Дело с двойным дном [Версия про запас] - Хмелевская Иоанна. Страница 35

На чердаке следственная бригада со всей определённостью выявила многочисленные следы пребывания людских существ, отчётливо представшие перед полицейскими на толстом, многовековом слое пыли.

Яцусю самому было интересно, что он тут обнаружит, и парень энергично принялся за дело. Сушилка его не заинтересовала, реликты пиров и сиест, заявил самонадеянный щенок, никакого отношения к их делу не имеют. Коллеги немедленно воспользовались возможностью заловить прорицателя на допущенной промашке и тщательно обследовали сушилку. И ничего не обнаружили, кроме двух бездомных кошек!

Значительно больше интереса вызвали у Яцуся комнатки по другую сторону коридора.

— Ага! — радостно заявил чёртов щенок, едва переступив порог первого помещения. — На этом ложе совсем недавно некто отдыхал, это я вам говорю! Спал и сны видел. Вон там бомж ночевал месяца два назад, а тут совсем свеженькие следы. Суток не прошло.

— С чего этот самонадеянный тип взял, что сутки назад? — недоверчиво пробурчал один из его коллег. — А может, двое суток?

— А вот об этом ты его спроси сам! — ответил второй. — У него нюх на такие вещи, и, сколько я его знаю, нюх никогда проклятого щенка не подводил. Как у собаки. Собака бы тебе тоже сразу сказала, когда именно тут валялось вонючее человеческое существо.

— А если существо не вонючее? Если оно принимало душ?

— Тогда тем более…

На чердаке работали знатоки своего дела, опытные специалисты. Прежде чем войти в подлежащее осмотру помещение, они все как следует посыпали порошком и обнаружили множество отпечатков, в основном пальцев. Порошка не жалели, а отпечатки тщательно исследовали и с лёгкостью отличали среди них мужские и дамские. В том числе и среди отпечатков подошв. Случается, конечно, когда мужчина влезает в дамские туфельки на высоких каблуках, чтобы ввести в заблуждение полицию, случается, что и дама ходит в мужских ботинках, но у полиции есть свои способы не попасться на такую удочку.

— Вот здесь ножки, а здесь ручки, — радовался Яцусь. — Хмелевская собственной персоной, это я вам говорю. Посмотрим, что эта холерная баба тут делала, и оставим наконец её в покое.

— Это ещё почему?

— А потому, что не она спала на этом царском ложе, а совсем другой человек. И я знаю кто. Глядите, вот пальчик, а вот ещё пальчик, а вот и вся ручка целиком. И если это не ваш паршивый Доминик, можете плюнуть мне в рожу.

— И себе тоже! — пробормотал глава следственной группы… — Где мы только этого Доминика не искали… Ну вы у меня и орлы…

Закуток за первым помещением оказался ещё интереснее. Там кто-то основательно потревожил пыль и паутину, пробираясь в угол за поломанной этажеркой. И что-то в этом углу искал, переворошив горку старых цветочных горшков с остатками земли в них. С лупой в руках Яцусь долго изучал оставленные неизвестным следы и наконец поставил диагноз: племянница.

— Здесь копалась ваша распрекрасная Кася. Видно, любит рыться в грязи, вот и тут рылась. Это я вам говорю. А если очень попросите, могу сказать и больше: они тут были не вместе.

— Кто не вместе?

— Кася и Доминик. Каждый из них по отдельности посещал чердак. Кася раньше, Доминик позже.

Сообщение о Касе не сразило наповал сотрудников полиции, ибо они знали о том, что девушка забрала с чердака свои вещи, ещё раньше припрятанные здесь из-за тётки. Теперь узнали, что прятала она их в цветочных горшках. Коллеги как-то забыли о своём пари и сразу поверили в то, что Кася с Домиником не имела ничего общего, их взаимный контакт ограничился битвой бутылками.

В данной ситуации, естественно, больше всего внимания посвятили логову Доминика. Яцусь упорно твердил, что бандит провёл на чердаке лишь три ночи. Из этого следовало: он покинул свою малину и переселился на чердак после того, как прикончил библиотекаря. А до тех пор не паниковал, жил спокойно, возможно, у какой-нибудь отзывчивой девушки.

