Дикий белок - Хмелевская Иоанна. Страница 43

Спустя несколько минут он вернулся вместе с человеком такой внешности, от которой дух захватывало. Шлем и мотоциклетные очки он нёс в руке. Вместо головы и лица у него был какой-то бесформенный ком грязно-жёлтого цвета с прорезями для глаз и рта. Благодаря прекрасной солнечной погоде впечатление немного смягчалось, ибо ночью и при свете луны оно бы напрочь исключило возможность каких-либо переговоров.

— Дневной вампир!… — вырвалось у Леся.

— Присядьте где-нибудь, — предложил измученным голосом главный инженер, — не разговаривать же стоя…

Никто не обращал внимание, на что садится, потому что как заворожённые таращились на зловещую маску. Вампир нашёл себе пенёк и разместился на нем по возможности удобно.

— Я вам сразу скажу, — сказал он без предисловий, пользуясь всеобщим молчанием, — дня не бывает, чтобы эти недоноски не приезжали к нам за мясом, а уж по четвергам и по пятницам — форменным образом караваны тянутся. Из Варшавы от начальника отдела и выше едут. Шофёров не берут, чтобы с ними не делиться. Машины исключительно служебные, некоторые ещё и командировки себе выписывают — рыла свинячьи изголодавшиеся! Нечего говорить, полные багажники им приказывают нагружать, мясо первый сорт, никакого там мороженого, только парное, аж слезы наворачиваются. Плевать они хотели на трудности со снабжением, жрут как заведённые. Говяжью вырезку могут до последнего кусочка выбрать, графья сволочные, мать их такая-сякая неприличного поведения!

Он замолчал, замерший коллектив тоже. Птичка над головами чирикала отчаянно, беззаботно и бестактно. Главный инженер с мрачным лицом покусывал травинку.

— Я не понимаю, что он говорит, — странным голосом промолвила Барбара.

Вампир немедленно повернулся к ней.

— Чего тут непонятного? — удивился он, пытаясь сделать прорези для глаз немножко шире. — Ясно сказано: я на бойне работаю.

— Даже если на бойне… — начал Каролек. — Это значит… О Господи…

Ещё долго голоса природы были единственными звуками, нарушающими тишину. Уставясь на вампира, все занимались переосмыслением сведений и приведением в порядок впечатлений. Вампир, судя по прорезям для глаз, любовался Барбарой.

Каролек преодолел своего рода умственный паралич:

— Так, значит… Вы хотите сказать, что это все правда? Разные сплетни, слухи… Эти люди действительно приезжают к вам за мясом? Прямо на бойню? Берут — и все?

— Ну. О чем и речь!

— Но ведь они же не сами берут, — ледяным тоном заметила Барбара. — Кто им даёт?

— Ну что значит — «кто им даёт?» Все дают. Они прикажут загружать им машины — и дело в шляпе. С директором у них договорённость. Сердце кровью обливается, а что поделаешь?

— А директор как на это смотрит? — зарычал в гневе Януш. — Такая же сволочь?

— Как раз нет, но у него кишка тонка. Ну, станет он протестовать, выпрут его с работы пинком под зад, и что дальше? Предыдущий вот протестовал. Мы сами уже в милицию ходили, и что?

— Вот именно, и что?

— А ничего. Их же немерено, шакалов этих. И высоко сидят. Если бы один, ну, двое, пусть даже десять — так ведь десятками ездят! В Чехановском отделении менты все трясутся от злости, как в жёлтой лихорадке, а что они могут сделать? Некоторым закон не писан.

— Задаром они берут или за деньги? — поинтересовался Стефан.

— А-а-а… нет, не задаром. Даже платят. По государственным ценам. Вонючки чёртовы!

— Слышишь порой всякие там сплетни, не обращаешь внимания, и вдруг — бац! — все самое худшее и есть правда, — глухо проговорил Януш и вдруг страшно завёлся:

— И что же получается?! Этот стервятник вёз мясо как раз с вашей бойни? И нужно было устраивать такой бал-маскарад, чтобы нам про это рассказать?! За каким чёртом надо эту костюмерию устраивать?!

— Чтобы вы получили ясное представление о ситуации и завязали бы с охраной природы, — сухо объяснил главный инженер. — Больше ничего не скажу, потому что мне плохо делается.

