребра целы. Крепкая ты, однако.

Анна одернула одной рукой рубашку и подтянула комбинезон.

— Ты меня раздел? — спросила она, покосившись на Леху, который и не думал отводить взгляд.

Тот ухмыльнулся:

— Парни помогли. Давно мы женские титьки не щупали.

— Вы чего со мной делали?! — ужаснулась Анна.

Леха расхохотался и махнул рукой:

— Да шучу я! Запричитала, как девственница. Ну-ка, привстань.

Он помог Анне приподняться полусидя, подложил ей под спину мешок с чем-то мягким вместо подушки, затем сунул в руки алюминиевую миску с кашей и воткнутой в нее ложкой.

— Подкрепись. Правда, уже остыло малость, пока ты в отрубе была.

В этот момент Анна снова почувствовала, насколько же она голодна. Даже если бы ей сейчас дали черствый сухарь, и его сгрызла бы с наслаждением. Она даже не стала спрашивать, что это за варево — съедобно и ладно. Тарелка опустела в один миг. Леха с усмешкой протянул ей алюминиевую кружку с водой.

На вкус вода была ничуть не лучше, чем та застаревшая, из бутылки, только отдавала не пластиком, а каким-то химикатом, но и ее Анна выпила с наслаждением.

Убрав от нее посуду, Леха сказал:

— Можешь дальше дрыхнуть, толку от тебя сейчас все равно никакого.

Он направился было к двери, но Анна остановила его:

— Погоди.

Леха обернулся:

— Чего тебе?

— Где я? — спросила Анна. — Что это за место?

— Мой бункер. Здесь можешь ничего не бояться.

— Тебя тоже не бояться?

Вопрос вырвался неожиданно. Хоть этот человек и удивительно груб, все же он спас ее. Тем не менее, до сих пор не ясно, что у него на уме.

Леха пожал плечами:

— Со временем сама поймешь, кого бояться, а кого нет. Но вообще здесь лучше всего опасаться, дольше протянешь.

— Расскажи мне, — попросила Анна.

— Сказку на ночь? — ухмыльнулся Леха.

— Расскажи, почему все здесь такое… Не так, как там.

Несколько секунд Леха стоял неподвижно, внимательно глядя на Анну, затем вновь уселся на табурет, рядом с ней.

— Странные у тебя глаза, — произнес он, все так же пристально глядя на женщину. — Люди в мегаполисе смотрят по-другому.

— Ты был там? — удивилась Анна.

Леха кивнул:

— Я там родился. В одном из них.

— Как же ты оказался здесь? — продолжала спрашивать Анна.

Леха пожал плечами:

— Наверное, так же, как и ты. Потом нашел себе убежище, приспособился, собрал команду, теперь живу здесь. И знаешь, здесь мне нравится гораздо больше, чем там.

— Нравится? — удивилась Анна.

— Точно, — подтвердил Леха. — Выжить здесь, конечно, трудно, но здесь ты не принадлежишь никому. Со временем сама почувствуешь, поймешь и оценишь. А пока дрыхни.

Последние слова прозвучали как приказ. Поднявшись с табурета, Леха вышел прочь.

глава девятая

Опершись ладонью о неровную кромку бетона, Анна осторожно выглянула из широкого проема, служившего въездом для машин в убежище Лехи и его банды. Лица коснулось едва ощутимое тепло, ударивший по глазам свет заставил прищуриться. Над самой головой небо было точно такое же, как и в первый день знакомства с неведомым миром за стенами мегаполиса: от края до края его затягивала сплошная темная пелена. Но над самым горизонтом в просвет меж скелетов двух разрушенных зданий бил в глаза огромный красный фонарь.

Несколько дней, пока измученный организм восстанавливал силы, ей пришлось провести взаперти. Пребывая в глухой бетонной коробке, Анна совсем утратила ощущение времени, только приносивший еду Леха сообщал, что настали новые сутки. Женщина начала чувствовать себя настоящей узницей, как в той камере, куда ее заперли гвардейцы, когда Леха наконец объявил, что она уже достаточно окрепла и может отправиться с ним в поездку.

