Хрустальная волчица (СИ) - Горенко Галина. Страница 34

— Плати дань, — сонно улыбнулся Бьерн и притянул меня еще крепче. Под одеялом я была нага, что, впрочем, не смущало меня ни капли, но, к сожалению, о радостях плотских мне думалось в последнюю очередь.

— Если не отпустишь, — клацнула зубами я, — откушу кусочек от тебя.

Выпроставшись из объятий и стопки одеял, я как есть, отправилась в умывальню, желая управиться как можно быстрее, но горячий источник и парилка внесли коррективы в мои планы, и лишь когда мои волосы и кожа заскрипели, а пятки и ладони сморщились — выползла из заполненной паром ванной комнаты к столу. Открывшаяся моему взгляду картина была усладой для глаз: Генрих в одних кальсонах разливал брусничный морс, исходящий горьковатым парком, и перекладывал обжаренное с двух сторон на раскаленном камне мясо на мою тарелку.

— Выпей, тут травы, нейтрализующие вербену, — он протянул мне небольшую колбу с бледной, мутной жидкостью, такую же, как дал мне Виргих, лекарь маркиза. Я залпом, поморщившись от мерзкой горечи, опустошила её и запила настой обжигающим язык морсом. — Тебя осмотрел лекарь, тот, что отправил нам птичку

Я неделикатно набросилась на мясо, забыв на некоторое время о хороших манерах. Поглощая огромные, сочные куски я упивалась их насыщеным вкусом и совсем уж по-плебейски облизывала испачканные пальцы. Бьерн все добавлял и добавлял сырое мясо на лавовый пласт* прожаривая его до той самой нужной мне кондиции, ну а я плавилась словно огарок свечи, прожигаемая янтарными глазами — любимый смотрел на меня с такой нежностью, что на глаза наворачивались слезы.

Отбросив сантименты, присущие всем девушкам в моём положении и дабы отвлечься от не вовремя настигшей меня гормональной бури, произнесла:

— Расскажи мне все, я несколько выпала из реальности

Генрих взял мои испачканные мясным соком пальцы и поцеловал каждый, не отрывая от меня пристального взгляда и наслаждаясь моей реакцией. Острые соски натянули тонкую простыню, в которую я была завернута, а табун возбуждающих мурашек промчался от макушки до пят. Я поёрзала и собрав вою в кулак потребовала не юлить, а всё-таки поведать: как жених меня нашел.

— Едва я вошел в бальную залу, в глаза мне сразу бросилось твоё отсутствие, и я прекрасно понимал, что не прийти ты не могла. Церемония коронации прошлахмбыстро. — Даже думать не хочу, что имеет в виду Бьерн под этой деликатной формулировкой, надо будет Лейни расспросить. — На бал как ты понимаешь, я не остался, — хмыкнул жених, продолжая, — и несмотря на столпотворение смог уловить чёткий запах: кисловатый аромат страха, а точнее панического ужаса

Не знаю как, но твоя мать поняла, что моя невеста ты возможно, потому что, наши помолвочные знаки одинаковы, возможно она смотрела внимательней, чем остальные, а может быть просто догадалась, зная о долгой истории меж нами, но едва я приблизился к ней с намереньем, она упала на колени и созналасьКак и куда он забрал тебя, она не знала и поэтому, мы потеряли драгоценное время, хотя сейчас, уверен, это была отличная игра, дабы задержать нас, не жалею, что отправил её томиться в темницу, — произнес последнюю фразу Кёниг и воззрился на меня, желая увидеть мою реакцию на арест.

— Ты думаешь я паду ниц и буду целовать носки твоих сапог дабы ты избавил мою родительницу от тюрьмы? — удивилась я. — Ей прекрасно были известны планы Штейна, и она в полной мере заслужила тот исход, что ждет её за помощь в похищении.

— В похищении будущей Кюны, Кайла, — поправил Генрих.

— Как скажешь. Ну а как ты понял где меня искать? — не унималась я.

— Нам очень помог лекарь. Он отправил письмо с точными координатами, владения маркиза слишком обширны, а так удалось сильно сузить круг поисков до пары строений западного поместья беты стаи. А портальная здесь хоть и маленькая, но работает исправно. — Да уж, бесчувственное тело не протащить, ведь путешествовать через портал можно лишь по одиночке. — Да и куда поедет Альфа, кроме как в свою стаю?