— Ну хорошо, а тот спектакль на дороге, с погоней, это что? — с обидой спросил Влодек. — Его-то как объяснить?

Главный инженер махнул травинкой в сторону вампира:

— Расскажи уж им все с подробностями.

Упырь кивнул головой, немного оттянул маску и вытер под ней пот с лица.

— Страшно в этой штуке жарко, — пояснил он. — Так вот, во-первых, они боятся как огня рекламы и огласки. Тем более фотографий! И не берите в голову, что им стыдно, например, или что-нибудь в этом роде — как бы не так! Опасаются, чтобы ещё кто-нибудь не присоседился, а то столько любителей этого дела найдётся… Чистое жмотство, ничего другого. А во-вторых, чтоб вы знали — люди этим сволочизмом уже сыты по горло. Этот ваш орангутанг, я его хорошо знаю, невероятно до печёнки лакомый. Ну так ради Бога, мы ему эту печёнку специально в самый низ положили, а сверху ещё задним филейчиком прижали, чтобы текло лучше. В субботу он грандиозную жратву устраивал. Интересно, кто ему потом машину чистил… Что не сам, так это точно.

Упырь замолчал, потом оттянул маску и стал обмахиваться мотоциклетной перчаткой. Компания смотрела на него горящими глазами. Птичка чирикала громко и упорно.

— А ментов, вы говорите, трясёт от них? — уточнил вдруг Януш.

— И ещё как! Ого-го!

— Зачем же они тогда следы затёрли?

— Какие следы? А, те, что на шоссе?

— Те самые. Пятно, из их кошёлок накапавшее.

— А черт их знает! Стало быть, у них сверху приказ — этих гадов ещё и охранять.

— Господь мой милосердный… — выдохнула Барбара тихо и таким тоном, что всех друзей словно прошил электрический ток.

Главный инженер вскочил с травы:

— Ты поклялась!!!…

Барбара бросила на него только один взгляд. Главный инженер схватился за голову. Упырь смотрел на всех с большим интересом… Януш и Каролек начали что-то лихорадочно и бурно обсуждать шёпотом.

— Производственным совещаниям место в институте, — сурово заметил Влодек и повернулся к упырю:

— А почему вы, собственно говоря, замаскировались?

— А вот потому, — спокойно ответил упырь и обвёл шлемом окруживших его слушателей. — Все точно так же реагируют, и черт знает, чем это обернётся. А я, может, хочу сделать карьеру. Не чиновничью, разумеется, упаси меня Бог от этого. У меня честная профессия, я ветеринар. А попрут меня с работы, начнутся проблемы… Так что я вынужден наступить себе на горло. Публично ни в чем не признаюсь, ни за какие сокровища. Я вообще ничего вам не говорил, а если что, никто не знает, как я выгляжу. Я вам ещё нужен? А то эта маска меня задушит…

Ответа на свой вопрос он не услышал. Он оценил положение и молча пошагал к дороге, на ходу сдирая с головы маскировку. На его исчезновение никто не обратил внимания…

— А колорадский жук остался, — горестно сказал Каролек, вытаскивая проекцию подвальных помещений из-под обувной коробки. — И каждый раз все карты путает мясо. Может, вегетарианцем стать?

— А жалко все-таки, что мы ничего не можем сделать! — с тоской вздохнул Лесь, задумчиво глядя в окно. — Вот был бы номер: руки вверх и — мясо или жизнь! Вы себе представляете, что могло там быть, в таком багажнике?

— Заткните пасти, последний раз вам говорю! — взбесилась Барбара. — Ни слова больше на эту тему!

Состояние, в котором находилась драгоценная жемчужина коллектива, не позволяло легкомысленно отнестись к её пожеланиям. Даже безумная храбрость имеет свои границы, поэтому мужская часть коллектива послушно умолкла. Однако тема так назойливо лезла в голову, что избавиться от неё не было никакой возможности и никакая другая тема заменить её не могла. Молчание длилось до прихода Влодека.

— Мои дети посетили зоопарк, — объявил он голосом, исполненным кровавого сарказма.

Никто не откликнулся, потому что зоопарк мог спровоцировать запретную тему. Лесь и Каролек тревожно зыркнули в сторону Барбары, а Януш, сидевший впереди неё, на всякий случай притворился глухим.

— Со школой, — продолжал Влодек ядовито.