К сожалению, Доминик не оставил после себя ничего достойного внимания, ничего, что могло бы навести полицию на его след, подсказало бы, где он теперь может затаиться. Только под самый конец обыска следственной группе наконец улыбнулась удача: на скомканном обрывке пачки от сигарет обнаружили накарябанные карандашом семь цифр.

— Телефон, — безапелляционно заявил Яцусь. — Кореша или запасной малины. Это я вам говорю!

Поиски владельца телефона велись в таком невероятном темпе (сказались и сделанные на Яцуся ставки), что буквально через десять минут выяснилось: это телефон гражданина Романа Брузды. Ещё полчаса понадобилось, чтобы установить: упомянутый гражданин уже более года пребывает в тюрьме за вооружённое нападение. Правда, сам он не нападал и оружия в руках не держал. Роман Брузда работал охранником при складах с оружием, и следствием неопровержимо была доказана его связь с вооружёнными грабителями, напавшими на склады и похитившими оружие. Роман Брузда получил пять лет строгой изоляции, что несомненно весьма затрудняло ему контакты с Домиником. А между тем найденный на чердаке обрывок пачки из-под сигарет с телефоном Брузды не производил впечатления очень уж старого, наверняка ему и полугода не было.

С другой стороны, выкурив сигареты, пачку обычно выбрасывают, а тут этот клочок с телефоном хранили целых полгода. Спрашивается, зачем?

— Сейчас Брузда в тюрьме, — рассуждал поручик Болек, — но ведь до этого он жил в квартире вот с этим телефоном. Кто там теперь живёт? Жена? Да нет, Брузда не женат.

Недолго думая, Болек поднял трубку и набрал номер телефона Романа Брузды. К телефону никто не подходил, с каждым гудком улетучивалась надежда, Болек собирался уже положить трубку, как вдруг в ней отозвался заспанный женский голос.

Слегка опешив от неожиданности, поручик быстро взял себя в руки и, конспиративно понизив голос, поинтересовался, застал ли он Доминика. Заспанный дамский голос явно оживился и сообщил, что Доминика уже давно не было. А хотелось бы знать, что вообще происходит.

— Ничего! — строго ответил поручик невидимой собеседнице. — А когда появится, пусть меня дождётся. Дело есть!

Очень довольный собой, поручик Пегжа швырнул трубку и помчался вниз. Обладая кое-каким жизненным опытом, поручик не сомневался, что внезапно разбуженной особе женского пола ни в жизнь не покинуть дом в считанные секунды, что бы ни случилось, даже пожар.

И в самом деле, когда через десять минут поручик позвонил в дверь квартиры на четвёртом этаже одного из обшарпанных домов в Нижнем Мокотове, ему открыли сразу же, не поинтересовавшись даже, кто там. Распахнула дверь молодая, очень полная и очень растрёпанная блондинка в дезабилье. Сопровождаемый двумя оперативниками поручик беспрепятственно вошёл в квартиру. Одного взгляда было достаточно, чтобы оценить ситуацию. Велев оперативникам подождать снаружи, поручик приступил к делу.

Даму повергло в шок сообщение, что перед ней — представитель исполнительной власти. Она тут же рухнула на неубранную постель и, живописно раскинувшись, залилась горючими слезами.

Сначала Болек решил набраться терпения и переждать первый приступ истерики, но скоро понял, что ждать придётся до судного дня, если не дольше.

Пришлось принимать меры. Ласковые слова действия не оказали, гневные лишь усилили потоки слез.

«Откуда в бабе столько воды берётся?» — удивился поручик и рявкнул официальным тоном:

— Немедленно прекратить истерику!

— А ведь мамуля говорила-а-а-а-а, — завыла в ответ красотка и закрыла голову подушкой.

Почесав в затылке, поручик огляделся, увидел на столе недопитые пол-литра и, действуя по вдохновению, щедро, не жалея, плеснул в стакан изрядную порцию. Подступивши к даме, он убедил се принять, как он выразился, «успокоительное средство», ловко ввернув при этом доброе слово о мамуле, которая наверняка желала дочке добра. Вот интересно бы узнать, что именно мамуля говорила?

Лекарство и мамуля подействовали на удивление быстро. Выяснилось, что умная мамуля предупреждала свою непутёвую дочь о том, какие опасности подстерегают в этой проклятой Варшаве неопытную деревенскую девушку, как там ничего не стоит влипнуть в неприятности, и вот она таки влипла. И хоть бы знала, во что!