— Логично, — согласилась я. — То, как вожаки пользуются своей силой

— Да, МакКайла, — нахмурился Генрих, понимая мои намеки с полуслова, — отец распустил Альф, дал им слишком много власти и полномочий, я намерен всё изменить После церемонии, — ухмыльнулся любимый и впился в мои губы поцелуем. Я была совсем не против.

*Лавовый камень — долго сохраняющий свою температуру. Используется как для стазиса продуктов, так и для приготовления пищи.

Глава 26.

Единение сердец удваивает красоту и силу.

Церемония была простой, но очень красивой.

Деталями занимались ближайшие друзья Генриха, поэтому явление обычному хранителю печати Лино* Кёнига и его будущей супруги стало небывалым шоком для мужчины. Бедняга едва не потерял сознание, но быстро пришёл в себя и достойно завершил важный ритуал.

Только мы, хранитель и священный артефакт.

Все девочки в детстве мечтают о красивой, пышной церемонии — с самыми родными и близкими людьми по крови и нет, с роскошным нарядом и великолепными цветами, с изысканными яствами и любимой музыкой, и я мало чем отличалась, витая в наивных матримониальных мечтах. Но ни за что и никогда я бы не променяла скромную церемонию на перехлестье дорог на что-то другое. И не потому что рядом был Генрих — мужчина, которого я люблю всем сердцем, и не потому что в этот самый момент я носила дитя, плод нашей любви, и даже не потому, что по большому счету выбора нам не оставили, а просто потому, что это было правильно, потому что мы оба желали этого союза, потому что для нас важна была не церемония, а её результат.

Моё платье было простым и скромным, зимний букет из рябины, хлопка и еловых веток — изящным и легким, простоволосая, как и все невесты, я наслаждалась каждым мгновением с того самого момента, как отошедший от шока хранитель, соединил наши руки, перевязав белой и черной лентой. А затем, прочитав напутствия, опустил сомкнутые ладони на алтарный камень чьи острые, алчущие грани впились в кожу вбирая кровавую дань.

Вязь на руке, подобно вьюну, оплетающему податливые ветви, яростно разрасталась, кружа по коже шеи и спины, прожигая дорогу брачной отметке. Но мимолетная боль, не доставила мне неудобства, потому как сладкий, долгожданный поцелуй супруга, словно анестезия, оставил мне лишь удовольствие и восторг.

Всю церемонию я не отрывала взгляда от любимого, что светился самодовольством, будто кот, слопавший кринку сливок. Незримо, шестым чувством, я ощущала его восторг, а слова любви, что он шептал мне всю церемонию, не могли оставить меня равнодушной и радость, кружа голову, переполняла меня.

Никогда мои помыслы и чувства не были так чисты и искренне, и я рассмеялась, как только хранитель, объявил нас супругами.

— Моя, — были его первые слова, — моя навсегда.

— Мой, — вторила я ему.

А потом был скромный праздничный ужин в лучшей (единственной) ресторации, на котором друзья Бьерна, Дэвар и Лэксандр, травили байки и вспоминали смешные случаи, произошедшие с ними во время учебы и расследования особо интересных дел. Лэкс, оборотень-лис, вопреки неаристократическому происхождению, добился должности второго заместителя в ОсО, и пока на примете у Генриха не было лучшего варианта на главную должность в Особый Отдел.

Дэвар, был потомственным дворянином, как и я из обнищавшего рода, отбывающим повинность на госслужбе, но пару талей назад он поправил положение семьи взяв в супруги богатую наследницу, продав титул виконта за возможность восстановить былое величие фамилии. С женой, несмотря на обстоятельства брака, он был по-настоящему счастлив, вот-вот ожидал первенца, чего от всего сердца желал и своему другу.

Я всё не находила удобного момента, дабы обрадовать Генриха важной новостью, мне всё хотелось сделать это наедине, в деликатной обстановке, и с наслаждением впитывать его радостную реакцию, запоминая каждое счастливое мгновение, а получилось, как получилось.

После сытного обеда, я разомлела, смеясь над особо забавными моментами анекдотических историй, и вдруг, пришла беда откуда не ждали — один из первичных симптомов беременности беспощадно дал о себе знать. Я едва добежала до уборной, опорожняя желудок под настойчивый стук обеспокоенного супруга.