— Такое ты вряд ли когда-нибудь видела, — произнес Леха, глядя как жмурится Анна от бьющего в глаза света.

— Никогда, — подтвердила женщина. — Что это там?

— Солнце. Оно всегда светит днем, но мы видим его нечасто, да и то только над самым горизонтом утром и вечером, все остальное время его закрывает эта хрень.

Леха указал взглядом на затягивавшую небо почти черную пелену. Затем слегка ткнул Анну кулаком в плечо и поинтересовался:

— Ну как ты? Не помрешь?

— Нормально, — отозвалась Анна.

Бок, конечно, еще болел, и синяк не сошел, но, по крайней мере, изменил цвет на менее страшный желто-зеленый оттенок, и на ногах теперь можно было держаться достаточно крепко.

Леха взглянул на солнечный диск и заметил:

— Скоро зима. И небо будет немного почище, и дышать станет чуть полегче.

— Зима? — недоуменно переспросила Анна.

— Ну, да, — Леха кивнул. — В мегаполисах всегда одно время года, там сезоны не меняются, и вместо неба люди видят искусственный купол, подсвеченный прожекторами. А на самом деле мир вот такой.

Даже солнечный свет не мог убавить мрачности серым руинам, вздымавшимся вокруг. Мертвый город навевал уныние и тоску.

— Здесь остался хоть один целый дом? — осторожно спросила Анна.

Леха покачал головой:

— Ни одного. Все старые города мертвы.

— Почему?

Леха пожал плечами:

— Никто не знает. Это случилось очень давно. Иногда мы находим останки людей в развалинах, они уже истлели, остались лишь кости. Никто здесь не живет, только такие, как мы, или стервятники.

— Кто такие стервятники? — спросила Анна.

— Вроде тех, что напали на тебя, — пояснил Леха. — Ищут одиночек, выживших после стычек банд, или таких же падальщиков, убивают, забирают все барахло, а самих поедают. В основном это азиаты, но, в общем-то, может быть кто угодно.

Анна повернула голову, взглянула на Леху, но промолчала.

— Хочешь спросить, кто такие азиаты? — догадался Леха.

Анна кивнула и сказала:

— Наверное, я слишком много спрашиваю.

— Ну, настоящая жизнь тебе в новинку, так что ничего удивительного. Я и сам был таким когда-то.

Сзади послышался окрик:

— Все готово!

Пока Леха и Анна разговаривали у выезда из здания, в недрах которого его банда оборудовала свое убежище, остальные загружали какие-то свертки и ящики в автомобили.

— Едем! — скомандовал Леха.

Он кивнул Анне:

— Залазь, поговорим по дороге.

Оба сели в автомобиль, в другой забрались еще двое членов банды. Обе машины выкатились наружу.

— Куда мы едем? — поинтересовалась Анна.

— Увидишь.

Автомобили медленно поползли по засыпанной обломками улице, переваливаясь с ухаба на ухаб. Глядя на то, как Леха управляется с машиной, вдавливая педали и двигая рычаг, Анна заметила:

— В городе машины другие.

— Да, там такими не пользуются, — согласился Леха. — Это старинная модель, на таких, наверное, ездили, когда еще этот город был жив.

— Так кто такие азиаты? — напомнила Анна.

— Физиономии их ты уже видела, от нас они видом отличаются. Я как-то слышал от одного старика, который тоже когда-то от кого-то слышал, что сюда их завезли специально, чтобы вытеснить местное население. Это давно было.

— Когда города были живы? — уточнила Анна.

— Ага, — кивнул Леха. — Вот с тех пор и живут здесь, в основном кочуют. Мы называем их мусорщиками — они обычно промышляют тем, что добывают из отходов мегаполисов все, что еще можно использовать, приводят в порядок и сбывают другим. Но когда предоставляется возможность, убийством тоже не гнушаются. Особенно, если наткнутся на последних: их тут же вырезают — корпорации за это неплохо платят, можно получить воду, провизию, боеприпасы, медикаменты, топливо.